class="p1">
– Так у всех?
– Абсолютно. Мир жесток.
– Зачем тогда раскапывать?
– Это же исключительное чувство – вставить на место кость, которая была сломана веками. Ты с ней рождаешься.
– У участников проекта «Искупление» это получилось?
– Их случай уникален. Было кое-что, о чем не имела ни малейшего представления даже я. Мы до сих пор не можем до конца поверить в то, что это реальность.
– Можете пояснить?
– Нет. Ни один ученый вам это не пояснит. И меня не заставляйте. Я не хочу верить в высшее. У всего должно быть объяснение, но у этого его нет. Мои мозги ломаются о попытку осознать то, что с ними произошло. Могу сказать лишь одно – на их месте я бы теперь ценила каждый миг, каждую секунду. Хао Синь написал о них целую книгу.
– «На полях сценария»?
– Да. Это жизнь на полях сценария.
– Сценария чего?
– Мироздания.
– И в каком жанре этот сценарий?
– (Улыбается.) Трагедии. Страшной, жестокой, чудовищной трагедии.
Отрывок из серии интервью «Роль в твоей жизни». На вопросы Мань Су отвечает Куан Ли, автор научных книг, исследователь в области нейропластичности человеческого мозга, один из авторов проекта «Искупление».
Ссылка на источник в weibo.
* * *
– Вам принести что-нибудь еще?
– Нет, благодарю вас. – Брат с улыбкой кивнул официантке в строгом, похожем на мужской костюме, и та, вежливо склонив голову, отошла от их столика.
Лун Ань тихо прочистил горло и разлил по чашкам уже успевший завариться чай. Ярко запахло мятой. Лун Бэй любил чай с жасмином, но заказал мятный, потому что его предпочитал Лун Ань. Эта тонкая, заметная лишь им двоим забота всегда была основой их отношений. С самого детства.
– Как себя чувствует господин Ван? – спросил брат, принимая из его рук чашку.
– Лучше. Он довольно быстро забывает о невзгодах.
Лун Бэй улыбнулся шире.
– Я обратил внимание на его легкий нрав. Думаю, поэтому к нему так тянутся люди.
– Угу.
Сделав глоток и беззвучно опустив чашку на столик из темного дерева, брат поднял глаза на Лун Аня. Его взгляд, несмотря на мягкость, ощущался почти на физическом уровне.
– А как ты, Ань-эр? Научное сообщество дало какой-то ответ?
Лун Ань кивнул.
– Да. Мне разрешили защищать диссертацию, как только она будет готова.
Он сам не знал, чего ждал от совета. Мысли были слишком далеки от работы. Лун Бэй явно обрадовался этой новости, даже подался немного вперед, будто хотел взять за руку, поддержать, но Лун Ань не мог сказать, что разделяет его эмоции. В какой-то момент он убедил себя в том, что примет любое решение, и даже удивился, когда принимать оказалось нечего. Профессор Лао долго молчал, наконец встретившись с ним в научном центре, но потом все же сменил гнев на милость. Лун Ань ощутил в тот момент укол совести – все-таки его учитель многое для него сделал, у него не было цели его расстраивать. Но защитить Ван Цина оказалось важнее. И приносить за это извинения – неправильно.
В конце разговора профессор Лао упомянул, что на совете выступила недавно вернувшаяся из командировки доктор Куан. Лун Ань больше времени проводил с доктором Фа в рамках подготовки к эксперименту. Ее коллега всегда держалась немного в стороне, пропадая в лаборатории. Однако именно она вступилась за него, предоставив очень хорошие рекомендации. На совет ее речь произвела большое впечатление, как и поступок Лун Аня. Его действия, по ее мнению, привели к взрыву активных обсуждений в Сети, однако помогли и вывести на чистую воду преступников. Научный совет весьма строго отнесся к участию одного из лучших аспирантов в разбирательстве по разбойному нападению и проникновению на частную территорию, но доктор Куан нашла нужные слова и доводы. Неизвестно, чему больше удивился совет: неожиданному громкому делу, в центре которого оказался студент с кристально чистой репутацией, или тому, что доктор Куан и профессор Лао соглашались друг с другом и не спорили.
– Я очень рад, что справедливость восторжествовала, – сказал Лун Бэй. – Расследование еще не закончено, у Го Шуньси оказалось слишком много грехов. Фухуа даже спит на работе, чтобы не тратить время на дорогу домой и обратно.
Лун Ань посмотрел на него.
– А Го Пин?
– Под стражей. У него была целая банда, которая под прикрытием отца совершила множество преступлений. Вам с господином Ваном повезло, что в ту ночь он был один. Господин Ван совершил смелый поступок, но безрассудный. Он всегда такой импульсивный?
– Да.
Брат ласково улыбнулся, присматриваясь к его лицу.
– И тебе это нравится. Я рад видеть тебя таким.
Лун Ань не удивился этому замечанию и не стал переспрашивать. Они с Лун Бэем не только были похожи внешне, но и умели чутко реагировать на малейшее изменение настроения друг друга. Нет ничего странного в том, что брат уловил и его эмоции в отношении Ван Цина. И не только это…
– Тебя что-то беспокоит, Ань-эр? – осторожно спросил Лун Бэй. – Ты можешь задать мне любой вопрос. Я помогу, если это будет в моих силах.
Лун Ань перевел взгляд на окно, за которым накрапывал теплый летний дождь. На улице в этот день было очень душно, и люди радовались дождю. Многие шли без зонтов и жмурились, когда капли попадали на лицо. Они с братом сидели в том же ресторане, в котором Лун Ань тогда дожидался вместе с ним Фа Линя, чтобы поехать в «7-Eleven». С тех пор будто прошла очередная вечность. Лун Бэй выбрал все тот же столик рядом с подоконником, на котором лежали декоративные подушечки с серебристым узором.
– У Го Юна не осталось семьи, кроме Го Чжэна, – проговорил Лун Ань, не глядя на брата. – Что с ним будет?
Лун Бэй тихо вздохнул.
– Фухуа обязан привлечь к работе службу опеки, Ань-эр. Ты же это понимаешь, да?
– Угу.
– Мы, как можем, стараемся оттянуть время, но скоро это будет подозрительно.
Лун Ань все же посмотрел на него. На лице брата уже не было улыбки, лишь сочувствие.
– Его отправят в детский дом?
– К сожалению.
В памяти опять всплыл куст жасмина под окнами детского дома, в котором Лун Ань жил после смерти матери. Он снова и снова считал цветы на ветках, видел, как они опадали, устилая белым хрупким ковром траву, а потом их подхватывало ветром, и лепестки уносились прочь. А Лун Ань оставался. Оставался и порой ловил себя на мысли, что прислушивается к шагам в коридоре, надеясь однажды
