— Да. Я против этого и сейчас, но на лучшее решение может не хватить времени.
— Маэл…
— Да, ваше величество.
— Если ты утопишь город в крови и подавишь мятеж, мне придется тебя изгнать из страны или уйти в отставку самому.
Я невольно усмехнулся и опустил голову. Конечно, может ли быть иначе?
— Разрешите идти?
— Погоди. Я покину город на пару дней. Если что — действуй сам, не пытайся связаться со мной.
— Разумеется.
— Иди.
После провала в Сенате наше положение значительно ухудшилось. Ряд союзников поспешил переметнуться к победителям. Вслед за Советом волшебников ушел и Совет колдунов, Совет по делам колоний и даже Коллегия гильдий. Последняя переметнулась из-за угроз и убийств нескольких её членов.
В Ассамблее дворян герцог Маэрхант быстро вернул себе былые позиции. Нескольких сторонников Реджинальда Малькольма убили на дуэлях. В самого адмирала стреляли из-за угла. На мой дом ночью попытались напасть волшебники, но не смогли одолеть даже первый слой защиты и сбежали прежде, чем я успел ответить.
Противостояние вышло за рамки политических интриг. Начиналась настоящая война.
Как потом выяснилось, началось все с рокового совпадения. Рано утром, банда грабителей удачно обчистила несколько банков и магазинов. Им бы уйти с добычей, но наглость и жадность, как известно, не знают границ. Они решили ограбить еще один ювелирный магазин.
Но жандармы, наконец, проснулись и бросились в погоню. Грабители решили затеряться в толпе собравшихся на очередной митинг революционеров. К несчастью именно в этот момент очередной оратор вдохновенно предсказывал, что власть хочет силой подавить революцию.
В пылу погони жандармы врезались в толпу. Кто-то раздраженно врезал дубинкой не желавшему уступать дорогу. Другой перепугался, увидев кровь, и закричал на всю площадь: «Убили!»
Утром вместо газет я прочитал короткую сводку от Джона. Ничего хорошего в ней не было. Кто-то выследил и убил пятерых моих бойцов. Провалились попытки убрать трех членов Ассамблеи дворян. Во время одной из схваток погиб еще один боец, трое тяжело ранены.
В довершение всего был убит сенатор Вильям Рекхам. Ему не помогли ни его телохранители, ни двое моих наемников, прикрывавших его.
А Данте сообщил, что волшебники стали задирать молодых магов прямо на улице. А защиту его дома и жилища Лютеции кто-то осторожно прощупывал на прочность.
Ну что ж. Самое время перейти к ответным действиям. Для начала надо разобраться с племянником Маэрханта. Его «роман» с Шеалой развивался бурно. Уже после нескольких встреч моя ученица, как настоящая светская львица, стала требовать доказательств любви и подавать многообещающие знаки. Несчастный паренек, в свою очередь, пытался показать себя прожженным интриганом и политиком, но ничего важного при этом не говорил.
После нескольких встреч у Лютеции, Шеала пригласила его на встречу в свободной квартире, в многоэтажном здании Нового города. Я с несколькими помощниками спрятался в соседней комнате и наблюдал за всем происходящим.
Племянник Маэрханта протянул Шеале пышный букет роз и, опустившись на колени, несколько пылко поцеловал руку девушки. У меня при этом возникло странное желание перерезать наглецу горло.
— Дорогая, я так ждал этой встречи. Наконец мы одни.
— Шарль, милый, мне нужно кое-что сказать тебе. Я… я не могу быть с тобой.
— Вот как… почему…
— Дело не в тебе…. Ты племянник герцога Маэрханта, а я ученица Маэла Лебовского.
— Ясно… Уходи от него! Я поговорю с дядей, он, я уверен, поможет тебе.
— Нет… твой дядя союзник моего отца, он отдаст меня ему и мы никогда не увидимся.
— Все не так просто, Шеала, — покачал головой юноша. — Мой дядя ведет сложную игру и скоро он пойдет против Совета магов. И твоя помощь ему не помешает.
— Извини, я не могу уйти от учителя…
Шарль Маэрхант поник и опустил голову, он так и стоял на коленях перед Шеалой.
— Вот если бы ты точно знал бы о планах своего дяди. Я бы могла рискнуть.
Тут бы любой насторожился, но влюбленный юноша увидел в этом предложении только лишь возможность быть с любимой. Он уклончиво ответил Шеале, но я видел, что решение парень уже принял.
После ухода племянника герцога, я послал проследить за ним своих людей, а сам задержался в комнате вместе с Шеалой. Девушка смыла макияж и переоделась в простую одежду.
— Ты справилась лучше, чем в прошлый раз, — холодно сказал я. — Но будь на месте этого дурака кто-нибудь более умный — он бы легко тебя раскусил. Ты научилась следить за интонацией и жестами, но по-прежнему забываешь про мимику и смысл фраз.
— Он не дурак, — неожиданно грустно заметила Шеала. — Просто влюбленный…
— Это одно и то же, — отмахнулся я и осекся. — Эй, ты в него сама не влюбилась?!
— Я? — девушка широко раскрыла от удивления глаза. — Нет, конечно!
— Точно?
— Просто жалко его… он в меня влюблен, а я его использую.
— И?
— Противно.
Я тяжело вздохнул. Сел на диван и жестом пригласил девушку сесть рядом.
— Шеала, — я взял её за руку. — Ну а как ты хотела? Я предупреждал, что так и будет.
— Я знаю.
— Еще не поздно уйти, — тихо произнес я. — Пока на твоих руках нет крови.
Она покачала головой.
— Ну, тогда не жалуйся.
— Я не жалуюсь, просто…
— Это никогда не пройдет, — неожиданно сказал я.
— Что?
— Ты сейчас думаешь, что это от неопытности. Ничего подобного. Сколько бы времени не прошло, ты будешь сомневаться в том, что ты делаешь. Вечный вопрос цели и средств тебе придется решать по нескольку раз в день. И от этого никуда не деться. Но… — я замолчал на несколько секунд, подбирая слова, Шеала меня внимательно слушала. — Это и к лучшему. Пока ты переживаешь и сомневаешься — ты остаешься человеком.
На улицах и площадях далеко не все поняли решение Сената. Народ возмутился, ораторов перекрикивали и порой даже закидывали яйцами. И что самое интересное — мои люди здесь были почти не при чем.
Конечно, многие так и продолжали верить своим вождям, а многие и вовсе получали деньги. Нечего было и ожидать понимания ситуации от них. Это же касалось и многих купленных республиканцами журналистов, они предпочли не заметить новой волны забастовок.
На этот раз они были не стихийными, а хорошо спланированными и организованными. Встали не все предприятия, а наиболее важные и доходные.
Так остановились все золотые и серебряные рудники. Железнодорожники остановили самые важные, с коммерческой точки зрения, направления. Портовые рабочие перестали обслуживать корабли доброго десятка торговых компаний.
