тележку.
– Я заплачу, – говорю я.
Я выбираю еще несколько снеков, мы расплачиваемся и идем к машине.
– Ты не подождешь пару минут? Здесь хорошо ловит сеть. Хочу позвонить маме.
– Отличная мысль. Я тоже позвоню родителям.
Я отхожу от машины и начинаю расхаживать из стороны в сторону. На третьем гудке мама отвечает.
– Алло.
Ее голос звучит спокойно и счастливо – так же, как в день моего отъезда. Я так скучаю по ней.
– Привет, мам!
Как же здорово слышать ее голос.
– Айрис! Как я рада! Мы соскучились по тебе.
– Я тоже соскучилась. Как там у вас дела?
На заднем фоне слышится голос Сары, но я не могу разобрать, что она говорит.
– Ты как раз вовремя, – говорит мама. – Кассандра только что звонила.
Внутри у меня все холодеет. Ладони взмокают, а волоски на шее встают дыбом. Тошнота подкатывает к горлу, и мне кажется, что меня сейчас вырвет.
– Зачем? – спрашиваю я, собрав все силы, чтобы голос не дрожал.
– Она предложила помочь найти сову. Совет очень внимательно относится к усилителям магии. Кассандра сказала, раз она работает в округе, то может помочь.
Мысли путаются, я лихорадочно думаю. Все перед глазами кружится. Я тру виски, пытаясь сосредоточиться и подумать, но вижу лишь Кассандру, отнимающую у меня магию. Я рада, что при необходимости мне придут на помощь, но надеялась, у меня будет больше времени уладить все самой.
Сове ничего не угрожает, нет никакой опасности. Но если совет вмешается – всему конец. Они узнают о проклятье, и отдадут меня под суд.
Я молчу так долго, что мама спрашивает:
– Солнышко, все хорошо?
– Да, все нормально, – отвечаю я, но сердце бешено колотится, а голова кружится.
Даже после всего случившегося – после того, как моя лучшая подруга случайно убила своего любимого; а я потеряла папу и переехала в незнакомый город – я все равно не мыслю своей жизни без магии.
Я не хочу меняться, чтобы подстроиться под других, чтобы меня замечали, признавали и любили. Лучше проживу жизнь без любви, чем без магии.
– Как там у тебя с Пайком? – спрашивает мама, и я понимаю, что она беспокоится.
– Как ни странно, все хорошо, – отвечаю, пытаясь звучать буднично.
Она смеется, но ее смех звучит будто издалека.
Тогда на суде Эми я была вместе с родителями, и так крепко сжимала мамину руку, что у меня потом еще несколько дней болели пальцы. Когда Кассандра подошла к Эми, взяла ее за руки и отняла способность ощущать магию, они обе плакали. Мы с мамой тоже. Тогда я почувствовала уважение к Кассандре, которая никому не позволила сделать это с Эми. И сама решилась исполнить приговор.
Но я всегда считала, что Кассандра в тот день смотрела на меня с неприязнью, словно спрашивала, почему тогда на озере я ничего не сделала. Или она желала, чтобы на месте Эми оказалась я. Мне сложно осуждать ее, но я бы хотела, чтобы совет направил сюда кого-нибудь другого, а не ее.
– Что ж, насладись последним днем похода. Кассандра сказала, что пока практикуется, но завтра придет к вам на помощь. Я дам тебе ее номер на всякий случай. У нее какой-то новомодный телефон, который ловит спутниковую связь.
Благодарю маму и сохраняю номер Кассандры.
– Как там наша сова? – спрашивает она.
– Ей очень нравится, что я бегаю за ней, а в целом с ней все хорошо.
Мама вздыхает с облегчением, и я рада, что она любит Макгаффина.
– Отлично. Передавай от меня Пайку привет. Найдите уже нашу птичку и возвращайтесь домой.
– Обязательно найдем. Люблю тебя, мам.
Повесив трубку, слушаю хруст гравия под ногами. У меня еще есть время найти сову. Эта история не должна закончиться тьмой и голосованием, которое приведет к тому, что магия вселенной будет мерцать и тускнеть, а потом угаснет для меня.
Все закончится иначе. Я приложу для этого все силы.
Пока мы едем по узкой грунтовой дороге до нового привала, в небе собираются тучи. Еще только середина дня, но кажется, что уже сгущаются сумерки. Лес окутан серой пеленой. Я выпрямляюсь и смотрю вперед. Верхушки деревьев покачиваются на ветру.
– Интересный нас ждет вечер, – говорит Пайк, когда мы въезжаем на стоянку.
– Тебя не беспокоит погода?
– Да ладно, всего лишь дождь. Не сахарные, не растаем, – отвечает он, останавливая машину. – Проверишь, как там Макгаффин? А я выгружу вещи.
Не дожидаясь ответа, Пайк вылезает из машины и идет к багажнику.
Я открываю приложение на телефоне на всякий случай – вдруг Пайк смотрит. Закрыв глаза, нахожу нашу связь с совой и чувствую, как частицы соединяются в крепкую нить, ведущую к Макгаффину.
– Он все там же.
– Отлично. Нам где-то час идти в гору. Я уже тут бывал с отцом. У реки есть красивое местечко. Можем там разбить лагерь.
Я вылезаю из машины, надеваю куртку и бейсболку.
– Вы с папой часто ходите в походы?
– Стараемся, – отвечает Пайк. – Когда мама уезжает по работе, мы выбираемся на природу на пару дней.
Надев рюкзак и застегнув ремни, проверяю багажник – не оставила ли чего-нибудь.
– Поэтому ты решил стать орнитологом?
Пайк закрывает машину и надевает рюкзак.
– Да, – отвечает он, – отчасти. В детстве я часто проводил время на природе, а мой младший брат обожал птиц. Он всегда показывал на них и пытался понять, какая птица поет.
Мы идем к тропе. В лесу среди деревьев ветер завывает куда громче.
– Сколько лет твоему брату? – спрашиваю я.
Пайк слегка оступается, споткнувшись о корень дерева.
– В этому году ему было бы четырнадцать.
«Было бы четырнадцать».
– Пайк, прости, я не знала.
– Откуда тебе было знать, – повторяет он мои слова.
Его голос звучит спокойно, без всякой злости. Мы впервые говорим о чем-то важном и личном. Странно осознавать, что стажер, который вечно меня доставал и соперничал со мной, на самом деле такой многогранный человек со своей историей, трагедией и болью.
Конечно, Пайк всегда был таким, а я этого никогда не замечала.
– Да, откуда, – тихо отзываюсь я.
Дальше мы идем молча. Начинает накрапывать мелкий дождь. Надвигается буря. Может, стоит вернуться и найти укрытие? Но сова совсем рядом, да и Кассандра хочет присоединиться к нам завтра. Нет, я не хочу рисковать.
У нас только один день на поиски. Времени мало, и мне дорога каждая минута.
Я иду осторожно, глядя на землю. Корни и камни скользкие от дождя. Кассандре намного легче найти меня, если буду
