яблок…
– Так хотелось сладкого. Не конфет, нет, – вздохнула Аши, поднимая на меня красные от слез глаза. – Фруктов. Прости, Молчун. Из-за меня мы теперь долго в Сад не попадем.
– Н-не пе-переживай, – отмахнулся я и, вспомнив, бросил осторожный взгляд на спальню примаров. – У м-меня есть по-подарок. Т-т… тебе.
– Подарок? – Аши округлила глаза, разом забыв и о порке, и о боли. – Для меня?
– Да, – кивнул я и, расстегнув куртку, вытащил оттуда платок с ягодами. Затем, развязав узлы, я положил платок Лапке на колени.
– Малина! – прошептал Месяц, благоговейно смотря на небольшие красные ягоды. – Настоящая! Значит, ты не врал?
– Один куст, – пояснил я и в глаза Месяца вернулся привычный лед.
– Тогда нам малины не видать. Все примарам пойдет, – хохотнул он и, взяв одну ягодку, положил её в рот. – Как же вкусно. Лопай, Аши. А то мы с Фиалкой любезничать не будем.
– Ага. Слопаем все и глазом моргнуть не успеешь, – поддержала его девочка, блеснув фиолетовым глазом. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Неприязнь исчезла, уступив место благодарности. – Спасибо, Молчун.
– Спасибо, – кивнула Аши и, поднявшись с кровати, неловко поцеловала меня в щеку. – Спасибо тебе.
– Н-не за что, – промямлил я, стараясь проковырять носком тапочка дыру в полу и провалиться в неё поглубже. Девочки, заметив мое покрасневшее лицо, захихикали, а потом, словно сговорившись, накинулись на горсть малины. Месяц, кивнув мне, отошел в сторонку. Я поступил аналогичным образом.
– Спасибо, – шепнул он мне и добавил, чтобы не услышали девочки. – Ей тяжело пришлось. Это мы можем бороться с соблазнами, а Аши… И не держи зла на Фиалку. Она порой слишком заботится о подруге.
– Я не злюсь, – кивнул я, смотря, как девочки уплетают малину. Ягоды исчезали быстро и очень скоро о них напоминало лишь розоватое пятно на платке. Месяц улыбнулся в ответ и задумчиво поджал губы.
– Я рад это слышать, Молчун. Ладно, раз ты в Саду закончил, пошли поможешь нам на кухне. Фиалке сейчас лучше с Аши побыть. Ты не против?
– Нет, – кивнул я и направился вслед за нихилом. Обернулся я лишь раз. И снова увидел фиолетовый глаз Фиалки, который смотрел на меня. Теперь в нем блестело уважение.
*****
– Жирный?! – возмущенно просипел Пухляш, смотря на улыбающегося Месяца. Тот кивнул и лицо коротышки принялось соперничать в красноте с готовым лопнуть помидором. – Я ем меньше всех в Комнатке!
– Чего расшумелись? – недовольно поинтересовался Колотун – крупный, воловатого вида кухонный нецес. Пухляш, закусив губу, злобно на него посмотрел, но увидел лишь тупое равнодушие.
– Лучок назвал Пухляша жирным, – усмехнулся Шинаши, вызвав очередную смену цвета лица у коротышки.
– А он тощий? – лениво спросил Колотун, возвращаясь к жарке мяса. От сковороды тянуло вкусным ароматом и животы всех нихилов то и дело издавали жалобно-просящие звуки. Чуть подумав, нецес подцепил на вилку небольшой кусочек жареного мяса и протянул его удивленному Пухляшу. – На, тощий. Поправь здоровьице.
