Джилл вскочила. Вид у нее был по-прежнему измученный и потрепанный, но на ее щеках уже играл румянец, а в глазах появился блеск.
Несмотря на все пережитое, она поспешила помочь Адриану сесть. Если честно, я немного сомневалась, что ему требуется кровь, но он только что прошел через серьезнейшее испытание, а на мороев кровь всегда оказывала целительное воздействие.
После того как Адриан назвал меня по имени, он не произнес ни единого слова, и я в панике думала, что дух овладел его рассудком. Кормилец покорно подставил шею, Адриан машинально наклонился и укусил его.
Я отвела взгляд: с этой стороной жизни вампиров мне до сих пор не удалось свыкнуться.
– Он с нами, – проговорила Джилл, взяв меня за руку. Ее лицо сильно осунулось, и зеленые глаза стали просто огромными. – Скоро он будет в порядке, Сидни.
Я кивнула, пытаясь не разреветься.
– Джилл, ты себя не жалеешь, – сказала я ей.
Мое сердце целиком и полностью принадлежало Адриану, но я волновалась и за Джилл. Она выглядела настолько измученной! То, что она стояла рядом и тревожилась за Адриана, поразило меня.
«Какая она отважная! И как она смогла все выдержать?» – подумала я.
– Господи, Джилл! Не могу представить себе, что ты вынесла. Извини, что не нашла тебя раньше. Тебя мучили?
Она качнула головой и выдавила слабую улыбку, хотя во взгляде ее плескалось страдание.
– Воины трусили, чтобы долго быть рядом. Алисия наложила временные ограничения… на ту тварь. Каждый день, примерно на рассвете, кто-нибудь заглядывал в мою в камеру, чтобы одурманить меня, оставить еду и кровь и уйти. Они не задерживались: по-моему, боялись, что окажутся со мной в ловушке.
– Прости, – еще раз повторила я. – Мне очень жаль, что мы не смогли сразу вызволить тебя, Джилл.
Она обняла меня.
– Я знала, что вы стараетесь. Я кое-что могла видеть через связь, и…
– Джилл?..
Кормилец уже отошел, а Адриан смотрел на нас совершенно ясным взором. Джилл вскрикнула и бросилась к нему на шею. У нее из глаз полились слезы, оставляя дорожки на щеках.
Заплакала и я: их встреча тронула меня до глубины души.
– Все хорошо, – прошептал он, обхватывая ее лицо ладонями. – Я тревожился за тебя, Джилл. Я думал, что подвел тебя…
Джилл разрыдалась:
– Ты никогда меня не подводил! Никогда!
Мне тоже хотелось кинуться к Адриану в объятия, но я сдержалась, чтобы не отнимать у них этого момента. Нас с Адрианом соединяла истинная любовь, которая останется с нами на всю жизнь, что бы нас ни ожидало. Но их с Джилл взаимная любовь – сродни родственному чувству брата и сестры, – порожденная духом, тоже была сильной. Я видела, как Адриан терзался в разлуке с ней.
Меня отвлекла хлопнувшая дверца автомобиля. Посмотрев в дальний конец парковки, я увидела, что из машины выходят мой отец и Зоя… и Стэнтон.
Бросив взгляд на Адриана и Джилл, я убедилась в том, что сейчас я им не нужна, и направилась прямо к алхимикам.
– Сидни, – сказала Стэнтон, не здороваясь. – Твоя операция удалась. Полагаю, ты назовешь мне еще два имени?
– Шарлин Хэмптон и Юджин Ли, – сразу ответила я.
Стэнтон тихо повторила их и извлекла из сумки телефон.
– Отлично. Сейчас я передам начальству, чтобы с ними разобрались.
– А как насчет личной части нашей сделки? – осведомилась я.
– Времени прошло очень мало, – напомнила она мне. – Но я смогла добиться промежуточного решения в отношении тебя, Сидни. Руководство согласилось оставить тебя в покое. Ты и твой… э… муж можете жить открыто и делать все, что вам заблагорассудится.
Стэнтон слегка нахмурилась – только это и выдавало, насколько подобная перспектива ей отвратительна.
– Точно? – уточнила я. – Мы с Адрианом свободны? Никто не будет за нами шпионить и не станет охотиться на нас?
У моего отца даже отвисла челюсть.
– Настолько свободны, насколько такое вообще возможно в этом мире, – иронично подтвердила Стэнтон. – Но, по-моему, некоторых алхимиков данный расклад весьма обрадовал. От тебя – куча проблем, Сидни Ивашкова.
Я невольно улыбнулась:
– А что будет с теми, кого перевоспитывали?
– Им тоже обещана амнистия, если ты передашь мне всю информацию с того ноутбука, – добавила Стэнтон. – Относительно перспектив перевоспитания никаких гарантий дать не могу. Задача крайне сложная…
Я так не думала, но промолчала. Кроме того, я выторговала свободу для себя и для других бедолаг, пострадавших на перевоспитании. Это было огромным успехом.
Теперь оставалось надеяться на то, что алхимики не нарушат своего обещания.
