я? У меня же всего неделя осталась. Ладно, но тогда у меня будет встречная просьба… Что значит «не просьба»? Деда, мы не в армии, ау! Очнись! Нет, даже не думай, так ты ничего не добьешься. Вот так другое дело. Да, пользуюсь, имею право, не зря же я буквально жила в тренировочных залах!.. В общем, со мной будет еще человек… Нет, конечно! Я потом объясню, ладно? Да, оно того стоит! Договорились? Отлично, пока. И я тебя.
– Я так полагаю, ты меня опять во что-то впутываешь? – спросил я, складывая ногу на ногу и откидываясь на спинку дивана.
– Наоборот – в этот раз я тебя спасаю. Считай, что я так расплачиваюсь за то, что подставила тебя в пустоши, – серьезно ответила Ника. – Меня вызывают в клан-холл, дед Оро, который на самом деле мне прадед, это наш патриарх, просит перебазироваться в другой город… В общем, это дела клана.
– И меня ты хочешь перебросить туда тоже. Угадал?
– Угадал, – кивнула Ника. – И это будет не Верхний Довгород, в котором ты должен был оказаться: я почти уверена, что там тебя Ратко тоже будут ждать – к Гурому это самый близкий из всех приемных городов.
– Что за приемные города?
– Привет… Меня Ника зовут… – хохотнула Ника. – Ты ехал сам не знаешь куда?
– Типа того, – охотно улыбнулся я. – Вообще, я ехал в академию. Разве она не в Довгороде?
– В Довгороде, как и во всех остальных городах, только приемные пункты академии. Своеобразные тестовые площадки, на которых выясняют, действительно ли в человеке есть реадиз и каков его уровень. Стоит ли браться за его обучение, или смысла в этом нет, и проще признать его лишь небольшим отклонением от нормы, а дар не даром, а так – склонностью.
– И часто такое бывает?
– Да постоянно! – фыркнула Ника. – Всякие фокусники и иллюзионисты каждый год штурмуют приемные пункты, надеясь обмануть комиссию! Только пока еще ни у кого не получалось. Я вот все думаю: а что, если кто-то из них действительно сможет их обмануть? Что он будет делать тогда, а? Во время обучения-то уже обманывать некого, там нужно действительно обладать силами реадиза.
– Похоже, что они не думают так далеко. – Я чуть поднял плечи, имитируя пожатие. – А что с Юлей?
– С кем? – Ника удивленно подняла брови. – Ах, эта. Ей ничего не угрожает, не переживай. Она спокойно доберется до Довгорода и поступит там, куда хотела. Ну, или не поступит, это уж как ей повезет.
Вот это были уже не самые приятные новости. Все-таки к Юле я успел привыкнуть, пусть и проведя с ней всего лишь пару десятков часов… Зато каких часов! За это время произошло столько всего, что тут хочешь не хочешь, а привяжешься. Особенно когда привязка не только в голове, но и… хм… на телесном уровне тоже.
«Ах да, вспомнила еще одно твое имя – Лире Кобель».
Не было такого, богиня, не ври!
«Если ты о нем не знаешь, это не значит, что его не было».
А если о нем не знаю я, то откуда о нем знаешь ты? Молчишь? Молчи-молчи.
– Я сначала спрошу у нее, – подумав, выдал я. – Если она захочет отправиться со мной и попытать счастья там, куда ты нас перебросишь… Кстати, куда?
– Кирославль. Немаленький город, даже побольше Герджинска. – Ника обвела круг рукой над головой, видимо, имея в виду город, в котором мы находимся. – А что ты там про «перебросишь»?
– Я ж сказал. Если она захочет куда-то поступить в Кирославле, то мы возьмем ее с собой.
Там мы оба поступим, и все проблемы решатся одним махом. Как тебе план?
– Отвратительно, – ни секунды не думая, ответила Ника. – Смотри, я ведь ревновать начну.
– Ревнуй, сколько влезет, – усмехнулся я. – Тем больше у тебя будет причин быть хорошей девочкой, не так ли?
Ника сощурила глаза, подняла вытянутый указательный палец и прицелилась им в меня, как пистолетом:
– Достопочтенный лукомант, вы не охренели часом?
– Мне нравится «стреломант», – широко улыбнулся я. – И нет, не охренел. Если уж ты за каким-то хреном взялась мне помогать, так помогай до конца. В конце концов, для тебя что одного перекинуть, что двоих – разницы нет. Ты же Ника Висла, самому патриарху условия ставишь.
– И что я должна ему сказать?
– Я откуда знаю? Я вообще понятия не имею, что принято говорить патриархам. Я им никогда не был, и у меня патриарха никогда не было. У меня и отца-то до недавнего времени не было!
Ника выпятила губы уточкой:
– Нашел проблему, тоже мне! Такого папашу, как Себастьян Ратко, лучше и не обретать никогда, если тебе интересно мое мнение!.. А впрочем, хрен с ним. Поступишь в академию – попадешь под действие Кодекса, и тогда уж он от тебя отстанет. А в академии я уж прослежу, чтобы ты прилежно занимался… И, конечно, преподам пару личных занятий… Пару сотен…
Последние слова она промурлыкала, выскальзывая из платья, как змея из старой кожи.
Но я уже уцепился за только что сказанное:
– Что значит «пару личных занятий»? Ты что, преподаватель в академии?!
– И как так получилось? – спросил я, когда мы наконец оторвались друг от друга и Ника улеглась мне на грудь, рисуя по ней узоры пальцем. К счастью, в этот раз без когтей и без снятия стружки, на этот раз мясной.
– Как получилось?
– Ну, что ты еще учишься в академии, хоть и на последнем курсе, и при этом уже занимаешься спасением перспективных новичков из лап даргов. Не слишком ли ты молода для этого?
– Это обычное явление. – Ника зевнула. – Лучших учеников при переходе с предпоследнего курса на последний на лето отправляют на стажировку в отряды. Чтобы они начинали вливаться в то, чем собираются заниматься и дальше, как можно раньше.
– А не рановато для такого занятия?
– А почему рановато? Я же сказала – лучших учеников. Многие из них в это время уже сравниваются с некоторыми из тех, кто занимается истреблением даргов не первый год. А я так вообще исключение из правил, я уже два месяца работаю одна, хотя по идее курсант должен весь испытательный срок работать с наставником.
– И все из-за того, что ты сильнее прочих? А как же опыт?
– А вот как раз ради опыта все это и затевается. К тому моменту, когда остальные абитуриенты, абики, как мы себя называем, выпустятся из академии, у таких, как я, уже будет вполне неплохой
