упасть. Из носа начинает брызгать кровь.
– Черт!
– Чего тебе? – услужливо откликается Друг. Кажется, сложившаяся ситуация его забавляет.
– Ты был прав, как всегда. Сними это, – умоляю я. – Пожалуйста!
Только бы не отрубиться здесь, только бы не потерять сознание.
– Я бы и рад, – неспешно протягивает он. – Но извини, братан, не могу. Тебе вернули только то, что ты наводил сам. И твоя защита не воспринимает это как негатив. Это твое родное к тебе вернулось.
Пытаясь преодолеть новую волну боли, зажмуриваю глаза. Дух посылает изображение врага. Перед внутренним взором появляется симпатичный парень с женственными чертами лица, голубыми глазами и трогательно-длинными, как у актера, ресницами.
Это Андрюха, Дрюня, как называет его моя девушка. От него я точно не ожидал такого отпора. Мальчик-паинька, всеобщая гордость, от одного звука его имени руки чешутся и непроизвольно сжимаются в кулаки.
Из всех, кого я наказывал, он раздражает больше других.
Я узнал его истинную натуру. Когда-то в прошлой жизни мы были друзьями детства, вместе играли в «вышибалы», казаки-разбойники и вместе искали пиратские сокровища.
Я защищал Андрюху от хулиганов – он рос слабеньким, все время боялся дать сдачи, если бы не я, его били бы все кому не лень, – а Дюша носил мне домашнее печенье и пирожки.
Но потом… Все как обычно: выяснилось, что мальчику из хорошей семьи не место рядом с ребенком алкоголика.
Так происходит с котятами. Сначала они все большеглазые, милые, но вскоре один котенок вырастает в породистого ухоженного любимца, которому хозяева дуют в попку, другой – в уличное отребье.
Я хорошо себе представляю, как это было. Сначала его родители дали понять, что не очень рады видеть меня в гостях. Якобы с моих ботинок в коридоре много грязи, им потом убираться, хотя это было откровенным враньем, я всегда разувался на коврике и вытирал ноги, перед тем как войти.
Потом его мать, ухоженная, надменная дама, прямо сказала: «Дюша, поменьше дружи с Эриком. Против самого мальчика мы ничего не имеем. Но вот его семья…» Потом ему объяснили про яблоко, которое никак не может далеко откатиться от яблони. И про осинку: ей, как ни старайся, апельсинки не родить!
Растерянный Андрей передал мне всё. От переизбытка чувств и несправедливости он даже заплакал и клятвенно заверил, что я всегда, что бы ни случилось, буду его самым близким другом.
Но Дюша был послушным сынком. Он сделал все точно так, как ему сказали. Мы виделись реже и реже. Вначале Андрей перестал мне звонить и звать погулять, затем придумывал все новые и новые неубедительные отмазки, когда ему звонил я.
А однажды он сделал вид, что не узнает меня на улице, и перестал здороваться.
Я бы давно простил ту маленькую детскую трусость. Люди вырастают, становятся другими, да вот только ни на шишечку он не поменялся!
Когда Алике нужна была поддержка и весь мир ополчился против нее, Дюша поступил так же – разыграл своевременную амнезию.
А ведь они почти встречались!
Представляю, как она плакала по ночам от страха, страдала от одиночества, врала для того, чтобы вновь не стать жертвой. Жалею, что человечество до сих пор не додумалось изобрести машину времени – я бы рванул к ней в прошлое, утешил и никогда бы не отпускал.
А как все наладилось – моими усилиями наладилось, – он вдруг появился вновь. Весь чуткий до омерзения, до дома провожает, выслушивает. И Алика с ним разговаривает, улыбается и смеется как ни в чем не бывало – он ведь такой милый мальчик.
Милым мальчикам все сходит с рук.
Боль стреляет в висок с новой силой.
– Покажи ему, – шепчет на ухо Друг, – пока он не отбил твою девушку. Иначе он так и будет с ней «дружить».
Знаем мы эту дружбу. Меня едва не трясет от злости.
Благодаря Дракону я теперь умею считывать мысли людей – точнее, он их видит и передает мне.
Дюша терпелив. Он собирается увиваться за моей любимой столько, сколько понадобится, а потом в момент ее слабости подставить свои липкие, вовсе не дружеские объятья. Хочет отнять ее у меня!
Ладони сжимаются в кулаки: я не позволю!
Шатаясь от слабости и головной боли, возвращаюсь в класс и отпрашиваюсь домой. Несмотря на дурную репутация прогульщика и хулигана, меня отпускают. Бледная физиономия и кровь из носа кажутся учительнице убедительным доказательством.
Стоит переступить порог, меня встречает папаша. С тех пор как он получил отпор, папаня стал образцовым родителем. Ведет себя так, будто сошел с рекламы сока или зубной пасты.
Он распахивает объятья, из которых я ловко уворачиваюсь. Но это не унимает родительский пыл.
– Сына, может быть, сходим в зоопарк? Или в дельфинарий?
Каждый раз его предложение отзывается горечью. Пап, ты опоздал с этим лет так на десять.
– Не люблю, когда мучают животных, – бурчу я и плетусь в свою комнату умирать. Не помогает ни анальгин, ни другие таблетки.
Я лежу шесть часов с выключенным светом, не в силах пошевелиться. Мать в другой комнате хлопочет вокруг отца, все наглядеться на него не может. С тех пор как папаня изменился, она расцвела и преобразилась, ей не до меня. Алика не удосужилась даже позвонить и узнать, что со мной.
Только Друг не покинул. Дракон пытается если не снять негатив, то хотя бы облегчить мои страдания: он высасывает боль, выталкивает ее из тела, шутит и успокаивает.
Только благодаря тому, кто несправедливо назван бесом, муки длятся несколько безумных часов, а не недель или месяцев.
Из всех существ только он меня понимает.
Приступ удается снять лишь к вечеру. После пережитого я еще больше ненавижу Андрея.
– Ну так что, мы ответим тому, кто сделал с тобой это? – услужливо интересуется Друг.
– Да, ответить! Вложи в этот удар всю свою мощь. И всю мою силу. Все, что осталось, – шепчу я пересохшими губами.
За Алику!
Алика
Первая чистка прошла удачно, но оказалась сложнее, чем я могла предположить.
Чувствую озноб и упадок сил – будто не воск лила, а таскала булыжники. Андрей вообще после ритуала начал клевать носом.
Но негатива на нем больше нет, и это самое важное!
Конечно, нужно было посмотреть, кто это сделал, – кажется, ответ лежит на поверхности, но каждый раз, когда задумываюсь об этом, мысли перескакивают на что-то иное.
Кто бы это ни навел, он ответит сполна – я вернула все владельцу, кем бы он ни был. В голову лезут банальные объяснения: навряд ли кто-то желал зла Андрею
