ей удалось забраться так высоко и так быстро? Нет, Кендрик спугнул дрозда-рябинника, который, должно быть, мирно дремал в ветвях, а теперь летел, петляя, в сторону Соколиного пика.
После каждого взмаха крыльями дрозд складывал их и потом снова расправлял. Птица покачивалась вверх-вниз, как камешек, скачущий по воде. Довольно большой камешек неправильной формы. Дрозд-рябинник был самым крупным из местных дроздов, даже крупнее чёрного дрозда. И летал быстро, надо отдать ему должное! Но ведь не быстрее сокола?
Почему бы не догнать эту птицу, раз уж неизвестный хищник ускользнул? Зачем возвращаться в замок? Там его всё равно никто не хватится.
Кендрик напоследок бросил взгляд вниз. Таинственного животного не было видно. Едкий запах ещё витал в воздухе, но ветру было всё труднее донести его до Кендрика.
Так что вперёд, в погоню! Кендрик взмыл над верхушками деревьев. С каждым ярдом, который он преодолевал, напряжение ослабевало. Как приятно не думать обо всех неприятностях. Заботы и проблемы можно на время оставить в стороне. Следующие несколько минут он просто подчинялся своим инстинктам.
Сила, которую он чувствовал раньше, разлилась по его жилам. Конечно, эта небольшая гонка не сравнима с настоящей погоней. И всё же он чувствовал себя так же привольно, как когда-то.
Кендрик держался позади дрозда, чуть выше. Однако птица заметила его и направилась к поляне. Не так уж и глупо с её стороны!
Нависающие ветви, под которыми она летела, не позволяли соколу броситься на неё. Если бы он захотел, конечно, но ему совсем не хотелось её убивать! Но почему бы не пощекотать себе пёрышки, доказать дрозду, что сокол – лучше.
Вместо того чтобы неотступно преследовать дрозда и дальше, Кендрик изменил курс и отстал, увеличив расстояние между собой и предполагаемой добычей. Дрозд улетел вперёд. Кендрик нутром чувствовал, что выбрал верную тактику. Он поднимался всё выше и выше и наконец вышел на спиральную траекторию. Так дрозд скорее поверит, что сокол его потерял. Однако Кендрик продолжал следить за каждым его движением.
Дрозд покинул поляну и направился к Соколиному пику. Весело взлетая и опускаясь, он летел вдоль стены узкого хребта, мимо ясеней и клёнов. Судорожно дыша, дрозд приземлился на один из камней на краю плато.
Его грудь лихорадочно вздымалась и опускалась. Но вот дрозд успокоился. Наверное, и в самом деле решил, что удалось сбежать. Пришло время доказать, что он ошибся.
Сокол сложил крылья.
Ветер свистел в его клюве и закручивался вокруг решётки в ноздрях. Несмотря на всё растущую скорость, сокол продолжал спокойно дышать и контролировал своё падение.
Он стал стрелой!
Он стал ветром.
Он стал лунным небом, с которого падал на добычу, да и сам он был добычей. Они лишь две половины одной игры. Смерть дрозда – это жизнь сокола.
Зазубренный пик приближался. Сокол ждал, пока вершина не заполнит всё поле его зрения. В последний момент он взмахнул крыльями и развернул хвост. Он был слишком высоко над дроздом, чтобы достать его когтями.
Но у него был другой план.
Сокол пронёсся мимо дрозда над обрывом. Он знал, что дрозд видит его бесформенным пятном. Если вообще видит! А вот ветерок, поднятый полётом хищной птицы, столкнул дрозда со скалы. Тот быстро среагировал и расправил крылья. Однако ему не удалось удержаться от падения за край, и теперь дрозд висел на огромной высоте рядом с каменным обрывом.
Сокол поднялся выше и зашёл дрозду за спину. Хищник должен стать прямо над добычей. И тогда она будет принадлежать ему! К несчастью, трепещущий камешек, похоже, тоже об этом знал. Дрозд пришёл в себя быстрее, чем ожидалось. Едва добравшись до плато, он бросился к ясеням.
Сокол настиг его мощными ударами крыльев. Потом ускорился, перевернулся на спину и, словно пушечное ядро, пронёсся последние несколько ярдов, стремясь к добыче. Поднял на лету когтистые лапы, прицелился – и попал дрозду в живот.
Дрозда закружило. От удара он упал на землю. С глухим стуком он откатился в траву между камнями.
Сокол приземлился рядом с дроздом в тот самый момент, когда тот прикрыл едва мерцающие жизнью глаза. Он едва дышал. Но был жив. Всё ещё жив. Сокол прижал добычу лапой, чтобы та не вздумала улететь, если вдруг очнётся! Хищник навис над добычей. Это его добыча, и никто не сможет отнять её у него! Но никого и не было, верно? Только ощущалось странное присутствие чего-то древнего и злого. Зловещее присутствие, которое, казалось, исходило прямо из скалы. Соколу почти показалось, что он узнал его, разглядел расходящиеся во все стороны невидимые полосы.
Чем скорее он уберётся отсюда, тем лучше.
Сокол содрогнулся от этой человеческой мысли. Пик был его территорией. Он был здесь правителем. Но вместе с этой мыслью возник и образ. Человеческие руки, сцепленные прямо перед его клювом. Нет, перед его носом. Перед носом Кендрика!
Мисс Боксворт предупреждала, что сокол умён. Что он обманет Кендрика, прикинется слабым. Схитрит, заставив поверить, что всё кончено. А потом нанесёт коварный удар из пустоты и посадит Кендрика под замок.
Кендрик попал в расставленную ловушку! Теперь он заперт в собственном теле и может лишь беспомощно наблюдать, как сокол раскрывает клюв, чтобы покончить с дроздом. Обезглавить его. И тогда душа Кендрика будет потеряна. Навсегда.
Или Кендрик ошибался? Неужели только сокол наслаждался азартом охоты? Разве он сам не торжествовал, когда его необычная тактика приводила к успеху? Разве не ликовал он, когда побеждал дрозда? Разве в последние несколько минут он не чувствовал себя свободнее, чем когда-либо прежде? Свободнее, чем рядом с теми, кто ему небезразличен! Разве они не показали ему достаточно ясно, что он им совсем не нужен?
Айви. Сиенна. Даже отец предпочёл флиртовать с мисс Харт, а не смотреть на него! А мисс Харт? Неужели он в самом деле считал, что она испытывает к нему что-то вроде материнских чувств? И наоборот, неужели он надеялся, что она может отчасти заменить ему маму… Нет! Мальчик, осмелившийся возомнить такое, пусть лучше лишится души!
Он позволил соколу ниже опустить клюв.
Дрозд открыл глаза и принялся отчаянно извиваться, но сокол всё крепче сжимал его, пока птица не замерла. Хищник коснулся клювом шеи добычи. Дрозд дёрнулся и умоляюще посмотрел на сокола. Непостижимо тёмные глаза победителя отражались в глазах жертвы. Неужели у него в самом деле такой холодный взгляд? Беспокойство Кендрика всё возрастало по мере того, как сокол сжимал…
«НЕТ!»
Кендрик закричал изо всех сил.
Так нельзя! Остальные отвернулись от него, верно. Но он
