Ознакомительная версия.
Он снял монеты так осторожно, как только мог, и запустил ими в стену. Но было слишком поздно. Поздно уже тогда, когда он вошел в комнату, – девочка ослепла.
Она с трудом разлепила губы:
– Мой брат в безопасности?
– Настолько, насколько это вообще возможно, малышка, – ответил Магнус. – Я отведу тебя к нему.
Не успел он закончить фразу, как в спину ему воткнулось лезвие. Рот Магнуса наполнился кровью.
– Не думаю, что ты куда-то уйдешь отсюда, – прозвучал у него над ухом голос Валентина.
Клинок выскользнул из спины колдуна так же легко, как и вошел. Стиснув зубы, Магнус ухватился за спинку стула и подтянулся, закрыв девочку собой. Они с Валентином оказались лицом к лицу. Белоголовый парень выглядел старше своих товарищей, однако Магнус не смог бы поручиться, что это действительно так.
Рука парня взметнулась, и Магнус едва успел перехватить ее за запястье. Нож метил прямо сердце. Пальцы колдуна вспыхнули голубым пламенем. Ему хотелось, чтобы это пламя жгло так же сильно, как серебро – глаза девочки-оборотня.
Валентин зашипел от боли, но не сдался. Он следил за Магнусом холодными глазами, точно перед ним было омерзительное животное, перегородившее дорогу.
– Ты вмешиваешься в мои дела, колдун.
Магнус плюнул кровью ему в лицо:
– Ты пытал ребенка в моем городе, Сумеречный охотник.
Свободной рукой Валентин ударил Магнуса так сильно, что тот отшатнулся. В горячке боя Валентин и не думал останавливаться. Это было хорошо. Он уходил все дальше от девочки.
Она была слепой, но для оборотня звуки и запахи куда важнее зрения. А значит, у нее оставался шанс убежать.
– Я-то думал, мы будем осыпать друг друга оскорблениями, – произнес Магнус. – Неужели я ошибся? Дай-ка попытаюсь угадать еще раз? Ты преступил собственный священный Закон, а, придурок?
Он бросил короткий взгляд на девочку, но та от ужаса приросла к месту. Окликнуть ее Магнус не решался из опасения переключить внимание Валентина.
Колдун вскинул руку, однако Валентин успел увернуться. Ловко подпрыгнув, он оттолкнулся от стены, сбив Магнуса с ног, затем выхватил меч и с силой опустил его. Лезвие вошло между ребер, не задев жизненно важных органов. Не в этот раз.
Магнус надеялся, что ему не придется истечь кровью здесь, внутри холодного склада, вдали от тех, кого он любил. Он попытался встать на ноги, однако пол оказался слишком скользким от крови. Магической силы на то, чтобы восстановиться, ему не хватало.
Словно в тумане перед ним возникла Мэриан Уйтлоу. На руках ее полыхали руны. Волосы сияли серебристым светом.
Валентин взмахнул мечом и нанес Мэриан смертельную рану.
Надежда на спасение растаяла так же быстро, как и появилась. А потом у входа послышались еще чьи-то шаги.
В дверном проеме стоял один из членов «Круга». Взгляд его был прикован к девочке.
– Валентин! – вскрикнул Люциан Грэймарк и подбежал к малышке.
Магнус собрался с силами, чтобы сделать бросок, но в этот момент внутри у него все оборвалось.
Люциан взял девочку на руки.
– Как ты мог сотворить такое? Она же ребенок! – обратился он к своему хозяину.
– Нет, Люциан. Это монстр в обличье ребенка.
Люциан нежно сжал руку девочки. Магнус почти был готов простить его.
Лицо Валентина стало белее мела и стало еще сильнее напоминать мраморную маску.
Растягивая слова, он произнес:
– Разве ты не обещал повиноваться во всем? Скажи, зачем мне нужна правая рука, которая не выполняет мои приказы?
– Валентин, я люблю тебя и разделяю твою тревогу, – сказал Люциан. – Я знаю, если ты подумаешь, то увидишь, что это безумие.
Валентин сделал шаг вперед, а Люциан отступил назад, положив руку на голову девочки, словно защищая ее. Малышка сильнее обняла его, и Люциан потянулся к оружию.
– Прекрасно, – в конце концов выдавил Валентин. – Иди своей дорогой.
Он отступил в сторону, давая Люциану возможность отнести девочку оборотням. А затем последовал за ним.
Магнус не верил в доброту Валентина. Девочке по-прежнему грозила опасность. Благодаря Люциану у Магнуса было время подкопить магическую силу. Он напрягся, кожу его начало покалывать.
Вскочив на ноги, колдун бросился за ними.
* * *
Битва в комнате стихла. Кругом лежали убитые. Кто-то пытался зажечь свет. На полу лежал павший в схватке волк, потихоньку превращавшийся в белокурого молодого человека. Рядом с ним лежал один из членов «Круга». Смерть сделала их похожими друг на друга.