Коротышка, в чьем горле застыло ругательство, моментально передумал ссориться с нецесом и, схватив предложенный кусочек мяса, резво сунул его в рот и принялся работать челюстями. Правда Пухляш мигом посмурнел и сквасился, когда Колотун негромко добавил:
– Не надейся, что я тебя каждый раз кормить буду, как ты ныть начнешь. Мясо закончилось, отбейте и принесите еще, – он чуть подумал, оценив запасы специй, и повернулся ко мне. – Молчун, принеси из кладовой соли, перца и пакетик «Четырех трав». Он рядом с чаем обычно лежит.
– Хорошо, – кивнул я, вставая со стула. Остальные ребята тоже разошлись кто куда. Пухляш и Месяц отправились к небольшому холодильнику за мясом, Шинаши и остальные заняли свои места у стола, на котором лежали деревянные молоточки для отбивки мяса. Не успел я уйти с кухни, как помещение наполнилось гулкими ударами, сопровождавшимися редким звоном посуды.
Кладовая находилась неподалеку от Сундука. Я, покосившись на огромный железный ящик, открыл дверь и втянул носом прохладный воздух. В кладовой всегда было ощутимо прохладнее, чем в Комнатке, а на многочисленных полках, уходящих к потолку, чего только не было. Понятно, что сладости и продукты для примаров хранились в отдельной комнатушке, ключ от которой был только у Ратто. Но нихилы могли что-нибудь унести за пазухой. Примары закрывали глаза, если ловили кого-нибудь с пакетиком соли или сахара.
Однако я не решался так открыто выносить что-то из кладовой. Если только Месяц не просил принести ему чего-нибудь эдакого. Даже Унаги перестала меня караулить у выхода, потому что понимала, что ничего не найдет. Поэтому я спокойно прошел вдоль полок, ища нужные мне специи. И перепугался до смерти, когда за поворотом столкнулся лицом к лицу с Фиалкой.
– Прости, – буркнула девочка, поправляя прядь волос так, чтобы не был виден мутный глаз. – Я не хотела тебя испугать. Все нормально?
– Да, – кивнул я, поднимаясь с пола и отряхивая штаны. Она замялась, но потом вздохнула и дернула плечами.
– Прости, что сорвалась на тебя. Аши часто достается от примаров. Я слежу за ней, но не всегда удается. Она не может контролировать себя так, как мы.
– Б-без обид, – махнул я рукой, как бы говоря, что конфликт исчерпан. Но Фиалка не собиралась уходить. Она взяла с полки пакетик с сахаром и, оглянувшись по сторонам, сунула его во внутренний карман куртки.
– Мы с Аши почти одновременно очутились в Комнатке, – хмыкнув, Фиалка нервно вскинула подбородок. – Я быстро втянулась в нехитрые правила, а ей было сложнее. Ты не представляешь, какая она сладкоежка.
– «Еще как представляю», – подумав, улыбнулся я. Лицом Аши, когда та уминала конфету или просто хлеб с сахаром, наслаждались все нихилы.
– В общем, прости, что накричала, – вздохнула девочка.
– Б-без обид, – повторил я и, увидев на ближайшей полке нужный пакетик с «Четырьмя травами», протянул к нему руку. Скомбинированный Лучком набор специй делал жареное мясо еще вкуснее. Жаль, что нихилам оно так редко доставалось. Но сегодня Сундук дал припасы, а это значит, что и у нихилов сегодня может быть праздник.
– Она мне как сестренка, – беззаботно продолжила Фиалка, отвлекая меня от других мыслей. – Мой самый верный друг. Если вдруг придет её Жребий, то я пойду с ней. Без раздумий и сожалений. Понимаешь?
– П-понимаю, – кивнул я. Видимо Месяц устроил ей хорошую взбучку за грубость, раз она до сих пор не могла успокоиться.
– Прости еще раз, Молчун. И спасибо за малину. Вкуснее в жизни ничего не ела, – улыбнулась она, смотря на меня здоровым глазом. – Ты идешь? Скоро ужин.
– Да. С-соль за-захва-ачу, – снова кивнул я и, пройдя пару шагов вперед, взял с полки белую баночку
