– Отдали жизнь, защищая святые заветы. Все они погибли от рук Белого Лотоса, сестра.
Я должна была притвориться, что не понимаю, куда вел У Баолин. Я должна была предвидеть это, я не должна была надеяться.
– Твоя каллиграфия заслуживает похвалы.
Я отдала брату листы, пытаясь сдержать подступающую горечь. Но дядя продолжал:
– Я слышал, что Синфу был недостаточно почтителен с тобой. – Он хотел раздавить меня. Полностью. – Синфу, извинись перед сестрой.
– Простите, сестра. – Мальчик отвесил мне глубокий поклон.
– Твоя сестра усердно трудится на благо Учения и не замышляет предательства, тебе не стоит сторониться ее.
– Я понял, дядя.
– Лишь благодаря ее усилиям меч был возвращен домой, а Запретные Залы скоро явят нам волю предков. Как только твоя сестра выполнит свой долг, я позволю ей войти в Совет Девяти.
– Правда? – На мгновение Синфу забылся, и его личико радостно засияло.
Мальчик бросил на меня быстрый взгляд, не тот пустой от выученной почтительности, а живой, дерзкий, кричащий мне: «Ты слышала?»
– Благодарю, дядя.
Я поклонилась, чувствуя, как тяжелеют руки.
Он был жесток. Всегда был жесток ко мне. Травить меня или ранить стрелами – ему это было незачем. В руках У Баолина было оружие страшнее. Он точно знал, как одним ударом остановить мое сердце. Я была слишком слаба перед ним.
– Тебе стоит вернуться на утес и продолжить тренировки. Синфу, проводи сестру и возвращайся к занятиям.
– Слушаюсь, дядя.
Стены Павильона Незабвенности выдавили из меня весь воздух, я вышла, с трудом дыша. А потом замерла. Синфу сжал мою руку.
– Ты слышала, сестра? Дядя всегда держит обещания, – прошептал он, вновь впуская в мою ладонь ветер.
Сестра.
Фу-эр, сестра слышала. Только она больше не может дышать.
15
В ту ночь больше всего я не хотела приходить к нему. Я оттягивала момент, когда вновь услышу правду, которую я должна была понять сразу. Раньше.
Мне было страшно. Я была беспомощна. Почти как в ту ночь, когда рука мамы похолодела. Почти как в ту ночь, когда мой отец лежал в беспамятстве, а я сидела рядом. Почти как в те ночи, когда я шла, боясь, что меня найдут. Найдут люди дяди, Лотоса, кого-то, любые. Все те ночи. Все эти ночи. Всю эту ночь.
Но я не могла не прийти. Он ждал. Первый раз он ждал меня и не пытался этого скрыть.
Я вошла в его комнату, а он вскочил и подбежал ко мне.
– Сестре нужно идти тренироваться!
Сестра. Стоило У Баолину позволить, он уже был готов звать меня сестрой. Лучше бы он просто ненавидел меня, потому что ему было больно, потому что ему было одиноко, потому что я так долго шла к нему. Но только не это.
– Сестра устала, – прошептала я.
– Как ты можешь устать, дядя же сказал…
– Шшш. – Я приложила палец к его губам. – Фу-эр, разве ты не должен уже спать?
– Когда ты закончишь все свитки?
– Фу-эр… – Я присела на его кровать, и он забрался следом, только больше не пытался спрятаться под одеялом.
– Сестра! Чем быстрее ты сделаешь это, тем быстрее они все поймут…
– Что поймут?
– Что ты не такая. Что не такая, как он. Это он был предателем, а мы нет. Наставник сказал, что ты спасла его, но я ему не поверил. Но дядя сказал то же самое. Он сказал, что ты убила предателя! – Его глаза светились восторгом. – Ты убила его! Ты пришла сюда, ты принесла меч! Дядя сказал, что ты всегда была на нашей стороне, и я могу… могу тебе верить!
– Фу-эр… Одно слово дяди, и ты уже готов простить меня?
– Дядя сказал, ты не могла вернуться раньше. Но теперь ты останешься с нами!
– Дядя… Ты очень любишь дядю? – Я нежно коснулась его лица, и он впервые не отпрянул.
– Дядя – самый великий человек в мире! Я всегда буду следовать за ним, и однажды мы вместе исполним завет предков! Я стану великим воином! Священные Вороны воспарят к Небу, и Белый Лотос падет к нашим ногам! Мы отомстим всем…
– Месть… Что ты знаешь о мести, Фу-эр?
– Враги должны умереть, иначе они убьют нас.
– Кто же твои враги, Фу-эр?
Почему он не мог, как я, ловить бабочек и кузнечиков? Почему он смотрел на меня так, почему он говорил так, почему чертов У Баолин вложил это в его чистые глаза?
– Мои враги – все враги Учения. Сестра, тебя долго не было. Ты не знаешь, я покажу тебе. Я переписывал целый год имена наших Павших. Их столько, столько… я все еще не закончил. Их всех убил Белый Лотос! Мы не можем позволять им и дальше убивать нас, мы должны отомстить за каждую смерть…
– А знаешь, скольких убили мы?
– Много! Надеюсь, что еще больше!
– Надеешься? Фу-эр, в смерти нет надежды.
– Сестра!
Теперь он так легко звал меня сестрой.
– Сестра, дядя сказал, что ты была у них… там… в том ужасном месте… Дядя сказал, что ты даже обманула их Главу и забрала наш меч. Жаль, что ты не убила его!
– Кого? Бай Сина?
– Их всех! Ты должна знать, как они ненавидят нас!
– Это не так.
– Так! Так! Я дал клятву, что буду ненавидеть их еще сильнее и отомщу за всех, за родителей Яо-гэ… Ты знала, сестра, отца Яо-гэ тоже убили люди Лотоса? Яо-гэ… Он говорил, что они обманули тебя, они… – Синфу запнулся и вдруг зашептал: – Они обманули отца! Ты же тоже их ненавидишь, правда?
– Фу-эр, послушай меня. – Я сжала его личико своими похолодевшими ладонями. – Забудь о мести. Месть – это кровь, месть – это смерть, она выедает душу. Мне нет дела до чужих обид, только ты… ты еще слишком мал, чтобы думать об этом.
– Неправда! Мне уже восемь! Скоро я вырасту и смогу победить их!
– Фу-эр, скажи, ты ведь ненавидел меня, правда?
Он кивнул.
– Почему?
– Потому что я думал… думал… что ты как он.
– Как кто?
– Как он.
– Ты ненавидишь отца?
– Конечно, ненавижу!
– Почему? Он не сумел защитить тебя, он…
– Потому что он предал нас! Он отрекся от заветов предков. Он стал врагом своим братьям!
Фу-эр…
– Фу-эр, все же он твой отец.
– Поэтому я буду лучше. Я истреблю их всех! Я никогда не предам…
– Фу-эр!
Я не дала ему договорить, я прижала его к себе. Он поежился, будто чьи-то объятья пугали его почти так же, как предательство.
– Фу-эр, сестра очень виновата перед тобой. Сестра не должна была оставлять тебя. Сестра должна была сразу вернуться к тебе.
Может, У Баолин и не убил бы меня, если бы я, сбежав из Дворца Безмятежности, приползла к нему на коленях. Тогда бы Синфу не остался один. Тогда бы я никому не позволила сделать это с ним. Почему мой маленький брат должен был нести этот груз? Месть, ненависть, долг, вина за чужие ошибки. Я крепче прижала его к себе. Он больше не сопротивлялся. Я была виновата перед
