Без всякой порчи: это его так доели сынок и сноха из Перелесья.
– Я вас не виню, – сказала Виллемина. – Я знаю, что до определённых событий и покойный государь допускал, что Орстен унаследует престол. Допускал… но скрепя сердце, насколько я понимаю. Орстен был слишком близок к Эгмонду, верно?
Хальгар просто говорить не мог: его душили слёзы и ужас. На него за последние месяцы слишком много свалилось.
– Не убивайтесь так, мессир, – сказала Виллемина. – У вас останется внук. Я надеюсь, что он поможет исправить все ошибки.
А Броук стоял за её плечом, как Божий суд.
У Хальгара просто сил не было ни оправдываться, ни благодарить. Но против него Виллемина не принимала никаких мер: он был братом и другом покойного Гелхарда, тщеславным кренделем и хитрованом, но не подонком и не клятвопреступником. И вряд ли кто-то мог сделать ему больнее, чем собственная родня.
Его даже под домашний арест не закрыли. Он сам уехал в замок на Ясном Мысе, с женой и внуком. Вроде как в изгнание – а я думаю, что ему было нестерпимо смотреть на родню и всю эту светскую шайку. И участвовать в закрытом судебном процессе.
А Виллемина и не настаивала. Кажется, пожалела.
– Помнишь, как он собирался уехать в деревню, когда узнал, что ты некромантка? – сказала она мне. – И Орстена забрать. Напрасно не уехал… хотя, боюсь, это бы его не спасло.
– От проклятия Леноры умерли бы оба, – проворчала я. – И сколько проблем бы с плеч долой.
Вильма чуть пожала плечами:
– Ну… мой великий предок тоже давал шанс… Но если уж не взяли…
До самого Новогодья весь двор стоял на ушах.
Мы готовились к коронации Виллемины – явно и гласно. Превознесли и облили елеем Иерарха Прибережного Агриэла, ждали его в столице – мало того, что газеты сообщили об этом загодя, так с подачи Броука ещё и брошюрку мы заказали, «Изречения пресвятого отца Иерарха Прибережного Агриэла для спасения души». С его гравированным портретом на обложке. В храмовых лавчонках довольно бодро продавалась, вместе с молитвенниками.
А чтобы было ещё веселее, люди Броука посвятили газетёров в некоторые придворные тайны. И на следующий день газеты просто из рук рвали: «От нашего источника в кулуарах: Преосвященного посла Иерарха Святой Земли оскорбили занавески государыни!» Миссию превратили в ходячий анекдот, Преосвященный отбыл уже на следующий день, а ему только вслед не свистели. Агентура и ещё кое-что шепнула – по кондитерским и пивнушкам столицы: в порту и доках ржали, что Преосвященного возмутила юная королева, потому что по мальчикам они там, в клире Святой Земли. В общем, злобно мы оттоптались. И окончательно.
А вот неявно и тихо спецслужбы вычистили тех, кто участвовал в заговоре. Без особого шума и суеты, без огласки.
– Не надо нам до коронации рассказывать людям о государственной измене, – сказала на Совете Виллемина. – Верно, прекраснейший мессир Броук? Люди должны отдохнуть и успокоиться. Понять, что жизнь потихоньку налаживается. А потом хорошенько повеселиться – мы должны устроить хороший праздник.
С ней снова все согласились.
Раш вздыхал, листал блокнотик и, видимо, уже горевал, прикидывая, сколько денег уйдёт на коронацию, торжественный парад, шествие на Новогодье и большую службу под звёздами во имя Взора Господня, – и тут на нас внезапно свалилась буквально Божья благодать. До Агриэла дошли слухи, брошюрки и газеты. Видимо, он понял, что мы укрепляем влияние Прибережной церкви Путеводной Звезды и Благих Вод, как только можем, – и сообщил: церковь выделяет на коронацию прекрасной и благословенной Господом государыни Виллемины ничего такие средства. Святоши всегда богаты и очень заботятся о своём добром имени. Если это имя окружают такими восторгами и любезностями – можно и денег дать.
И у Раша, конечно, просто гора свалилась с плеч.
Столицу к Новогодью превратили в какое-то сказочное место. Весь центр города теперь был в фонариках, а площадь Дворца освещала диковинка – электрические фонарики в пять свечей, голубые, в виде стеклянных звёздочек. Повсюду развесили венки из заиндевелых хвойных веточек, украшенные стеклянными ракушками, дракончиками и звёздочками, покрытыми сусальным золотом. Ещё и погода выдалась хорошая, порошил лёгкий снежок – будто на картинке.
А в это время люди Броука перетряхнули, не привлекая к тому особого внимания, всю столичную изнанку.
Они пробивали все связи, поднимали агентурные сведения и доносы, подозреваю, что даже читали личную переписку, – и потихоньку разматывали клубок, связывающий кое-кого из аристократии с высшим светом Перелесья. И к некоторым прекрасным мессирам не менее прекрасными молочно-голубыми и снежными вечерами заходили предельно корректные молодые люди в штатском. «О! У вас гости, мессир Гилан? К сожалению, мы вынуждены пригласить вас проследовать с нами. Просим прощения, мессиры и леди, продолжайте, пожалуйста, веселиться».
С вежливыми юношами ездили наши деточки. Просто на всякий случай, потому что Валор намекнул, а Виллемина согласилась. И дельно: Байр, который сопровождал спецов, тормознул их у ворот одного о-очень роскошного особняка.
– Мессиры, – сказал он, как мне потом рассказывали, – у меня под рёбрами горит. Вы тут постойте, а я гляну.
Спецы были предупреждены, что у деточек особые полномочия, – никто не стал спорить. И Байр своей знаменитой заточкой отлично заколол… ну вот это вот. Что заводится от неумелых, но очень искренних проклятий, направленных на врагов сего дома. Спецы были простые ребята и не особо чувствительные, но тряхнуло и их, хоть они и увидели только самую малость. Зато хозяина дома выводили, заломив ему руки за спину и крайне тщательно обшарив одежду, а Байр потом очень серьёзно и внимательно осмотрел особняк, хоть расфранчённые лакеи и шипели вслед: «Горбун поганый!»
Осмотрел – и нашёл тетрадочку. С рецептами.
Что делать с такими тетрадками, Клай детишкам очень подробно рассказывал, так что в мои руки тетрадка попала совсем пустой. Но выводы делались легко.
Сам принцип был здорово похож.
Мы ещё и поэтому не слишком распространялись для широкой общественности. Никого не хотели пугать – хотя, конечно, слухи пошли. Правильные такие слухи: что те аристократы, у которых особенно крепкие родственные связи с Перелесьем, замышляли что-то дурное против ея прекраснейшего величества.
Методы дознания у людей Броука были… не средневековыми, нет. И не теми, что использовала древняя церковь. Потому что в давние времена церковники использовали совсем другие принципы. Мы с самого начала решили выбивать подобное подобным – поэтому вместе со спецами в допросах участвовали Райнор и Клай. Иногда и я, но чаще – парни.
Они меня убедили, что справятся, – и таки справлялись неплохо. Когда Иерарх уже ехал в столицу, а к
