наших с Лун Анем видений.
– Ты в курсе, что Хао Синь разложил их в хронологическом порядке? У меня есть копия, могу с тобой поделиться. Там масса интересного, – сказала Куан Ли.
Ван Цин покачал головой:
– Я уже и сам знаю, какой у них порядок.
Куан Ли нахмурилась и подалась вперед. Ее поза из расслабленной стала напряженной. Она сцепила руки в замок, упираясь локтями в стол.
– И… твое мнение?
– Наша с Лун Анем встреча в павильоне, когда мы ставили сцену на крыше, была первой и там. Ван Сяоши и Лун Байхуа не были знакомы до того момента. Вскоре случилась война, – Ван Цин сглотнул и перевел дыхание. Куан Ли внимательно смотрела на него. – Семьи Фа и Лун лишились своих домов и близких. Ван Сяоши вернулся слишком поздно и нашел друга едва живым. Он не мог допустить, чтобы он погиб, так что… расколол свою душу и отдал ее частичку ему вместе со своей духовной силой, чтобы спасти от смертельных ран. Учитель предостерегал, что это очень опасно. Я мало что об этом знаю, все эти практики казались мне такой чушью, но теперь… у меня и у самого появилось ощущение, словно внутри действительно есть какая-то энергия. И я чувствую ее намного ярче во время медитаций.
– Это энергия ци, – сказала Куан Ли. – Сложно отрицать ее существование, когда вы уже зашли так далеко. К тому же об этом написаны сотни книг.
– Как раз об этом я и хотел тебя спросить. Может, это прозвучит безумно…
– Ван Цин! – нетерпеливо позвала она. – Я за все время, сколько тебя знаю, услышала от тебя кучу безумных вещей! Вряд ли у тебя получится меня удивить.
– Энергия ци может хранить генетическую память?
Куан Ли тихо охнула и откатилась в своем кресле назад от стола, ухватившись за его край пальцами. Она какое-то время молчала, глядя куда-то перед собой в пространство, а потом опустила взгляд и покачала головой.
– Да уж. Я думала, что этот момент настанет, но не ожидала, что так скоро. Это твоя идея или Лун Аня?
– Не знаю, – медленно проговорил Ван Цин. – Так… насколько это безумно?
Она вздохнула, но не подняла на него глаза, отвернувшись в сторону.
– Если это безумно, нам обоим пора в психушку. Готова лечь туда с тобой прямо сегодня, раз уж ты считаешь это сумасшествием.
– Я думал, что всего этого не существует. Что это просто… картинки, – сказал Ван Цин.
– Да? – переспросила Куан Ли. – Если этого не существует, откуда это взялось в твоей голове?
Отличный вопрос, просто замечательный. Именно это он и пытался выяснить. Все это уже зашло слишком далеко. Мама с самого детства говорила ему, что они обе со старшей сестрой породнились с семьей Фа. Пусть его отец и носил фамилию Ван, он принадлежал этому огромному клану с богатой историей. Ван Цин всегда знал об этом. Но почему именно он столкнулся с этим? Бабушка Бию, которую он видел от силы пару раз, хранила у себя в доме древнюю флейту, передававшуюся из поколения в поколение, а он снова и снова видел ее в своих руках во время видений. Точнее, в руках Ван Сяоши. Но Ван Сяоши не был членом семьи Фа! С Лун Анем в этом плане было куда проще.
– Выдохни, – голос Куан Ли вернул его к реальности. – Успокойся, Ван Цин. Хорошо? Не пытайся сейчас осознать все и сразу. На это нужно время.
Вся ее раздражительность исчезла. Она даже казалась слегка взволнованной, что ей было в принципе не свойственно. Куан Ли чем-то напоминала характером Фа Линя, но если тот чаще злился и швырялся вещами, она предпочитала нескончаемый сарказм. Сейчас ничего этого не было. Только серьезность, от которой снова внутренности сбивались в один сжатый ком.
Куан Ли поднялась из-за стола и, попросив подождать, снова исчезла за дверью смежного помещения, откуда ранее и появилась. Ван Цин выдохнул и прикрыл глаза, пытаясь последовать ее совету и успокоиться. От недосыпа и так все мысли в голове путались и цеплялись друг за друга, а попытки докопаться до истины делали только хуже.
Он открыл глаза, вновь услышав стук каблуков. Куан Ли подошла к нему с двумя листами бумаги, которые прижимала к груди. Один был ровным и гладким, а на втором явно прослеживались линии сгиба. Даже уголки слегка потрепались.
– Что это? – спросил Ван Цин, вновь садясь прямо.
– Только спокойно, – необычайно тихо произнесла Куан Ли и протянула ему листы.
Перевернув их, Ван Цин увидел два рисунка. Один – карандашный, другой – выполненный самой простой шариковой ручкой. На обоих было какое-то помещение, уставленное полками с книгами и свитками. В центре находилось большое полукруглое окно с очень выразительным и четко прорисованным узором, напоминавшим изящный растительный орнамент.
Горло сжалось, когда к нему подскочило сердце. Ван Цин отложил карандашный рисунок и всмотрелся во второй.
Он был нарисован его собственной рукой.
– Что? – переспросил он. – Я… я не понимаю.
– Понимаешь, – вздохнула Куан Ли. Она отошла и снова села за стол напротив него. – Я знаю, что у тебя плохая память, но не верю, что настолько. Шесть лет назад, когда Юйлань только увлеклась всей этой темой, ты согласился помочь ей и попробовать медитацию. Ты мало что увидел, к тому же заявил, что просто заснул от скуки и безделья, и тебе все приснилось. Юйлань просила тебя нарисовать свой сон, и ты отдал ей это.
– Но… при чем здесь…
Куан Ли приподнялась со своего места и, взяв из его руки рисунок, положила его рядом со вторым, сместив чуть ниже. Ван Цин, как завороженный, наблюдал, как совпадает узор окна и его округлый арочный свод. Становилось совершенно очевидно, что это одно и то же помещение.
– А это нарисовал Лун Ань, когда мы только готовились к эксперименту и пробовали короткие неглубокие медитации, чтобы попрактиковаться, – сказала она, вновь опускаясь в кресло. – Разница между этими рисунками – пять с половиной лет.
Ван Цин смог только слабо покачать головой, не в силах отвести взгляд от линий на бумаге. Он почти не помнил те медитации и уже и думать забыл о том, что когда-то рисовал это. Более того – теперь он знал, что это было за помещение.
В этой комнате в гостевых покоях жил Лун Байхуа, когда навещал с отцом и сестрой Старейшину Фа. Туда же Ван Сяоши притащил двух белых змей в их юности.
Грудь внезапно обожгло от осознания, которое все и сразу обрушилось сверху, как свинцовое
