не помочь нам. С их то мощью?
— Наверное, есть вещи, которые мы должны сделать сами? Не всё же на вышестоящие инстанции рассчитывать, — усмехнулся Виктор. — На Гостей надейся, но и сам не плошай.
— Да, — сказал фон Мюллер, — у нас говорят так: hilf dir selbst, so hilft dir Gott1. Или в нашем случае dir Gäste2.
— А я вот что думаю, — сказала Шейла. — Если МЕРС захвачен сарацинами, и «бегуны» всё ещё живы, то они уже более суток не получают препараты, нейтрализующие их силу.
— И что это значит? — спросил фон Мюллер.
— А это значит, что мы можем обрести неожиданных могучих союзников в их лице, — ответила Шейла.
— Это было бы здорово! — сказал профессор.
Наконец шоссе опустело. Стало тихо. Виктор выглянул из кустов, глянул направо и налево. Никого.
— Ну, что же, пора, — сказал Виктор. — Оружие к бою. Значит, идём, как договорились. Фон Мюллер впереди. Он хорошо знает этот район. За ним профессор, дальше Шейла. Я замыкающий. Шейла, смотри внимательно по сторонам. Будет темно, но всё же, смотри на окна, на кусты. При малейшем подозрении, стреляй. Если начнут стрелять, сразу же падай на землю.
Шейла была на удивление спокойна.
— Не волнуйся, милый, всё будет хорошо. С тобой мне ничего не страшно, — отозвалась Шейла.
Виктор улыбнулся. Да, вот такими простыми словами женщины делают нас, мужчин, героями.
Ещё раз осмотревшись, они осторожно выбрались из кустов и быстро перебежали через внешнюю кольцевую. На другой стороне, они двинулись друг за другом по тротуару, по левой стороне улицы, ведущей к центру города, не включая фонарики и стараясь держаться как можно ближе к деревьям, которые были посажены вдоль дороги.
Война с сарацинами уже наложила отпечаток и на эту улицу. Электричества в городе не было. Но на улице догорали несколько легковых машин, так что она в этом месте была неплохо освещена. За невысокими заборчиками они видели ухоженные лужайки, уютные одноэтажные и двухэтажные дома, бассейны, как в каком-нибудь небольшом панамериканском городке.
Виктор напряжённо вглядывался в полусумрак справа и слева, держа палец на спусковом крючке автомата. В нескольких шагах впереди шла Шейла, тоже внимательно глядя по сторонам и держа автомат наизготове. Ещё чуть дальше маячили спины профессора и фон Мюллера, освещённые всполохами огня от горящих машин. На дороге стояли две догорающие ооновские БМП, буквально разорванные взрывами. Так бывает когда боекомплект рванёт, после попадания из гранатомёта. Через несколько шагов им стали попадаться трупы. Сначала ооновец. Он лежал на спине и пустыми глазницами смотрел в ночное небо. Шейла тихо ахнула и зажала рот. Глаз ему что ли вырезали, подумал Виктор, содрогнувшись. Зрелище было не из приятных. Ещё трупы ооновцев. Дальше лежали трупы сарацинов, все с бородами, в этих их чёрных шароварах, длинных халатах и чалмах. Да схватка здесь была серьёзная. Везде валялись стреляные гильзы от автоматов и пулемётов. Дальше они увидели ооновский БТР, с большими буквами UN на боку. Наш, перекрашенный. Восемьдесят второй. Виктору он был знаком. Пришлось ему покататься на таких во время «экскурсии» в республику аллахитов. На вид целый. Башенка с пулемётом и пушкой развёрнута в противоположную от них сторону, то есть в сторону центра города. Неужели брошенный, подумал, Виктор! Вот была бы удача! На бронетранспортёре они донеслись бы до МЕРСа за десять минут. Но как-то странно он стоит, прямо посреди дороги. Со всех сторон простреливается. Фон Мюллер видимо тоже что-то заподозрил и сделал знак всем остановиться. И вдруг, Виктору показалось, что как будто что-то шевельнулось на противоположной стороне улице, на втором этаже в окне двухэтажного дома, освещённого всполохами пожарищ. И ещё даже прежде, чем мозг успел осознать, что происходит. Виктор заорал: «Ложись!» прыгнул вперёд, повалил Шейлу и прикрыл её своим телом. Автоматная очередь прорезала тишину улицы, над ними прожужжали пули, вниз посыпалась кора и щепки от ближайших деревьев. Виктор перекувыркнулся и лёжа, из-за дерева, открыл огонь по окну, откуда доносились автоматные очереди. Из-за другого дерева впереди стрелял по тому же окну фон Мюллер. Вероятно они попали. Автомат на втором этаже замолчал.
— Шейла, профессор, ползите быстро вон в тот коттедж, — крикнул Виктор, полуобернувшись, и махнул рукой на коттедж, рядом с которым они находились, а сам, не теряя времени, лёжа на спине за деревом, задрал ствол автомата, засунул гранату в подствольник, перевернулся, прицелился и запустил гранату в окно коттеджа, из которого только что стреляли сарацины. В окне полыхнул взрыв и послышались дикие вопли. Фон Мюллер последовал его примеру и запустил туда ещё одну гранату из подствольника. Раздался ещё один взрыв и всё стихло. Они лежали с фон Мюллером за деревьями и ждали. Больше никто не стрелял.
И в этот момент раздалась автоматная очередь в коттедже, куда уползли профессор и Шейла. «Чёрт, чёрт», с ужасом подумал Виктор. Его как-то сразу осенило, что этот БТР, скорее всего, сарацины охраняли, засев в двух коттеджах, друг напротив друга, по обе стороны улицы. И он послал Шейлу и профессора как раз в тот коттедж, где засела вторая группа сарацинов. Идиот, дебил, никогда себе не прощу! Но почему сарацины сразу же не открыли огонь из коттеджа на этой стороне? Ведь мы же были здесь для них, как на блюдечке, совершенно на виду. Бери нас тёпленькими. Он, с упавшим сердцем, с автоматом наизготове, бросился в коттедж, ожидая увидеть самое страшное. Но, когда он осторожно заглянул внутрь, у него отлегло от сердца. Он увидел, что Шейла и профессор, ощетинившись автоматами и включив фонарики, настороженно смотрят наверх.
— Виктор это не мы стреляли! — крикнула ему Шейла. — Это стрелял кто-то наверху, но не в нас.
— Так, это уже интересно, — ответил Виктор, едва скрывая ликующую радость от того, что видел их живыми и невредимыми. — Друг друга, что ли, они там перестреляли?!
В это время в коттедж вбежал фон Мюллер.
— Генрих, со мной наверх, — сказал Виктор. — Оружие к бою. Профессор, Шейла, вы охраняйте подходы к дому здесь. Профессор вы у одного окна, Шейла ты у другого. Ни в коем случае не высовывайтесь, фонарики не включайте. Если кого-то увидите, стреляйте.
Виктор и фон Мюллер осторожно начали подниматься по лестнице наверх, держа автоматы наизготове и освещая себе дорогу прикреплёнными к ним фонариками. Поднявшись на площадку второго этажа, они увидели открытую дверь в комнату.
Они осторожно приблизились к двери, и вдруг из комнаты донёсся голос:
— Не стреляйте! Я сдаюсь.
— Эй, кто там? — крикнул Виктор, с пальцем на спусковом крючке автомата, осторожно придвигаясь к
