Все они прекрасно слышали слова капитана Миккейна, и отлично себе представляют, что с нами случиться в том случае, если мы будем находиться недалеко от «Орегано» в тот момент, когда л» хассы на нем взорвутся. Нас сбросит с неба на землю как лист, сорванный с дерева порывом холодного осеннего ветра. Только падать мы будет значительно быстрее листа и выживших не будет.
Я еще раз по очереди посмотрел всем в глаза. Нет, никто из них не отводил взгляда в сторону, и мне даже стало немного стыдно за то, что я позволил себе в них усомниться. Усомниться в том мужестве, которое, положа руку на сердце, сам я в себе чувствовал не до конца.
— Что будем делать, капитан? — задал вопрос сразу за всех Аделард, державший в здоровой руке взведенный арбалет, направив его вверх.
«Вот же силища у человека, — в который уже раз восхитился я, — наверняка он сможет стрелять из него и с одной руки! А ведь в арбалете весу столько, что обычному человеку и двух рук мало, он у него очень мощный — латы насквозь пробивает».
И вопрос правильный. Болтов у Аделарда не так много, и двух дюжин не наберется. У арбалисты у баллисты их еще меньше, а каменных игл почти не осталось».
— Гвенаэль, сколько игл по левому борту?
Тот ответил сразу:
— Да с пяток, не больше, капитан.
— А у тебя, Амбруаз.
Пустынный лев только развёл руками:
— Закончились, капитан.
И тут же добавил:
— От меня им крепко досталось, — топнул он ногой по палубе, указывая, кому именно, как бы оправдываясь за то, что иглы у него закончились.
Поначалу я намеревался пошутить, что, мол, давить напавших на «Орегано» людей железным днищем «Небесного странника», как давят всякую ползающую живность сапогом, но затем отказался. И шутка явно не к месту, да и не получится у нас ничего.
Поднять корабль в небо может кто угодно, даже Мирра. Ничего сложного: крути кабестан в нужную сторону и все. Но посадить его на землю — это уже искусство. Иначе можно приложиться об нее так, что все, корабль только на дрова и сгодиться. Я этим искусством, не хвалюсь, обладаю в полной мере. Хотя чего тут удивительного — столько лет в небе. Вся сложность в том, что опускать корабль на землю необходимо очень-очень медленно, чувствуя его поведение, и у тех, кто окажется под его днищем, времени убежать будет более чем достаточно.
— Кто-нибудь из вас охотился с лодки на тюленей, котиков, или морских львов?
— Нет, капитан, — послышался гул голосов, и только в глазах двоих человек из всей команды — Аделарда и навигатора Брендоса, я уловил понимание.
— Сейчас самый подходящий случай узнать, как все это происходит. Ничего сложного при такой охоте нет: к гарпуну прикреплен длинный прочный шнур, по нему и вытягивают тюленя на борт. Или подтягивают к борту, чтобы добить.
Мы будет охотиться на этих людей сверху копьями, и к каждому копью мы привяжем шнур, чтобы вытаскивать копья на борт. Копий у нас найдется с избытком: чем от арбалисты они не подойдут? Сложностей вижу только две: подобрать необходимую высоту и не словить с земли стрелу или болт, как словил его Аделард.
«По моей вине», — поморщился я.
— Навигатор Брендос — за штурвал! — начал распоряжаться я. — Ансельм, к кабестану! Родриг, принеси достаточно шнура!
Энди Ансельм, тот еще баламут, удивительно тонко чувствует поведение л» хассов, а от этого сейчас так много будет зависеть. Высота необходимо такая, чтобы «Небесный странник» мог двигаться, и в то же время было не слишком высоко для броска. За штурвалом я справлюсь лучше Брендоса, но предстоит рисковать, раз за разом высовываясь за борт, чтобы найти для броска цель. Так кому, как не мне самому подать пример?
И началось. Мы заходили на рассыпавшихся при нашем приближении разбойников, меча в них сверху привязанные к борту «Небесного странника» огромные, похожие на обыкновенные копья болты от арбалисты. Должен заметить, что Аделард и с одной рукой, в цене как воин, не потерял нисколько.
Метать копье можно и одной рукой, и тут ему не было равных.
Но еще больше удивил меня Амбруаз, бросая вниз здоровенный бронзовый пестик, обычно применяемый им для растирания злаков для пудинга. Еще он попытался ошпарить кого-то внизу кипятком. Получилось не очень удачно: вода за время полета успела остыть, а сам он умудрился пролить ее себе на руку.
«Не везет ему в последнее время с кипятком», — подумал я, глядя на его страдальческое выражение лица.
Поначалу нас пытались засыпать роем стрел и болтов с земли, но все отличие заключалось в том, что мы могли использовать свое оружие многократно, а стрелы в колчанах заканчиваются всегда. Конечно, не все было так просто: существовала вероятность получить стрелу, едва высунувшись из-за борта, но все обошлось царапиной на голове Гвенаэля.
И враг дрогнул, отступив в лес, такой густой, что сразу же растворился в нем. Сколько мы не всматривались сверху, пытаясь определить: не затаились ли он на самом его краю, выискивая момент для новой атаки но так ничего и не увидели.
Некоторое время мы неподвижно висели в воздухе, ожидая непонятно чего, а затем я посадил «Небесный странник» на песчаный пляж в отдалении от корабля капитана Кторна Миккейна. Уже не оставалось необходимости рисковать «Странником» и людьми, теперь, когда задачу свою мы выполнили — заставили этих людей бесследно исчезнуть в джунглях.
Затем взглядом нашел Энди:
— Энди, пойдешь со мной.
Тот молча кивнул. Думаю, он будет рад, встретить на «Орегано» старых знакомых.
— И не забудьте подобрать иглы, — напомнил я, задрав голову вверх, когда уже стоял на песке. — Возможно, некоторые из них остались целыми.
Все остальное уже было сказано. Если из джунглей появятся люди, Брендос поднимет корабль в небо. Не высоко так поднимет, чтобы мы смогли ухватиться за штормтрап, спущенный с борта корабля. В таком случае им уже точно не удастся захватить корабль. Ну а если в тот момент мы окажемся вблизи «Орегано», думаю, они догадаются спустить свой.
Мы приблизились к «Орегано» почти вплотную, когда часть его борта опустилась вниз, чтобы лечь на песок и стать трапом.
Первыми из темного зева люка вышли два матроса, чьи лица оказались мне незнакомыми, после чего в проеме появился и сам капитан Кторн Миккейн.
«Надо же! — поразился я. — Все в точности так, как при моей первой встрече с ним, когда «Орегано» опустился возле моего родного Гволсуоля. То же близкое море, такой же песчаный пляж, так же отрылся люк, именно в левом борту, и даже шляпа на Миккейне похожая на ту, в которой я его впервые увидел».