– Послушай, Сидни, проблемы, связанные с нашими центрами, очень противоречивы, – пояснила мне Стэнтон. – И я намерена добиваться ясности в этом вопросе. Нам, естественно, не обойтись без системы наказаний – как в случае с моройской кровью и татуировками, – но определенные вещи нам все же надо пересмотреть.
– Спасибо, Стэнтон, – произнесла я. – Я перешлю тебе файлы, которые обнаружила в ноутбуке.
«Только бы я в ней не ошиблась!» – пронеслось у меня в голове.
– Превосходно. А сейчас мне надо заняться Хэмптон и Ли.
Стэнтон отошла и набрала какой-то номер на мобильнике, а мы с отцом и Зоей остались втроем.
«Что за неловкая ситуация!» – подумала я с досадой.
– Не знаю, что ты с ней провернула, – прорычал папа, – но алхимики не позволят тебе уехать вместе с этой мерзкой пародией на человека. Может, кто-то и посчитает, что здесь нет ничего страшного, но они будут в меньшинстве, Сидни, поверь мне!
– Ага, – подтвердила я. – Но Стэнтон-то как раз в этом меньшинстве. И я убеждена в одном – такие, как Стэнтон, выдвинут убедительные аргументы в пользу того, чтобы оставить в покое и меня, и других пострадавших. Многие уже не желают быть алхимиками, отец! Ну а ты поможешь Стэнтон убедить других, правда?
В его глазах вспыхнула ярость.
– Нет!..
– Между прочим, папа, – продолжила я безмятежным тоном, – я добилась от Стэнтон помощи в спасательной операции, назвав ей фамилии четырех алхимиков, которые заключили сделку с Воинами. Они поставляют Воинам моройскую кровь для татуировок. Я назвала четыре имени… но знаю пять. И ты, я полагаю, в курсе того, кто является пятым.
– Понятия не имею! – заявил он.
Зоя потрясенно уставилась на отца.
– Папа!.. Ты ведь не… ты не мог…
– Доказательства имеются, – сказала я. – Добытый нами ноутбук содержит стенограммы совещаний и приказов, которые ты отдавал вместе с Воинами-мастерами. Может, тебе повезет, и уже раскрытые алхимики не выдадут тебя, пытаясь спастись. И если ты будешь мне помогать, я буду молчать насчет тебя.
– Что ты вообще знаешь о взаимопомощи? – презрительно бросил он. – Ты отринула мораль, которую тебе прививали с детства, ради…
– Ты поддержишь Стэнтон в деле пересмотра вопроса о перевоспитании, – прервала его я. – Ты будешь настаивать на том, чтобы алхимики не нарушили заключенного со мной договора. И не забудь, папа: ты изменишь условия опеки, и Зоя сможет видеться с мамой.
Отец сжал кулаки:
– Ты не имеешь права диктовать мне условия! Я не уступлю шантажу!
– Отлично, – улыбнулась я. – Тогда я прямо сейчас сообщу Стэнтон, что ей нужно привлечь еще одного алхимика. Кстати, даже если от перевоспитания откажутся, она убеждена, что меры наказания для подобных случаев надо обязательно предусмотреть. Ты же слышал, что она говорила, верно?
– Папа, почему? – воскликнула Зоя. – Татуировки причинили вред стольким людям!
– Молчи! – рявкнул он. – Их бы делали Воинам. Какая разница, что с ними произойдет?
Я кивнула с наигранной серьезностью:
– Уверена, лицемерный аргумент убедит Стэнтон. Алхимики обожают всякие темные делишки, и не выходят из зоны сумрака. Они определенно предпочитают этот цвет черному и белому.
– Сидни! – позвал меня Адриан.
Я обернулась, помахала ему рукой и посмотрела на папу и Зою.
– Итак, если ты согласен, я прослежу, чтобы в переданной Стэнтон информации не было твоего имени. А иначе… – Я не стала договаривать, сделав многозначительную паузу.
Отец стоял, окаменев от шока, а я быстро обняла Зою.
– Ужасно рада, что мы встретились! Звони мне, если он не даст тебе видеться с мамой… Но я, наверное, раньше узнаю обо всем сама.
А затем я вернулась к друзьям. Отсутствовали только Дмитрий и Нейл.
Адриан бросился мне навстречу и сгреб в объятия.
– Сидни! – шепнул он мне на ухо. – Прости, что я потерял голову!
– Ничего ты не терял! – горячо возразила я и поцеловала его. – Ты владел собой. Ты вернулся и все сделал, что нужно.
– Нет, Сидни, – тихо возразил он, глядя мне в глаза. – Была минута, когда я… тебя не узнавал, ни о чем не думал. Меня переполняла жажда власти. И тетка Татьяна орала у меня в голове. Она и сейчас там, пока я с тобой говорю. Кажется… – Он глубоко вздохнул. – Вероятно, мне пора опять принимать лекарство. Не представляю, что будет, если однажды мне понадобится магия духа, а я ее не смогу использовать… но я не собираюсь рисковать тем, что потеряю себя… сегодня я едва не спятил! Сидни, я еле вывернулся! Мне нельзя становиться таким, как Нина. Как Эвери.
