дойти и сама, но все же я покорно прошла вслед за ней. Она торопилась, и я поняла, что она пытается избежать разговора. Я не стала мучить ее и позволила молчанию успокоить ее нервные пальцы, теребящие край одежд.
Бай Син послал мне навстречу Цзянь Фэна, не Призрака Вэнь, не Старика Лоу, не стрелы и даже не молчание. А ведь он мог и вовсе приказать не пускать меня в Учение. Бай Син даже признавал меня своей супругой, хотя лишь младенцу не было ясно, что дочь Воронов возвращается неспроста. Я знала, что склонить всех этих людей перед У Минчжу мог лишь приказ Главы, и все же я чувствовала тревогу. Я вернулась, но его здесь не было.
Когда я поняла, что Лу-Лу приготовила для госпожи Бай покои Семи Лепестков, я замедлила шаг. По правилам я должна была занять часть дворца, в которой когда-то жила тетушка Ван, но слуги распахнули передо мной двери в покои, которые занимал Бай Син, будучи наследником Учения.
Я вошла и задержала дыхание. Было ли это его приказом? Или решением госпожи Лу?
– Лу-Лу, Глава…
Девушка испуганно опустила глаза и вновь не дала мне договорить:
– Г-госпожа Бай, прошу вас, отдыхайте. Я прикажу прислать вам ужин.
Не поднимая глаз, желая скорее уйти. Эта девочка теперь почти боялась меня – или правда боялась.
– Благодарю за заботу, госпожа Лу.
Чинный поклон, и прочь от моих покоев. Она так торопилась уйти, что на мгновение мне захотелось окликнуть ее и заверить, что наряд Учения Ворона не сделал из Гао Фэнь страшного монстра. Но я лишь грустно улыбнулась, глядя ей вслед.
– Госпожа Бай, – две миловидные служанки поклонились мне и застыли в ожидании приказаний. Я повернулась к ним и вздохнула.
– Вы что, боитесь меня? – спросила я, видя, что они не решаются поднять глаз.
– Н-нет.
Боялись. Конечно, боялись. Вот только пряталась ли за этим страхом еще и ненависть? Где бы ни была У Минчжу, на нее смотрели так – с подозрением, с опаской, с затаенной обидой. Здесь ли, на Горе ли Ворона.
– Тогда ступайте, нагрейте воды.
Я пыталась говорить мягко, но они все равно испуганно переглянулись, прежде чем уйти.
Отослав их, я закрыла двери и выдохнула.
Мое возвращение казалось сном, но я еще не знала, обернется ли он обычным кошмаром, в котором я утону, но проснусь, или оборвет мое дыхание без шанса на спасение. Бай Син. Мне просто нужно было увидеть его.
Я прошлась по покоям, пытаясь понять, случаен ли их выбор. Он не мог найти место, в котором я бы вдохнула больше воспоминаний, чем здесь. Когда-то меня отправляли сюда поупражняться в каллиграфии, я сидела тут часами, пытаясь отвлечь молодых господ от занятий. Сюда он принес меня в ту ночь, когда мы отдали поклоны, а алая вуаль кровью впилась в мои зрачки.
Помнил ли он эти мгновения? Помнил ли он ту ночь, когда я сидела на краю его кровати и свадебный убор упал, утягивая за собой вуаль. «Спи» – все, что он сказал мне, прежде чем закрыть за собой двери. Я ведь даже в этом обманула себя. Я верила, что забыла ту ночь. Но стоя в этой спальне, я понимала, что та перепуганная девочка запомнила шелест каждой занавески, каждое его слово.
Спи, скоро придет рассвет.
Маленькая У Минчжу могла ждать рассвет, но годы научили ее, что даже утреннее солнце не может рассеять темноту, что прячется в человеческом серцдце.
Мне не нужен был рассвет. Я не хотела спать, я не хотела ждать. Я хотела, чтобы в эти двери вошел Бай Син и я увидела, что в его глазах я все еще не враг, что он еще готов говорить со мной.
Бай Син. Если бы только он появился здесь, я бы спросила его почему, я бы взглянула на него и поняла, что значат эти покои: он помнит все или лишь хочет сказать мне, что детские воспоминания остались в прошлом, а сейчас мне придется нести ответ за каждый свой шаг, за каждое слово.
Бай Син. Когда дело касалось его, я становилась беспомощной. Проще было вознестись к богам, чем угадать, о чем думает Глава Бай и как он поступит со мной. Сколько бы я ни представляла его здесь, он произносил лишь:
«Как только ты ступишь на землю Воронов, не будет пути обратно».
«Если не вернешься сейчас, уже не сможешь вернуться».
Он повторял то, что я не желала слушать в Хэши. Тогда он ясно говорил мне, что может дать шанс. Но лишь один. Я не приняла его. И теперь опять шла наперекор его решению.
Бай Син. Мне просто нужно было увидеть его. Он был нужен мне, как никогда до этого. Как никогда раньше.
3
Я проснулась с одной мыслью – увидеть его.
На мой вопрос служанки лишь покачали головой, пролепетав, что ничего не слышали о возвращении Главы. Я позволила им одеть меня и принести завтрак, а после отослала. Стоило им уйти, я распахнула двери и вышла из покоев.
Дворец казался слишком тих и пуст. Я прошла прямиком к Залу Белых Звезд, надеясь, что найду его там, но навстречу мне вышел лишь слуга, который обычно приносил Главе чернила и бумагу.
– Глава Бай вернулся?
– Еще нет, госпожа Гао, – быстро проговорил тот, потом замер и побледнел.
– Когда вернется Глава?
– Н-не знаю, госпожа… Бай. Простите, госпожа Бай.
Он низко поклонился и поспешил исчезнуть.
Я еще несколько секунд смотрела на пустой зал, потом побрела обратно.
Все, кто встречался мне на пути, поспешно расступались и кланялись, но прежде чем они отводили глаза, я успевала заметить страх и неприязнь. Госпожа Бай – дочь Воронов. Насмешка судьбы или злой рок? Я гордо проходила мимо, делая вид, что не понимаю, не вижу. Пусть. И что с того?
И что с того?
Я была дочерью семьи У, я приняла меч отца и отворила Запретные Залы, я признала У Баолина своим господином, а теперь вернулась на Гору Лотоса. Они должны были ненавидеть меня. Это единственное, что им оставалось. У Минчжу и правда вышла замуж за Главу Бая. Даже Призрак Вэнь не могла отрицать этого. О той брачной церемонии знали все Стражи Учения. У Минчжу, Гао Фэнь, госпожа Бай. Я проходила мимо, больше не пытаясь понять, кого они видят во мне. Я больше не пыталась понять, кем стараюсь казаться сейчас. Я так долго притворялась, что уже не знала, кто я на самом деле. Оборванка, госпожа, воин, убийца. Я могла нацепить любую маску, стать кем угодно. Кроме той, кем я хотела бы быть. Наивной девочкой, ловящей здесь кузнечиков и бросающей их под кисть молодого господина Бая.
«Чжу-эр!»
Он редко поднимал глаза или
