– У нас в лагере действительно есть человек, перед недугом которого умение Эдрика оказалось бессильным. Все остальные лекари от него тоже отказались. Это один кнехт из Тиведена, который уже одной ногой стоит в могиле… Неведомая болезнь настигла его во время перехода.
– Вы подозреваете Черную Смерть? – спросил Хасверос.
– В худшем случае, да, – Магнус поплотнее закутался в свой плащ. – Его могли отравить хвитры или мы сами каким-то образом принесли в лагерь смерть. Господин Эдрик предложил сжечь палатку этого кнехта.
Хасверос покачал головой. В его взгляде не было ни малейшей тени страха.
– Не опустошайте свой лагерь, господин Магнус, – сказал он. – Позвольте мне попытаться исцелить больного. В вашем лагере нет крыс, а это хороший знак. Всем известно, что крысы – переносчики чумы.
– Вы не боитесь смерти? – спросил рыцарь.
Хасверос улыбнулся.
– Я уже встречал ее прежде.
Взгляд озерного змея
Была ночь, когда Ловиса, сжимая в руке пастуший рожок, неслышно покинула замок.
Она твердо решила позвать Стурси. Попробовать встретиться со змеем наедине, лицом к лицу.
Ловиса подозревала, что озерный змей появляется на поверхности озера лишь когда охотится или после захода солнца. Поэтому она терпеливо дождалась, пока не погаснет алое зарево на западе и горизонт не затянет мглой, и тайком выбралась из замка. Ларс спал в соседней комнате и ничего не слышал. Фру Сейениус, устав стоять над душой со своей латынью, тоже отправилась в свои покои.
В конце коридора виднелась узкая винтовая лесенка, и неслышно сбежав по ее ступеням, Ловиса, никем не замеченная, выскользнула из замка. Стояла пора белых ночей, но лес вокруг темнел сплошной, непроницаемой стеной. Она направилась к густым зарослям кустарника, росшим у деревянного частокола. Где-то здесь был узкий лаз. Ловиса пролезла сквозь него и, прижав к груди рожок, побежала дальше. Вокруг не было ни души. По узкой тропинке, вившейся между разбросанными там и сям валунами, она добралась до северо-западного берега озера, где высился одинокий утес. Недолго думая, Ловиса решила взобраться на него.
Вскоре огни замка пропали из виду. Их скрыли берёзы и сосны. Лежавшее перед ней озеро было совершенно черным и безмолвным.
Ловиса подняла рожок и что есть силы дунула в него.
Громкий протяжный стон разнесся над темной водой. Даже если дозорные в замке и услышали пение рожка, то, скорее всего, приняли его за рёв лося с другой стороны озера.
Зов прокатился над водой и замер. Ничего не произошло.
Поверхность озера по-прежнему оставалась неподвижной. Ловиса осторожно шагнула вперед и посмотрела с утеса вниз, но не заметила ровным счетом никакого движения.
Она подула во второй раз, но опять безрезультатно.
Больше она ничего не могла сделать. Опустив рожок, она стояла на скале и смотрела на черную безмолвную воду.
И тут прямо за ее спиной раздалось глухое шипение.
Ловиса медленно обернулась. Среди деревьев у подножья утеса виднелась чья-то тень. Гигантская тень живого существа – с заостренной мордой и глазами-щелочками.
Змеиная голова.
Ловиса замерла, не смея вздохнуть. Змей из Стуршёна выбрался на сушу. И теперь находился всего в двадцати шагах от нее.
Стурси вновь зашипел и поднял свою голову. Высоко, до самых макушек сосен.
Теперь Ловиса видела его совершенно отчетливо. Змей возвышался над ней, словно некая удлиненная каменная глыба колоссальных размеров. Вот он медленно открыл пасть, и наружу показался раздвоенный язык. Существо нюхало ночной воздух.
Ловиса понимала, что змей может броситься на нее в любую секунду, но все равно осталась стоять. Она осторожно поднесла пастуший рожок к губам и наиграла новый мотив. Что-то вроде приветствия.
Стурси ответил новым шипением. И медленно пополз вперед.
Ловиса заиграла: Стой'. И гигантский змей остановился. Словно понял ее.
Ловиса вся взмокла от напряжения и в то же время ее бил холодный озноб.
Змей продолжал оставаться в лесу, но стоило ей медленно попятиться назад, как он тут же напряг свое длинное тело и заструился ей навстречу. Кусты и березы трещали и прогибались под его тяжестью.
У Ловисы пересохло во рту. В таком состоянии она не могла дуть в рожок, но сейчас ей во что бы то ни стало нужно было это сделать. Ловиса поднесла рожок к губам и заиграла негромкую мелодию, которой она, бывало, успокаивала разозленных быков.
Змей поднял голову и посмотрел вниз, на нее. Она все играла и играла и медленно отступала назад. Все дальше и дальше, на самый край утеса…
Змей продолжал следовать за ней, качая головой в такт музыке. Вправо-влево. Его приоткрытая пасть вскоре оказалась от нее всего на расстоянии вытянутой руки, и когда он зашипел, Ловиса ощутила его хладное дыхание. Оно пахло рыбой и донным илом.
Что же ей теперь делать? Ловиса совсем не ожидала встретиться со Стурси на суше. И теперь пребывала в растерянности.
Она очутилась уже на самом краю утеса. Внизу за ее спиной тихо плескалась вода. Девушка набрала в грудь побольше воздуха и решительно дунула змею прямо в морду: Стой!
Змей остановился, покачивая головой. Ловиса затаила дыхание и протянула свободную руку. Прямо к носу змея. Твердый и блестящий, на ощупь он оказался сухим и прохладным.
Широкая пасть сейчас была закрыта, но что, если Стурси снова ее откроет? Ему ничего не стоит одним махом проглотить руку девушки.
Она должна довериться змею. И Ловиса, опустив руку, шагнула в сторону.
Стурси не шевелился, пока Ловиса вновь не подняла рожок и не заиграла новый мотив.
Этим сигналом она понукала коров тронуться с места. Вперед!
И змей послушался. Напрягся и бросился вперед. Его длинное тело проскользнуло мимо Ловисы и ухнуло вниз с утеса. Брызги разлетелись во все стороны, словно от горного потока весной.
Ловиса опустила свой рожок и посмотрела на озеро. Могучее тело рептилии извивалось кольцами, вздымая волны. Светлая голова, будто скала, возвышалась над черной водой.
До слуха Ловисы донеслось громкое шипение, после чего Стурси нырнул и пропал. Озерная гладь подернулась слабой рябью, после чего все стихло.
Ловиса вернулась домой, но уснуть в эту ночь уже не смогла.
