Я видел, как приходит конец всему – будто с небес упала звезда.
Боги пожелали сокрушить мой народ.
И мы отступили.
Король кочевников
сородича – душу.
Старое каннибальское хайку
12
Грехи отца
Роб
Три недели спустя
Робу казалось, будто он летит. Он ничего не весил; ветер уносил его с головокружительной скоростью. Вокруг царила кромешная тьма, и наконец он понял, что у него закрыты глаза. Он ощутил прикосновение грубых пальцев к щекам, к волосам, вдоль позвоночника – поток песка. Он нырял. Песок окружал его со всех сторон – мягче воды, мягче воздуха. Кто-то тащил его за собой, словно все происходило в вакууме. Ему хотелось открыть глаза и посмотреть, кто это, но он испытывал поврежденные маски и знал, что увидит одну черноту, а кроме того, в глаза попадет песок. Хотелось вздохнуть, набрать воздуха в легкие, но он знал, что лишь наглотается песка.
Ботинки! Роб подтянул колени к груди, свернувшись в клубок и чувствуя, как дрожит поток песка, созданный теми, кто пленил его. Он полез в ботинки, чтобы включить их, но выключатель уже стоял в нужном положении. Ну да, он сам сделал это перед испытаниями, а потом не вырубал питание. Оставалось надеяться, что заряда еще достаточно. Выхватив из левого ботинка оголовье, он размотал провод и надел оголовье на лоб.
Едва оно легло на виски и контакты коснулись нужных мест на лбу, у него возникло ощущение, будто металлический палец со щелчком вошел в гнездо. Роб теперь чувствовал движение песка – и попытался сопротивляться ему. Но без толку: казалось, все его желания тут же отменяются. В оголовье что-то сломалось? Нет – это действовал кто-то другой.
Его охватило чувство беспомощности – хуже застывшего песка, хуже невозможности дышать; чувство подчинения чужой воле. Нахлынули злость и страх. Он снова попытался оттолкнуть противника, на сей раз так, что это было подобно удару молота, взрыву, кулаку из пескамня.
Ответ последовал немедленно, и на мгновение Робу показалось, что он умер. На груди словно оказалась целая дюна, а потом желудок ушел в пятки: его швырнуло вверх, сквозь поверхность песка, и он в самом деле взлетел, размахивая руками, чувствуя дуновение ветра на лице и в волосах, думая лишь о том, чтобы не приземлиться на голову и шею. Мелькнули небо, усеянное звездами, и дюна, залитая серебристым светом луны. Судорожно пытаясь вдохнуть восхитительный воздух, он приготовился к удару о землю, но песок снова принял его, как вода, и Роб почувствовал, что задыхается, лишившись того немногого, что попало в легкие. Попытка нанести удар противнику, на которую он потратил все свои силы, закончилась тем, что его отшвырнули, будто песчаную блоху. Будто какого-нибудь паразита.
Роб начал терять сознание, борясь с желанием сделать глубокий вдох – хотя от этого рот и горло лишь заполнились бы текучим песком, – но движение вдруг прекратилось, и он вновь ощутил кожей дуновение ветра. Он лежал на песке, все еще теплом от лучей заходящего солнца. Открыв глаза, Роб увидел три пары ботинок – так близко, что он мог протянуть руку и коснуться их, если бы не преграда в виде вертикальных стоек из песка.
Он схватился за них, пытаясь подняться на ноги, но, обессиленный, рухнул на собственную задницу. Один из троих присел, и Роб понял, что находится в клетке из пескамня: тот был сверху, снизу, везде, и со всех сторон – лишь одна сторона клетки состояла из пескаменных прутьев. Отчего-то это сооружение восхитило его больше, чем собственная судьба.
– Я заберу ботинки, – сказал кто-то.
Света луны и дайверских фонарей было вполне достаточно, чтобы разглядеть говорившего: ровесник Палмера, молодой, но со следами многодневного пребывания на солнце и множества нырков на лице. Наклонившись, Роб выплюнул песок изо рта. Мужчина нахмурился и ухмыльнулся; Роб понял, что его попытка очистить рот была воспринята как отказ подчиняться. Что ж, прекрасно. Пусть будет так. Все равно ему ничего не приходило в голову, к тому же ребра слишком болели, чтобы он мог говорить.
– Ты все равно их лишишься, вместе с ногами или без, – сказал мужчина. – Выбирай.
– Спокойно, ты только взгляни на него. Это всего лишь мальчишка.
Рядом с ним присел еще один человек, и Роб смог соотнести лицо с голосом. Тоже дайвер, в поднятой на лоб маске, еще моложе первого. Робу не слишком понравилось, что его защищает тот, для кого он был «всего лишь мальчишкой».
– Эй, тебя как звать? – спросил второй.
– Где я? – еле слышно прохрипел Роб.
– Примерно в километре к северу от той помойки, что вы называете городом. Он ведь видал времена получше?
Километр. На одном глотке воздуха. Просто невозможно. Как быстро они двигались? Роб наклонился, прижавшись лбом к прутьям и пытаясь разглядеть третьего, стоявшего рядом. Но крыша сделанной из пескамня клетки преграждала обзор, и в лунном свете были видны лишь нечеткие очертания человеческой фигуры.
– Как тебя звать, малыш? – снова спросил второй.
– Меня зовут Роб, – ответил он, поняв, что его собираются не убить, а только ограбить. – А вас как?
Он тянул время, пытаясь разрыхлить песок клетки, сломать ее, но ничего не происходило. Взглянув на свои ботинки, он увидел красный огонек на подошве – батареи сели. Он использовал весь заряд во время предыдущей попытки освободиться.
Парень помоложе повернулся к остальным:
– Видали? Соображает. Я Дайван, это Рук, а это Шана. – Он ткнул большим пальцем в сторону дайвера, продолжавшего стоять. В свете его налобного фонаря Роб увидел, что это девушка с завязанными в узел волосами, совсем как у Вик. Охваченный грустью и тоской, он опустил голову на руки и разрыдался.
– Ну ты постарался, придурок, – сказал тот, кого звали Рук.
– Черт побери, я всего лишь назвал наши имена. Эй, малыш, просто отдай нам ботинки, и можешь возвращаться на свою помойку. У нас нет времени.
– Что вы сделали с Грэхемом? – всхлипнул Роб, утирая нос и почти ничего не видя сквозь слезы.
Дайверы переглянулись.
– С кем? – спросил Рук.
– С Грэхемом, – повторил Роб. – В дайверской лавке.
– Слушай, малыш, мы понятия не имеем, о чем ты. Просто отдай нам ботинки, которые ты украл.
– Да пошло оно все, – бросила девушка. Клетка рассыпалась, превратившись в ничто. Схватив Роба за ногу, девушка уселась на
