но вдали, в городе слышен был треск автоматных очередей и взрывы. Там шла война.
— Спасибо, Генрих, не ожидала, — наконец сказала Шейла. — За толстой полицейской коркой, я вдруг увидела вашу душу. Даже хочется попросить прощения у вас за пощёчину…
— Ну, я просить прощения не буду, — сказал Виктор. — Вы уж не обессудьте, Генрих. Человек умудряется часто совмещать в себе два противоположных начала. На работе, он один, — палачом, к примеру, работает, головы исправно рубит, — а дома, в кругу семьи, совсем другой, — любящий отец и внимательный муж, философ, писатель, мухи не обидит. Но за лекцию спасибо, действительно интересно было послушать.
— Да, Генрих, присоединяюсь к моим товарищам, — сказал профессор. — Похоже, книга у вас действительно получилась бы интересная. О роли, так сказать, недостатка любви в мировой истории. И к чему это может привести. С удовольствием прочитал бы.
Они взяли с собой четыре автомата Калашникова, по четыре магазина к ним в подсумках, по паре гранат Ф-1, гранаты для подствольников. С автоматами пришлось произвести небольшой тюнинг, установить на них тактические фонарики. Ночью, в городе, они были необходимы. Виктор прихватил, на всякий случай, пару альпинистских наборов. Кто знает, что их ожидает в МЕРСе, и где там придётся лазить. Кроме того, в грузовике оказались относительно лёгкие кевларовые бронежилеты. Автоматы у всех были с подствольными гранатомётами. Профессор тоже в своё время служил срочную, и знал, как обращаться с автоматом. А Шейла родилась и выросла в Панамерике и хорошо умела стрелять из пистолета. Виктор объяснил ей как обращаться с автоматом и с подствольником и она быстро всё усвоила.
Шейла надела бронежилет, нацепила ремень с кобурой себе на бёдра, повесила себе на шею автомат. Виктор, профессор, и фон Мюллер захохотали одобрительно и с восхищением. Она выглядела комично и в тоже время непостижимо эротично в своей разорвавшейся по разрезу на боку юбке, в порвавшихся чулках и в туфельках на высоких каблуках. Да, одета для зоны боевых действий она была не совсем подобающим образом. Виктор порылся в кузове грузовика и, о чудо, ему удалось обнаружить комплекты солдатской униформы и берцы. Форма был несколько великовата, но всё же Шейла стала выглядеть сообразно обстоятельствам. И берцы ей подобрали по размеру. Сами они тоже облачились в униформу и берцы. Теперь они и впрямь выглядели как небольшое воинское отделение.
— Ну, что же, друзья, беру командование на себя, — сказал Виктор. — Так как имею опыт боевых действий. Своим заместителем назначаю Генриха фон Мюллера. Надеюсь никто не возражает?
Никто не возражал.
Виктору очень не хотелось брать Шейлу с собой на эту «прогулку» в здание МЕРСа. Скорее всего, придётся брать его штурмом. И именно им самим. Его ирония неожиданно оказалась пророческой и обернулась вдруг суровой необходимостью. И Генриху тоже не придётся курить в сторонке гаванские сигары и пить виски. Но не оставлять же её здесь одну, в лесу, думал он. Из МЕРСа надо же сразу уходить в Зону. Да я и сам её здесь не оставлю. А вдруг сарацинов сюда занесёт нелёгкая. Кроме того, только она знала внутреннее устройство здания и где находятся «бегуны». Так что приходилось рисковать.
— Я вот, что думаю, — сказал фон Мюллер, — форма это, конечно, хорошо, но в наших условиях, в городе, захваченном сарацинами, нам больше подойдёт одежда сарацинов. Для маскировки.
— Согласен, — сказал Виктор. — Так её ещё нужно добыть. Либо с убитых снимать. Либо резать их в темноте, по-тихому.
— Я никогда не надену их шмотки, а особенно с убитых, — решительно заявила Шейла.
Виктор посмотрел на неё и улыбнулся.
— А придётся, радость моя, — сказал он. — И без разговоров. Если мы хотим добраться живыми до МЕРСа и выполнить нашу задачу. В униформе сразу видно, что мы враги и по нам сразу же будут открывать огонь, а так, глядишь, и проскочим.
Шейла фыркнула, но больше возражать не стала.
— Ну, что же, вроде бы всё! — сказал Виктор. — Готовы, гвардейцы?
— Готовы, — отозвались «гвардейцы».
— Тогда, вперёд, мушкетёры, нас ждут великие дела.
— Тогда уж либо гвардейцы, либо мушкетёры, — смеясь возразил профессор, — у Дюма были гвардейцы кардинала, и мушкетёры короля. И между ними всё время происходили дуэли.
— Ничего, профессор, не придирайтесь к словам, у нас перемирие. Все они были французами, в конце концов, и во время войн, которые вела Франция, сражались бок о бок на одной стороне! — ответил Виктор.
И, смеясь, они двинулись через лес к городу, в сторону внешней кольцевой дороги.
1 Несколько переделанная эпиграмма Игоря Губермана. Прим. Автора.
2 Так говори Заратустра, одно из центральных произведений Ницше. Прим. Автора.
3 Немецкий философ. Прим. автора
4 Нем. Жизненное пространство.
Они лежали в кустах, на опушке леса и ждали наступления темноты. Прямо перед ними проходила внешняя кольцевая дорога. Около часа назад проехали последние отступающие ооновцы и сейчас мимо них шли, ехали на захваченной у ооновцев технике, сарацины, с автоматами, гранатомётами, обвешанные подсумками с магазинами, с чёрными флагами, на которых были видны надписи на арабском языке, сделанные белой краской. Почти все были одеты во всё чёрное, чёрные шаровары и приталенные халаты. У многих головы перевязаны зелёными ленточками. Виктор ещё с войны знал, что такие ленты у сарацинов надевают смертники. Многие в кроссовках. Уже сообразили, что в кроссовках воевать сподручнее. Морды у многих тоже закрыты чёрным, только с прорезями для глаз. Вот уж, действительно, бесы.
И откуда их столько, подумал Виктор. Целая армия. Или, может, из других районов сюда уже подошли. И где наша доблестная армия, чёрт возьми? Где смеющиеся «искандеры», где авиация, и гвардия Суперпрезидента, или вы, опричники, мать вашу растак, только девчонкам на демонстрациях умеете руки ломать и беззащитных людей дубинками колошматить?…
Сразу за дорогой начинался город. Перпендикулярно кольцевой дороге уходила к центру города довольно широкая дорога — аллея в обрамлении тополей. По обе стороны дороги стояли одноэтажные и двухэтажные коттеджи, вдали были видны небоскрёбы, которые находились почти уже у самой Стены.
Было около десяти часов вечера.
Уже совсем стемнело, высыпали звёзды. В городе всё ещё были слышны выстрелы, видны зарева пожарищ. Где-то вдалеке надрывно выла сирена. И светила почти полная луна, так что видимость была хорошая. Конечно, в полной темноте передвигаться было бы труднее.
— А вы заметили, что сегодня не было Рассвета? Впервые за 30 лет, — сказал профессор.
— Да действительно, — задумчиво сказал фон Мюллер. — Значит Гости в курсе того, что здесь происходит. И почему бы им не вмешаться как-то, и