Многие из группы Валентина все еще держались на ногах. Мариза Лайтвуд закрыла лицо руками. Стало чуть светлее, безумие битвы прошло, и теперь все увидели, что натворили.
– Валентин, – умоляющим голосом произнесла Мариза. – Валентин, что нам делать? Уайтлоу мертвы… Валентин…
Они смотрели на Валентина Моргенштерна, точно перепуганные дети. Ему легко было иметь дело с неокрепшими умами, однако теперь, когда члены «Круга» были растеряны и напуганы, он не мог с ними справиться.
– Вы защищали Закон, – сказал Валентин. – И вы знаете, что все изменники однажды поплатятся. Если бы они, – он кивнул на тела Уайтлоу, – поверили нам, все было бы хорошо.
– Но как насчет Конклава? – с дрожью в голосе спросил кудрявый мальчишка.
– Михаэль, – укоризненно пробормотал Роберт.
– А что у нас с Конклавом, Вейланд? – резко бросил Валентин. – Всех Уйатлоу убили злобные оборотни. Это правда, и мы расскажем об этом Конклаву.
Единственным из «Круга», кто слушал вожака невнимательно, был Люциан Грэймарк. Он подошел к женщине-оборотню и передал ей девочку. Послышались сдавленные рыдания. По лицу Люциана было видно, что он испытывает неподдельное страдание. Затем он повернулся и устало произнес:
– Пойдем, Валентин. То, что случилось с Уайтлоу, было… Было несчастным случаем. Мы не смогли его предотвратить. Теперь нам пора идти. Оборотни не стоят твоего времени, никто из них. Это – всего лишь отбившиеся от стаи собаки. Мы же отыщем других и поймаем их вожака.
– Да, завтра ночью, – кивнул Валентин. – Приходи к нам затемно. Джослин хочет тебе что-то сказать.
Люциан пожал протянутую руку:
– Конечно. Что угодно ради Джослин. Что угодно ради любого из вас. Ты знаешь это.
– Да, мой друг, знаю.
Магнус видел, каким взглядом Валентин посмотрел на друга. В этом взгляде, кроме любови, была ненависть. И ненависть побеждала. В глубине его глаз словно акулий плавник мелькнул. Это была смерть.
Колдун ничуть не удивился. Он видел немало существ, способных любить, и лишь немногие из них позволили этой любви изменить себя. Изменить так, чтобы любовь к одному превратилась в любовь ко многим.
Он помнил выражение лица Валентина, когда он убил Мэриан Уайтлоу, и невольно задался вопросом: каково это – жить с таким? Каково Джослин, которую Мэриан называла ангелом во плоти? Какого это – делить постель с монстром, спать рядом с тем, в чьей голове царствует безумие? Одно он знал точно – слепая любовь не может продолжаться долго. Однажды Джослин поднимет голову с подушки и поймет, что жила в непрекращающемся кошмаре.
Люциан Грэймарк был одним из тех, кто посмел пойти против правил, и Магнус готов был поспорить, что жить ему осталось недолго.
И конечно, то было ошибкой – уповать на прошлое. Зря Магнус ожидал увидеть в Стивене Эрондейле хотя бы отголосок доброты его предков. Он посмотрел на Стивена, на его прекрасное лицо и слабовольный рот. Ему вдруг захотелось сказать Стивену, что Тесса будет разочарована. Однако он не хотел, чтобы Валентин узнал о Тессе.
Он не произнес ни слова. Стивен Эрондейл выбрал свое, и ничего с этим не поделаешь.
Члены «Круга» покидали Убежище, двигаясь, точно маленькая армия.
Магнус бросился к Адаму Уайтлоу, лежавшему в луже крови. Рядом темнел его топор.
– Мэриан? – прошептал Адам.
Магнус опустился на колени и попытался нащупать самые большие раны. Их было много, слишком много.
Он посмотрел в потухшие глаза Адама, и тот прочел ответ в его глазах.
– Мой брат? – спросил Адам. – Дети?
Магнус обвел печальным взглядом полную мертвецов комнату. Адам Уайтлоу отвернул лицо. Губы его плотно сжались, словно в попытке сдержать горестные стоны. Колдун использовал всю свою магическую силу, чтобы облегчить его страдания, но Уайтлоу остановил его, накрыв его руку своей рукой.
– Достаточно, Магнус, – с трудом прохрипел он. – Если бы я мог выбирать, то выбрал бы смерть. – Из груди его вырвался хриплый кашель, а затем глаза закрылись.
– Ave atque vale[10], Сумеречный охотник, – прошептал Магнус. – Ангел будет гордиться тобой.
Последних слов Уайтлоу уже не слышал. Он умер у Магнуса на руках.
* * *
Конклав поверил в то, что Уайтлоу были убиты оборотнями, и напрочь отмел свидетельства Магнуса. Впрочем, он и не ждал, что ему поверят. Он и сам не знал, почему решился выступить перед Конклавом. Наверное, потому, что нефилимы хотели, чтобы он молчал.
Ознакомительная версия.
