«Да, кстати, почему Рианель не сказал ни слова? Ведь ему-то в отличие от меня должна была прийти мысль, связанная с устройством Аднера и гибелью «Кансейского дрозда» и остальных кораблей — его знания с моими несопоставимы».
* * *
— «Орегано», — в ответ на мой вопросительный взгляд сообщил Брендос, указывая куда-то вниз по левому борту.
И действительно, далеко под нами, чуть ли не над самыми вершинами стволов-великанов, шел двухмачтовый парусник капитана Миккейна.
— Снижаемся, — распорядился я. — Пройдем чуть выше. Спросите у них,
быть может им требуется наша помощь?
Навигатор кивнул, после чего извлек отполированную металлическую пластину с отверстием посередине — гелиограф. Удобнейшая вещь для того, чтобы в солнечную погоду обмениваться сообщениями с другим кораблем или даже с землей.
Через некоторое время с «Орегано» последовали ответные вспышки.
— «Все нормально». «Помощь не требуется», — прочел я. И следом, — «Почему задержались»?
Навигатор взглянул на меня: что, мол, им ответить?
— Обстоятельства. Подробности в Опситалете. С госпожой Роккуэль все хорошо.
Брендос повернул гелиограф так, чтобы на нем отражалось солнце, затем, глядя сквозь отверстие в пластине на «Орегано», начал быстро, в определенной последовательности, прикрывать ее ладонью.
Я взглянул на него повнимательнее. Аднер непременно должен был все уже рассказать, времени у него хватало, после его ухода прошло не меньше часа. Рианель выглядел таким же, как и всегда.
Так же обычно смотрелся и находящийся за штурвалом Гвенаэль. И я уж было засомневался в том, что Аднеру хватило решимости, когда увидел его рядом с Амбруазом. Барни что-то ему рассказывал, причем, явно на всякий случай, держась от него на пару шагов в стороне.
«Наверное, я поступил с ним жестоко. Ну а сам он, как со всеми нами поступил?»
Сверху Опситалет меня нисколько не впечатлил. Несколько кажущихся бесконечными улиц, вытянувшихся вдоль правого берега реки Магруа, сплошь застроенные одно и двухэтажными домами. Единственное высокое здание представляло собой городскую ратушу, с высоким шпилем и расположенной на ней колокольней. И трущобы, так много трущоб я не видел еще нигде. С неба казалось, что они атакуют Опситалет со всех сторон, прижав его к реке, и только вопрос времени, когда они с ним покончат.
Поле, где садились летучие корабли, явно было отвоёвано у джунглей, узкое и неровное. На краю, где оно упиралось в джунгли, среди деревьев тоже виднелись лачуги.
«Обязательно, на всякий случай, надо выставить вахту на ночь, — размышлял я, глядя на них. — Несомненно, стража поле охраняет, но ни в коем случае этот шаг не будет лишним».
* * *
Прощание с Роккуэль не задалось. Она явно желала от меня услышать что-то особенное. Но я улыбался, говорил о том, что счастлив был познакомиться с такой замечательной девушкой как она, отлично понимая, что ждет она совсем другого.
Уже при самом расставании девушка сказала:
— Мы еще встретимся, Люк, — но я лишь молча склонил голову.
Она ушла, не оборачиваясь, и уже садясь в ждущую ее карету, метнула на меня быстрый взгляд, и я поклонился ей вновь. Почему-то на душе было гадко.
«Люк, ты же не обманывал ее, ты ничего ей не обещал, — как мог, успокаивал себя я. — Так в чем причина?»
Невдалеке печально вздыхал Аднер, не сводя взора с Роккуэль.
«Радовался бы, а не печалился, — подумал я с неожиданной злостью. — Что тебе никто под глаз фонарь не засветил. А стоило бы».
ЭЙЛЕНОРА
Провожая с мостика взглядом удаляющуюся карету с Роккуэль, я думал о том, в этом мире настолько все сложно, что необходимо действительно быть мудрецом, чтобы понимать его хотя бы отчасти.
Затем взглянул на выглядевшего очень печальным Аднера, вспомнил обо всех подробностях, связанных с ним и его устройством, и с тревогой оглядел палубу «Небесного странника». Чего я опасался? Вдруг сейчас увижу на ней в полном составе всю свою команду, с уже собранными вещичками, торопящихся покинуть борт корабля.
Как будто бы нет. Вон стоит Гвенаэль, собравший вокруг себя компанию из Родрига, Аделарда и Энди. Гвен — рассказчик талантливый, к тому же чувство юмора у него на высоте, и потому он любую историю может обыграть так, что за живот схватишься от смеха. Я и сам любитель послушать его шутки, иной раз очень острые, но никогда не переходящие грань, за которой уже наступает пошлость.
Недалеко от них расположилась Мирра. Она делает вид, что как будто бы совсем не прислушивается к разговору за спиной — он мужской и тема соответствующая. Но сверху хорошо было видно, как она раз за разом с трудом удерживает смех.
От камбуза наносило аппетитным запахом: Амбруаз верен себе, и потому на ужин мы получим очередной его кулинарный шедевр.
«Может быть, Аднер рассказал не все, утаив самое важное? — мелькнуло у меня подозрение. — Именно поэтому все так спокойны? Сейчас у Брендоса и спрошу», — узрел я его поднимающимся на мостик.
Рианель тоже не выглядел так, как будто шел попрощаться, пожелать доброго здравия, и удачи во всех моих дальнейших начинаниях. Когда он приблизился, вместо всего этого я услышал:
— Похоже, этот человек направляется к нам.
Проследил за его взглядом, я убедился в том, что навигатор прав. Из-за стоявшего невдалеке двухмачтового парусника показался идущий в нашу сторону человек. Завидя обращенные на него взгляды, мой и Брендоса, он приподнял шляпу и улыбнулся.
«Очень уж этот господин похож на шарик, — улыбнулся я ответно. — И еще, с одного взгляда вызывает к себе симпатию».
И действительно, был он небольшого роста, толст и кругл. Довольно просторная одежда светлого цвета и желтая соломенная шляпа с широкими полями еще больше подчёркивала его полноту. Создавалось впечатление, что он не шел, катился, не переставая улыбаться во всю ширь.
Мы с навигатором спустились на палубу, все же там попросторнее.
— Здравствуйте, капитан Сорингер. Господин Брендос, мое почтение, — первым начал незнакомец, едва только приблизился к нам. — Как долетели? Судя по всему, в полете не скучали? Я обратил внимание на свежие доски в обшивке, ну и еще на кое-какие мелочи. Пираты?
Но едва я открыл рот, чтобы ответить, он заговорил снова:
— Извините, забыл представиться. Гаруэл Кнофт, торговец и меценат. Знаете, не так давно я пожертвовал местному театру довольно значительную сумму. Может быть, я и не являюсь завзятым театралом, но больно смотреть, как театр влачит поистине жалкое существование.
