робко предложила Рашми.
– Надо бы, – сморкнулся Ананд. – Так его проще будет найти, по незримым связям, если сбежать решит. Какое ты хочешь ему имя?
– Пусть будет…
В это время не то змеёныш, не то тигрёныш забавно чихнул: сиб-сиб-сиб!
– Пусть будет – Сиб! – решила Рашми, слабо улыбнувшись, и её вышитые золотой ниточкой глаза на повязке вытянулись щёлочками.
Ананд улыбнулся в ответ и одобрительно кивнул.
Рашми собралась было возвращаться в башню, но судьба снова закапризначала: в их сторону с хмурыми мордами двигались Акил с Фаром. Прятаться было некуда. Хмурые морды, завидев прекрасную незнакомую маленькую тигрицу, враз повеселели, заухмылялись. Ананд непроизвольно заслонил собой Рашми.
– Так, так, так, кто это у нас здесь: Ананд со своей новой подружкой! Не представишь нас? – облизнулся Акил в предвкушении очередной пакости.
– Не буду я вас ни с кем знакомить – забирай змея и катись на все четыре стороны! – прокричал Ананд, порядком устав от всех этих разборок, и придвинул сумку к братьям.
«Да, проваливай отсюда, мышелов облезлый!» – запищал из сумки разгневанный голосок.
Акила с Фаром словно поразила молния: они вскинулись, и шерсть у обоих вооружённо встала.
– А это что ещё за дела?! – не своим голосом заверещал Акил.
– Говорящая змея?! – взвизгнул Фар.
– Ан нет, Фар… – медленно покачал головой Акил, осторожно заглядывая в сумку. – Это что угодно, но только не змея. Ананд, мы же вроде как условились на ползучего гада? А ты что нам притащил?
– Это лучше, чем змея! – с блеском в глазах ответил Ананд. – Его зовут Сиб, он – змеетигр! Или тигрозмей – называйте как хотите. Пострашнее любой змеи будет, когда-либо виданной в Бенгардии!
– И что нам с этим делать? – не разделял его задора Акил, тыча пальцем в сумку. – Ладно змея – зверь не редкий в наших краях: если вдруг наша шалость раскроется, учителя подвоха не почуют – искрой змею сделали или не искрой. Но это уродище… – он презрительно скривил морду.
– Переделывай давай, мы такую работу не примем! – поддержал брата Фар.
Ананд хотел возразить, но Акил переключил внимание на Рашми, прячущуюся за Анандом, окинул её подозрительным изучающим взглядом и спросил:
– А правда, кто это с тобой, Ананд? Не помню я её среди нас. А память у меня хорошая. Почему на ней белая одежда? И что у неё за такая странная повязка на глазах? – он пошёл на Рашми, сначала медленно, а потом, обойдя Ананда и приблизившись к ней, – раз! – и выкинул лапу – так выпрыгивает из засады крабья клешня. Но Ананд не дал Рашми в обиду: он ударил когтями по наглой лапе. На запястья Акила легли четыре алых тычинки – ранки. Акил презрительным взглядом глянул на тигрёнка исподлобья, непринуждённо слизал кровь и скомандовал брату:
– Хватай его.
Началась кутерьма, поднялись столбы пыли – и вот уже двое братьев, под умоляющие слезливые вопли прекрасной маленькой тигрицы тот час же это прекратить, прижимают брыкающегося Ананда к земле.
– Ну, подруга Ананда, снимай с глаз повязку – не то мы твоего заступничка!.. – издевались Акил с Фаром, сидя верхом на Ананде.
Но, к их большому удивлению, Рашми, сжимая губы, упрямо и быстро покачала головой: не буду.
– Вот те на! – присвистнул Акил. – Тебе совсем не жалко своего дружка? Мы шутить не привыкли. Твой приятель у нас уже в печёнках сидит. Снимай сейчас же!
– Если сниму… – продрогшим голоском проговорила Рашми. – Если сниму повязку, то я сделаю больно Ананду. И вам. А я не хочу делать вам больно.
– Не неси чушь, мелочь! – гаркнул Акил, выходя из себя. – Делай, что говорят, не то я применю…
Но Акил не успел договорить: из сумки писклявым голоском донеслось: «Мелочь!» Сиб выпрыгнул из своего убежища и вцепился остренькой бритвой зубиков ему в нос. Акил заплакал, пытаясь лапами стянуть с себя взбесившегося зверёныша, но тот отцепился, только когда сам захотел, и проворными короткими прыжками сбежал вниз по горной тропе в деревню, скрывшись из виду. Двое братьев исчезли тем же путём – только пятки сверкали. Ананд с Рашми пустились вдогонку, но догнать проворного зверька им было не суждено. Прекрасная маленькая тигрица очень расстроилась. Ананд, чтобы хоть как-то её утешить, помня о запрете, всё же предложил сходить на праздник Семи красок.
– А тебя не заругают? – забеспокоилась Рашми.
– Да нет. Хуже уже всё равно не будет, – махнул лапой Ананд.
– Но как я покажусь другим бенгардийцам? Те двое сразу заподозрили неладное.
– А тебя никто не увидит, – шаловливо сказал Ананд. – Есть у меня одна хитрость…
Глава 9. Праздник Семи красок
– Ну-ка, повтори ещё раз, что ты хочешь? – спросил Алатар у Ананда, поднимая бровь и ухмыляясь, когда он пришёл на поляну с эдельвейсами по мысленному зову тигрёнка. Ананд, теряясь под взглядом принца и неловко улыбаясь, повторил:
– Мне нужен твой образ. Твой и Санджаны, от кончика ушей до кончика хвоста. Для маскировки.
– А зачем тебе маскировка, Ананд? Что ты опять задумал? – на морде Алатара вновь взошла солнцем та очаровательная улыбка, которую так любил маленький бенгардиец. Её бы сгрести в охапку, и пройти с ней, с этой улыбкой, через все беды и несчастья. Об этом и попросил Ананд бенгардийского принца: примерить его очаровательную улыбку. И его алмазные стрелы усов. А ещё – изумрудно-янтарные глаза. И вообще всё, всё, всё, чем наградила Алатара природа, его родители и артифекс. Разрешил ему оставить только его голубую, королевскую кровь.
– Бывают же совпадения, вот дела! Я тебя ещё тогда, когда мы вышли с тобой из тронного зала после беседы с моим отцом, хотел о том же самом попросить! И пока вы будете гулять на празднике в наших шкурах, мы с Санджаной, двое маленьких, неприметных тигрят, тайком проберёмся в город.
– Ты уговорил Санджану посетить город чужаков?! – ошеломлённо воскликнул Ананд, вытянув мордочку. – Как же тебе это удалось? Она же у тебя такая упёртая и правильная.
– Было сложно, но… Короче, сам увидишь. – И после короткого молчания Алатар добавил: – Нам понадобятся малахитовые краски. И кисть. Мы, конечно, можем создать иллюзию, что я – это ты, а ты – это я, но тогда нам придётся всё время поддерживать её, а так недолго и забыться и ненароком сбросить маски… Поэтому – срисуем друг дружку малахитовыми красками.
– Но отец запретил мне идти на праздник и малахитовых красок не дал… – спрятал мордашку Ананд. – Для него я сегодня опять убираюсь в библиотеке.
Зато у бенгардийского принца всегда всё есть, на
