носом, покачиваясь от еле заметного ветерка, висела ветка, густо усыпанная спелыми ягодами. Красными, крупными и сочными. На некоторых из них еще поблескивала влага, а желудок немедленно заворчал, требуя сорвать, как можно больше, и засунуть себе в рот.
Я осторожно подался вперед и сорвал одну ягодку. Затем повертел ее в руке и, затаив дыхание, положил в рот. Сладкий сок брызнул на язык, заставив меня скривиться. Не от отвращения, а от удовольствия. Давно позабытое ощущение вдруг ворвалось в жизнь, наполнив ее красками и… новыми мыслями.
Я вспомнил, что всегда любил малину. Вспомнил, как в похожем саду обрывал кусты, лакомясь спелыми ягодами. Вспомнил, как получал от кого-то нагоняй за этот проступок. От новых воспоминаний заломило в висках, а воздух стал слишком влажным. На миг я запаниковал. Я был заперт в лабиринте малиновых кустов, из которых не мог выбраться. Здесь не было ветра, не было свежего воздуха. Лишь сумрак, тяжелый запах земли и колючие кусты, рвущие одежду…
С трудом успокоив дыхание, я задумчиво посмотрел на красные ягоды. Затем, понимая, что грозит мне за это, вытащил из кармана платок и расстелил его на земле. Платок быстро заполнился спелыми ягодами, и я с сожалением бросил взгляд на куст, на котором оставалось еще много красных пятен. Когда Лучок найдет этот куст, то вся добыча достанется только примарам. Ни нецесы, ни тем более нихилы не получат даже крохотной, еле успевшей покраснеть малины.
– «Потому что нихилы – не приближенные к Ратто», – пояснил внутренний голос, заставив меня вздрогнуть. Странно, но именно его утверждение заставило меня лишь укрепиться в принятом решении. Я аккуратно соединил четыре уголка платка, сделав импровизированный мешочек, после чего, с теми же предосторожностями спрятал его во внутреннем кармане куртки. Если примары найдут его, то этим же вечером я вылечу из Комнатки. Без лишних разговоров.
Выбравшись из лабиринта, я с хрустом распрямил затекшую спину и улыбнулся, вдыхая свежий воздух. Ветерок по-прежнему развевал мои волосы и обдувал лицо, пахло свежескошенной травой, цветами и чем-то неуловимо вкусным. Однако я замер, услышав гневный голос Лучка, который на кого-то ругался. Аши?
Чертыхнувшись, я бросился на звук и, выскочив из-за живой изгороди, уставился на красного от гнева Лучка, который отчитывал Аши. Девочка, стоя перед ним на коленях, виновато опустила голову и шмыгала носом, стараясь не поднимать глаз. Войдя в раж, Лучок хватался за сердце, но в его глазах все еще бушевало первородное пламя ненависти.
– А… явился, – злобно бросил он мне. – Закончил?
– Нет.
– А чего приперся тогда? – оскалился Лучок, напомнив мне бешеного зверя. – Я же велел тебе работать, пока я не вернусь.
– Что с-случи-илось? – протянул я, смотря на Аши.
– Застукал, как она обрывает мои яблоки и жрет их, – затрясся от ярости примар.
– Прости, Лучок, – шмыгнула носом Аши, вжимая голову в плечи каждый раз, как Лучок начинал орать.
– Этой мой сад! А это мои детки! И я не позволю каким-то вшивым нихилам жрать без разрешения то, что моё! Понятно? Я отношусь к вашему брату хорошо. И что получаю в качестве благодарности? То жирный нихил сопрет помидор, который еще мог расти и расти, то однорукая бестолочь съест яблоко, которое украсило бы примарский стол! А ты? Чего уставился? Бегом за работу! Там еще много кустов на подрезку!
– Лучок, – вздохнув, ответил я. – Я на-нашел ма-малину.
– Пф… Это не малина, а зеленое недоразумение, – фыркнул примар, с ненавистью смотря на Аши и лежащий рядом с ней огрызок яблока.
– Спелую ма-малину, – тихо добавил я, заставив его наконец-то заткнуться.
– Спелую? – Лучок моментально утратил к девочке интерес и подошел ко мне. Его лицо скривилось, а я мысленно обругал себя последними словами. – И ты её попробовал, да?
– Одну ягодку, – испуганно протянул я, отступая на шаг назад.
– Смотри, чтобы это оказалось правдой. Показывай, – выдохнул он, разворачиваясь в ту сторону, откуда я пришел. Правда он снова развернулся и уставился на Аши злыми глазами. – А ты… Ты пойдешь в сарай, возьмешь лопату и закопаешь этот огрызок рядом с той яблоней, над которой надругалась. Ратто будет доложено об этом. Можешь не сомневаться. Показывай, Молчун!
Бросив осторожный взгляд на всхлипывающую девочку, я направился к кустам малины, мысленно благодаря богов, что мне удалось найти спелые ягоды. Что сделал бы с бедной Аши Лучок, я не мог представить даже в кошмарном сне.
– Не плачь, родная, – угрюмо буркнула Фиалка, обнимая плачущую подругу. Аши, прижавшись к ней, тихонько поскуливала. В спальне нихилов, кроме них, меня и Месяца больше никого не было. Ратто, решив, что проступок хоть и серьезный, но недостойный того, чтобы собирать ради него всю Комнатку, ограничился двадцатью ударами плетью. Лучок, плюясь от ярости, настаивал на пятидесяти, но Аши повезло. Ратто был в хорошем настроении и половину ударов нанес вполсилы.
Мне еще не доводилось видеть порки, поэтому увиденное потрясло меня до глубины души. Всезнающий Месяц, конечно, рассказал, что порки удостаиваются обычно те, кто слишком часто нарушает нехитрые правила Комнатки. Если бы не Лучок, то Ратто бы наверняка произнес речь, лишил девочку ужина и забыл бы о проступке. Но хозяин Сада был непреклонен и требовал телесного наказания.
Лапку подвергли порке в спальне примаров. Месяц, как негласный старший среди нихилов, обязан был присутствовать. Фиалка, как подруга Аши, тоже. Я же был свидетелем, хотя мое мнение никого не интересовало. Ратто верил примарам, однако меня выгонять из спальни не стали. Ратто словно хотел, чтобы этот урок усвоили все.
Когда все закончилось, мы перенесли Аши на футон. Месяц, сходивший еще раз в спальню примаров, вернулся оттуда с небольшой баночкой и красной отметиной от ладони на щеке. Усмехнувшись, он пожал плечами и тихо прошептал «Унаги», после чего открыл баночку и принялся намазывать спину Аши приятно пахнущей мазью. Кровавые ссадины на спине девочки моментально побледнели, а сама она вздохнула с облегчением. Лишь Фиалка, гневно сопя, не сводила с меня презрительного взгляда.
– Почему ты не заступился?! – зло бросила она, прижимая к себе подругу. Месяц, мягко вклинившись, покачал головой, заставив Фиалку фыркнуть. – Чего?! Он там был и промолчал!
– Он подрезал кусты малины, – буркнул Месяц. – И помочь Аши никак не мог. Наоборот, он отвлек Лучка.
– Я сама виновата, – всхлипнула Аши. – Но это яблоко… Оно было таким красивым… Таким спелым. А я так люблю яблочки…
– Знаю, родная, – улыбнулась Фиалка. Из её голоса сразу же исчез весь гнев. Теперь он был очень мягким и нежным. – Подлечим тебя, а я потом принесу тебе яблоко. Сто тысяч
