И что в итоге? Да, я был с ней ласков и нежен, но только ли этого она желала? Наверное, я должен был объясниться ей в любви. И теперь ее мучает вопрос: почему этого не произошло, ведь она вся такая, и красавица и дочь самого его? Вместо этого в нее влюбился Аднер, что, конечно же, ей понятно. И мне перед ним почему-то очень неловко, и радует только то, что он не знает о ночных визитах Роккуэль в мою каюту. В общем, скотина я, с какой стороны не посмотри. Ну да ладно, хватит об этом. В конце концов, возможно, я сам себе все и напридумывал.
— Барни, меня давно интересует один вопрос, — обратился я к Аднеру, оставившему в покое колено и тянувшему чай с самым мечтательным выражением лица.
— Слушаю вас, капитан, — всем своим видом выразил он готовность ответить на любую интересующую меня тему.
— Скажите, а нельзя ли сделать так, чтобы устройство, позволяющее двигаться «Небесному страннику» без парусов, могло еще и управлять им?
— Отчего нет? — оживился Барни, мигом забыв и о своей любви, и обо всем остальном, когда тема коснулась дела всей его жизни. — Позвольте лист бумаги и карандаш.
Я позволил ему оба предмета, причем листов целых два.
— Теперь смотрите внимательно, — начал он, решительно выводя на листке контуры корабля видом сверху. — Это л» хассы, что были уже установлены, — изобразил он все пять камней кружочками. — Именно они и поднимают корабль в небо. Вот от них идут тяги к кабестану. Изображать их не существенно, но для общего понимания без этого не обойтись. Тут я установил еще два камня, те, что толкают корабль вперед, — нарисовал он еще два кружочка. — Для того чтобы заставить их работать, нет необходимости в пластинах, поскольку они пользуются общими с теми, что заставляют подниматься корабль вверх. Вот!
Листок все гуще покрывался размашистыми карандашными линиями и, в конце концов, я начал не столько в них всматриваться, сколько слушать его объяснения.
— Так вот, — продолжил Аднер, — чтобы заставить корабль изменять курс, необходимо сделать так, чтобы вот эти два л» хасса, — ткнул он острием карандаша в чертеж, — двигались вправо-влево. И тогда получится, что воздействие одного из них усилится, а другого наоборот, уменьшится.
— Ну как если бы… — на мгновение он задумался, подбирая сравнение, — одним веслом загребать чуть сильнее. Согласитесь, что в таком случае лодке руль не нужен, а здесь в точности такая же ситуация. Вам понятно?
И я с готовностью кивнул: еще бы непонятно когда дело касается лодок — на берегу моря вырос. С небесными кораблями все обстоит несколько иначе, нежели с морскими, но в общих чертах уяснил, извольте не сомневаться.
— И насколько сложно будет так сделать? — осторожно поинтересовался я.
Аднер пожал плечами:
— В принципе, если в том же Опситалете заказать в мастерских необходимые детали, то все остальное можно сделать и в полете.
А я к чему весь этот разговор затеял?!
Откровенно говоря, мне очень понравилось, что отныне «Небесный странник» может не зависеть ни от силы ветра, ни даже от его полного отсутствия. А уж если при этом появится возможность еще и управлять им!..
Оставалось только узнать цену вопроса. Но перед этим стоило поинтересоваться и еще кое-чем.
— А скажите, Барни, нельзя ли сделать так, чтобы эти два установленных вами л» хасса, — ткнул я пальцем в чертеж туда, где они предположительно и находились, — еще и помогали подниматься кораблю вверх.
— А зачем? — Аднер взглянул на меня недоумевающе.
— Как это зачем? — Не менее недоумевающе посмотрел на него я. — Чтобы подниматься в небо еще быстрее.
Тот даже головой покачал, всем своим видом показывая абсурдность моих рассуждений.
— Почему корабль поднимается в небеса? — поинтересовался он.
«Что за дурацкий вопрос? Уж такие-то вещи всем хорошо известны».
И все же я ответил:
— Ну как почему? Пластины приближаются к л» хассам, те стараются от них отдалиться, как два магнита, если их приблизить друг другу нужными сторонами, и в свою очередь, толкают корабль вверх.
— А вот и нет! — Барни почему-то посмотрел на меня победно. — Дело совсем в другом!
— В чем это в другом?
— Ну как бы вам объяснить?
Аднер прошелся взглядом по столу в поисках необходимого ему предмета. На глаза ему попалась диковина Древних — спираль с двумя шариками на концах.
Роккуэль забыла забрать ее сегодня утром, а после окончания обеда мне показалось неудобным напомнить девушке о ней. Иначе Аднеру могло прийти в голову подозрение: а каким образом она вообще тут оказалась? Словом, я решил промолчать.
Аднер решительно взял диковину в руку, подкинул ее вверх, она благополучно упала на стол, после чего покатилась к краю, чтобы задержаться у бортика, окружающего столешницу по всему периметру.
— Вот в чем дело! — с этими словами он ткнул в спираль пальцем.
— В спирали?! — поразился я.
Поразился, конечно, нарочито, с явным сарказмом, и Аднер его понял.
— Вот скажите, господин Сорингер, — несколько устало начал он. — Почему «Небесный странник» не может подняться в небо без помощи л» хассов?
— Потому что он не птица, — как ребенку объяснил ему я. — И крыльев у него нет. Кроме того, представляете, какой величины ему понадобились бы крылья, чтобы подняться в воздух, а ведь ими еще и махать надобно!
— Вот! — по-моему, это любимое слово Аднера. — Корабль тяжелый! А л» хассы вес уменьшают, и кроме того отталкивают его от земли! От земли, но не от пластин.
— Что-то не заметно, чтобы в полете мой вес уменьшался, а я ведь тоже на нем нахожусь.
Как выяснилось, у Аднера и тут нашелся готовый ответ:
— А вам приходилось подниматься в небо на воздушном шаре?
— Самому нет, — пришлось сознаться мне, — но среди моих знакомых такие попадались.
— И что, они рассказывали, что в небе совсем перестали весить?
Тут я ненадолго задумался. И действительно, они непременно бы мне об этом сказали. Видел я эти огромные, наполненные вонючим дымом шары, где к низу на канатах прикреплена обычная плетеная корзина. Разве что размер у нее побольше, чтобы вместить в себя двух-трех человек. Там весь фокус в том, что воздух в шаре горячий, именно он и поднимает в небо шар. Правда, невысоко и ненадолго.
Считаю, никакой перспективы у таких шаров нет, разве можно сравнить их с л» хассами? Но в одном Аднер прав: ни один из тех, кто поднимался на таких шарах ввысь, даже словом не обмолвился, будто потерял вес хотя бы частично.
