как второй раз за день получила такого леща, от какого и у крепкого мужика бы голова закружилась.
— А ты хто такий? — Богдан обернулся к Яну, — Ян-мельник! Хлопцы!
Ян бочком-бочком подвинулся к выходу. Богдан на этот раз, выдав леща, намотал на руку Оксанину косу, и с таким якорем не успевал его догнать.
— Да щоб тебя!
Ян бросился в дверь, а Богдан запустил в него кувшином со стола. Метил в голову, но попал в спину.
— Ух я тоби, видьма ты хитрожопая! — Богдан повернулся к жене.
— Только не по лицу! — пискнула Оксана.
— Горазд, до дому приедем, там погутарим. И вид мене щоб ни на крок!
Они вышли на улицу, там обнялись и поцеловались.
— Ось ты вроде видьма видьмой, а як знайшов тебе, так и на душе легче стало, — сказал Богдан.
— Да и мене якось до тебе пид бочок захотелось, — ответила Оксана.
— Ось там порожне мисто миж стенами.
— Так люди же вокруг.
— Якщо ты правда видьма, то зроби, щоб нас не заметили.
— Ты тильки осторожнее, я вид тоби поотвыкла трохи.
— С крулем-то? Али брешешь?
— Да у тебя потолще будет, чем у многих королей.
— У многих? Курва!
Удовлетворившись, Богдан вспомнил, что оставил товарищей во время битвы. Хотя они и сами не собирались в этой битве участвовать. И не по своей воле оставил, а черт унес.
— Збирайся, пийдемо до хлопцев, — сказал Богдан.
— Зачем же мне до твоих хлопцев? — удивилась Оксана, — Воны разбойники и душегубы.
— А куда? Я зараз такому пану служу, ух!
— Из дома ушел?
— Ушел.
— То бишь, ты зараз бездомный бродяга, на чужой лавке спишь, чужим одеялом ховаешься? Зачем тебе жена, дурень?
— Але ж венчалися, клятву давали… — опешил Богдан, — Хочешь, до дому поидемо, якщо пан видпустит?
— Чего я у тебя дома не видела? Одно название что дом, хата хатой.
— Так якого рожна тоби треба?
— Палат каменных. Платье новое каждый год. Золота на расходы. И чтобы бабы в округе на меня тявкнуть не смели!
Богдан почесал в затылке.
— Ось будет вийна, так мы с паном разбогатеем…
— Когда она еще будет?
— Вот он где! — раздался голос Атамана.
— И с бабой с какой-то, — добавил Анджей, — Жену позабыл?
— Сдается мне, это его жена и есть, — сказал Кшиштоф, — Лаем лаются, а за ручки держатся.
— Да, хлопцы, це моя жинка Оксана, — ответил Богдан, — Прошу любити и жалувати.
— Любить и жаловать мы можем! — радостно сказал Анджей.
— Если я правильно помню, она ведьма, — сказал Кшиштоф.
— Ты что? — Оксана недовольно повернулась к мужу, — Не язык, а помело, вот я тебе покажу.
— Бросай ее поперек седла и поехали обратно, — сказал Атаман.
— Шо так? Мы ж Яна-мельника не зловили, а я его тильки шо видев, як тебе зараз, — удивился Богдан.
— Только что к нам подошел чорт, тот что нашего пана.
— Ага, видел его.
— Чорт сказал, что «Город Рим» на итальянском столе это достаточный Рим, чтобы Твардовскому сыграло условие отдавать душу и отправляться в Ад. Так что тут Ян со своей жалобой попал впросак.
Атаман загнул палец и продолжил.
— Короли сегодня сердитые и жалобщиков не принимают, — Атаман загнул другой палец, — Наша жалованная грамота на виленское воеводство подписана, обратного хода из-за какого-то мельника не будет, — Атаман загнул третий палец, — Поэтому домой.
Оксана отступила на шаг.
— Что с ней? — спросил Кшиштоф.
— Хочет каменны палаты, новое платье кажный рок та ще чогось.
— Я тебе про Страхиню Бановича рассказывал?
— Ага.
Богдан легко закинул жену на плечи и подошел к товарищам.
— Поехали?
— Какое поехали! — возмутилась Оксана, — У меня на постоялом дворе вещи! И конь, который дороже всех ваших стоит. Поставь меня, сама поеду.
— Да, друг Кшиштоф, прав был Страхиня Банович. Справная баба в хозяйстве пригодится, — сказал Анджей, удивленно глядя на Элефанта, — Если его хорошо продать, то вот и палаты каменные.
— Если жеребятами торговать, то вот и платье каждый год, — сказал Кшиштоф.
— В чем подвох? — спросил Атаман, — Это злющий боевой конь, а ты баба.
— Ну, я его заколдовала немножко, — Оксана скромно опустила глаза.
— Как есть, ведьма, а я грешным делом сомневался.
Элефант посмотрел на душегубов, понюхал их и отступил на два шага.
— Вы-то тоже не простые хлопцы, — сказала Оксана.
— Душегубы мы, не забывай, — ответил Атаман, — Но ты ведьма, так что в одном котле вариться будем. По коням!
Снова в путь. Еще две недели с ночлегом на постоялых дворах, только теперь Оксана постоянно оглядывалась, не скачет ли позади погоня. Душегубы и муж сначала смеялись. Мол, кому ты нужна, кто за тобой в такую даль поедет. Пришлось рассказать про венскую тюрьму, приговор и костер. Стали относиться серьезнее. Богдан обмолвился, что в Краков ехали более короткой и более опасной дорогой. Но сейчас спешки нет, можно передвигаться как все нормальные люди.
Проехали Люблин, Сандомир. Впереди Берестье. Дорога идет по краю широкого поля. Слева ровная припорошенная снегом земля, справа лес.
Сзади как будто фыркнула лошадь. Элефант повел ухом и перешел на шаг. Оксана оглянулась и узнала
