хватает. Всяких. Одним больше, одним меньше. Зарабатывает себе человек на жизнь ратным трудом, ну и что?
Немало рыцарей, не только оруженосцев, слуг или простых лучников, а именно рыцарей, осело в этих местах. И служили потом как Султану, так и его недругам. Вообще тут клубок интересов образовался, без бурдюка доброго вина и не разберешься. И у мусульман единства не было, были шииты, были соответственно сунниты, в чем у них разница я не вникал, но лупили они друг друга будь здоров. А египтяне еще, а всякие сельджуки. Ужас. И у всех свое. И обычаи и боги. Иногда уживались, чаще нет. Таковы были здешние нравы. Вот тамплиеры – те случай особый, со своими обетами, принципами, бесконечными молитвами, кожаными портками и власяницами, по степени фанатизма могли дать фору местным приверженцам ислама. Подчас с ними было очень тяжело. Ведь мы-то обычные люди со своими страхами и желаниями, а у них Орден, дисциплина.
Франциско, конечно, многое не договаривает. Вернее он ничего не говорит о деле, но даже из того, что он сумел до меня донести, я делаю некоторые выводы. Во-первых, он в нашей группе главный, пусть так, я не претендую, на данном этапе, во–вторых, за нами явно следят, по крайней мере, он этого опасается, и в третьих он с братьями будет действовать из второй шеренги, а в первую отправляет меня с германцем. С одной стороны это не совсем честно, но кто говорит о честности в нашем ремесле, где все пропитано хитростью и стратегией… А с другой стороны это вполне разумно, в плане успешного выполнения миссии, мы будем держаться на виду, парочка весьма колоритная получилась, лесной дикарь и рыцарь оранжевой перевязи, тьфу…если наши противники попытаются устранить нас, то у Франциско будет время для маневра.
В том, что тут пахнет турками или арабами, что лично для меня никакой разницы не имеет, я не сомневался ни на миг, но почему они не завладели Реликвией самостоятельно, тем более если она имеет такую ценность и находится у них под носом? Непонятно. Значит ли это, что ее нельзя взять простому человеку. И этот намек на способности Паоло? Зная способности и возможности ассасинов и прочей обученной тайным ремеслам публики, я был уверен, что на своей земле, а Иерусалим в данный момент находился под Саладином, они найдут все что угодно и притом достаточно быстро, однако по той уверенности, с которой говорил герцог, Реликвия находится в надежных руках, или в надежном месте. Проблема только в ее доставке.. Уф, голова кругом от этих мыслей. Вот Гарольд молодец, храпит во всю мощь и в бороду не дует.
Я сделал круг по палубе и снова оказался у тела госпитальера. Он уже не храпел. Он был мертвее мертвого, а каким еще надо быть с перерезанным от уха до уха горлом? И кто-то моментально завопил у меня над ухом:
– Убили! Убили! Хватай убийцу!
На шум моментально собрались почти все, кто находился на судне. Гарольд тут же стал у меня за спиной, а неприятный человечек в скособоченной шапке и с разорванным ухом орал тыча в меня пальцем:
– Я видел, как они спорили! Этот грозился убить этого!– он поочередно тыкал пальцем то в меня, то в мертвеца и брызгал слюной из губастого рта во все стороны.
Гарольд схватил его за шкирку и отбросил в сторону:
–Scheiße! – выругался он и добавил, указывая на меня, – этот человек не виновен!
– Гарольд спокойно!
–Если кто-то дернется, сломаю ногу! – на всякий случай предупредил грозный германский рыцарь.
Слуги мялись вокруг тела хозяина и выглядели заспанными. Кто- то крикнул капитана, и генуэзец важно прошествовал по палубе и завис над телом, внимательно его рассматривая.
Потом скривился и произнес:
– Хорошая работа! Сицилианская!
Неприятный, он ехал с компанией подобных ему субъектов, которые обычно отправлялись в Святую землю с целью пристать к крестоносному войску в качестве слуг, подручных мастеровых или легкой пехоты, поднялся и принялся шептать капитану на ухо. Эта публика сражалась неважно, зато мародерила со страшной силой и верой в себя. Я вынул кинжал и продемонстрировал тщательно отполированное лезвие капитану. Он оттолкнул неприятного и ощерился улыбкой:
– Я знаю. Что это не ты, гордый рыцарь. Ты убил бы его в поединке, а ты-то приятель, отчего решил, что этот человек виноват?
Глаза неприятного полезли на лоб:
– Так ведь я сам видел, как они ругались … пред тем…
– Этот рыцарь переругался со всей командой, – капитан указал на тело неподвижно лежащее у его ног, – и был пьян как свинья. – Я проведу расследование, пройдемте со мной для беседы, сэр – он довольно учтиво пригласил меня следовать за собой и гордо пошел прочь.
В каюте, когда мы остались один на один он сказал без обиняков:
– Тебя подставляют рыцарь…
Я усмехнулся:
– Надо полагать… – и добавил, – а почему вы мне помогаете?
– Потому, что так надо, – прямо заявил генуэзец, – за тебя хлопотали, и хлопотали щедро, так что можешь рассчитывать на меня до того момента, как войдем в порт. А большего знать не положено.
– Благодарю, – я слегка кивнул, – а это отребье?
– Проведу для них расследование, – зевнул капитан, – может быть, кого-нибудь повешу, им же по большому счету все равно. А мне тем более, так-то. А к этому с ухом присмотритесь. Скользкий тип…
– Глупец…
– Возможно так, а возможно и нет… – капитан предложил мне кружку вина и я не стал отказываться.
На том и расстались. Гарольд встретил меня и с неподдельной радостью на лице выслушал мой рассказ о том, что все подозрения сняты. Монахов нигде не было видно, они словно растворились, и неприятный растворился вместе с ними. Мы, спустившись в трюм и поболтав еще немного, стали устраиваться на ночлег, германец спросил:
– Думаешь, капитан найдет убийцу?
Я ответил резонно, мол, на все Воля Божия. С тем и отошел ко сну.
х х х
Часть 2. ТАРТАНОВАЯ АРМИЯ
Глава Х
Blackmore’s Night “Under A Violet Moon”
явь
Было холодно и неуютно. Неуютно здесь было всегда, особенно без водки, а вот холодно только зимой. Летом на камере ВОМД замечательно, когда наверху жара, а тут на тридцатиметровой глубине прохлада и тишина. Электричка проедет, сквознячок поднимет, и опять тихо. И освещение интим создает, потому что лампочек как всегда не хватает, а дневной свет сюда не проникает к сожалению моему величайшему. Еще было интересно, а найдет ли капитан убийцу. Прям детектива.
Почувствовав, что напарник отстал, я крикнул в темноту:
– Ты где?
На что вполне резонно мне ответили:
– В пизде, как свернешь, налево. Сейчас поссу…
– Ага, там хорошо сейчас,– отозвался я,– тепло и сыро. Где ж выключатель?
Выключатель нашелся на ближайшем шумогасителе. Я повернул ручку, и мутноватый свет от единственной лампочки напомнил о
