Олиф вжалась в стенку. Ей хотелось зажмуриться, или вообще испариться, но так было еще страшнее. Она нащупала ручку двери позади себя, дернула — раз, два, три. Заперто. Неужели в этом оставались какие-то сомнения? Подняла взгляд и вскрикнула от неожиданности.
Лекс с такой силой обрушился на Хозяина, что они оба улетели в противоположный конец комнаты. В то, что у мужчины не хватит сил одолеть Песчаника, не сомневался никто. Но Лекс давал Олиф драгоценное время. Время, которое стоило ему жизни. Наверное, он надеялся, что она схватит какой-нибудь тяжелый предмет и постарается выбить дверь.
Олиф так и сделала.
Лекс знал, что бить эту песочную массу бесполезно — Песчаники не чувствуют боли. И убить их нельзя. Все, что он мог — это задержать его на несколько мгновений. Катание по полу быстро и незаметно переросло в жестокую драку. Вернее, избиение. Хозяин бил по лицу, бил по ребрам, пару раз даже попал по печени. Но самое страшное — он бил по почкам. Лекс прекрасно знал — ударь этот козел еще чуть сильнее, и он навсегда останется калекой. Ему нужно было сопротивляться, выворачиваться из захвата. Но тогда Песчаник быстро переключится на девчонку, а Лекс хотел этого меньше всего.
В тот момент, когда боль переросла во что-то совершенно невообразимое, когда на секунду показалось, что все кости внутри сломаны, а мясо вывернули наружу, голова Хозяина вдруг мотнулась в сторону, и он скатился с полуживого мужчины.
Олиф тяжело дышала, прижимая к себе какую-то статуэтку, словно это была самая дорогая вещь на свете.
— Я думала, он убьет тебя, — взволнованно сообщила девушка.
Лекс чуть приподнял голову, а затем снова стукнулся ей о пол.
— Беги, дура. — Его голос звучал без каких-либо эмоций. Вряд ли мужчина был в состоянии встать, не то что злиться.
— Куда? К Песчаникам?
Несмотря на плывущий перед глазами мир, Лекс вполне неплохо осознал смысл ее слов. Правильно. Она права. Бежать отсюда некуда.
— Вставай, — поторопила его Олиф, когда увидела, что Хозяин вновь поднимается на ноги.
— Можешь ему еще раз зарядить этой штукой?
Девушка взглянула на злобную темную фигуру и закрутила головой.
Лекс с каким-то мазохистским удовольствием поднялся. Сказать, что все тело скрутило от боли — не сказать ничего. Он не смог сдержать отчаянного стона, приложил руку к ребрам с правой стороны — почему-то если бьют, то постоянно именно туда.
Они с Песчаником посмотрели друг на друга одинаково измученно-злыми взглядами, но нападать не спешили.
— Дай сюда. — Лекс выхватил у Олиф ее статуэтку, взвесил в руках, и удивленно присвистнул. Где она только умудрилась откопать эту тяжесть?
— Отойди подальше, — приказал он ей.
— Но как же…
— Отойди. Подальше, — раздраженно повторил он.
— Как это мило, — умилился Хозяин. — Самец защищает свою самку.
— Если тебе завидно, можем поменяться местами, — сплюнул в ответ мужчина.
— Лекстер, я всегда поражался твоему чувству юмора, — сказал Песчаник, начиная двигаться по кругу. В отличие от Лекса, его поза скорее напоминала готового к броску волка. — Как ты умудряешься его сохранять даже в таком дерьме?
— Я представляю себе шашлык из твоей головы.
Олиф вскрикнула, когда мужчина резко бросился вперед. В таком состоянии с ним мог справиться даже ребенок. Но Лекс почему-то все равно пытался защититься, ударить, не дать Хозяину сделать и полшага.
Как-то Олиф видела такую фразу: «мужчины столкнулись друг с другом, и словно в танце закружили по кругу». Это не было похоже на танец. Это было похоже на ад. Нельзя сравнивать с танцем то, что похоже на кровавое месиво. Танец — это прекрасно. Когда слышишь хруст ломающихся костей — это не может быть прекрасным.
Олиф не могла стоять и смотреть, как с каждым новым ударом Лекс приближается к грани. Той самой грани, что делает жизнь бессмысленной.
Девушка дернулась вперед, и в этот момент земля под ногами затряслась. Это было настолько неожиданно, что Олиф не удержалась, упала на бок, и увидела, как прямо перед ее носом поползла огромная щель. Она стремительно достигла края комнаты, послышался треск, и пол раскололся надвое. Олиф отбросило в сторону, она полетела вниз и врезалась в стену. Подняла взгляд, и заметила ошарашенную морду Хозяина.
Что-то упало прямо на девушку, та с криком закрыла голову руками, почувствовала, как лоб пронзила острая боль. Новая волна землетрясения обрушилась с еще большей силой. Песчаника опрокинуло прямо через голову. Он полетел в свой любимый стол, и, кажется, на что-то напоролся. Лекса откинуло в сторону, к серванту со стеклянными бутылками. Мужчина с трудом перевернулся и с таким мученическим стоном заставил себя отодвинуться, что Олиф показалось, будто его режут заживо.
В земле образовалась огромная щель, одна часть пола накренилась настолько сильно, что между ней и другой частью поместился бы целый человек. Не сговариваясь, они с Лексом поползли прямиком к ней. Наверное, никто из них до конца не знал, что собирается делать, они просто использовали этот маленький шанс выжить.
В этот момент за ногу Олиф зацепилась грубая рассыпающаяся рука. С силой дернула девушку на себя, и девичья фигурка, словно по ледяной горке, покатилась вниз. Прямиком в лапы к Песчанику. Не успела Олиф даже повернуться, как получила чем-то тяжелым по затылку. Мир неожиданно замигал то черными, то темно-желтыми пятнами, и как-то постепенно начал угасать. Каким-то необъяснимым образом она заставила себя не терять сознание, и сумела различить в этой рушащейся комнате Лекса.
Он был слишком далеко. Ему не успеть. Он тоже это знал.
Хозяин перевернул Олиф на себя, замахнулся ножом. Она, собрав последние остатки сил, подняла ноги и сумела толкнуть эту огромную тушу в сторону. Совсем чуть-чуть, но этого хватило бы для того, что бы отползти самой.
Хватило бы.
От потолка оторвался значительный кусок каменной плиты и упал прямо рядом с Олиф, своей силой проломив в полу широкую пробоину. Оба ее конца поднялись вверх, и шкаф, чей свободный полет остановил ранее упавший сюда камень, накренился, и продолжил свое прерванное падение. Девушка почувствовала стремительно надвигающуюся тень, и все, что смогла сделать — это прижать руки к груди и закричать. Шкаф падал так быстро, что единственная мысль, которая успела ее посетить: «Какая же тупая смерть».
В этот момент ногу пронзила жуткая боль, но даже спустя несколько секунд, лужей девушка себя так и не почувствовала. Открыла глаза, посмотрела на угол деревянный мебели, остановившийся буквально в ладони ее носа. Олиф даже обрадоваться не успела. Прямо поверх этого дурацкого шкафа, скрипя сапогами, прошелся Хозяин. Сел рядом с ее торчащей девчачьей головой. В свете рушащейся комнаты это выглядело слишком медленно и невероятно нелепо.
