хочу, чтобы он пожертвовал всем ради того, чтобы остаться со мной? Как можно быть такой жестокой?
– Ничто не держит?
Я тут же подняла взгляд на него.
– Меня здесь ничто не держит? – Он медленно склонил голову к плечу. – Здесь ты.
Во рту у меня пересохло, сердце бешено колотилось, словно в ожидании смертельного удара.
Он плавно взмахнул хвостом и шагнул ко мне. Его взгляд скользил по моему лицу.
– Ты моя amavrah, Робин.
– Что это значит?
Он остановился передо мной.
– Это значит, что ты моя избранница. Это значит, что я пойду на любой риск, чтобы быть с тобой.
Я протянула руку и приложила дрожащую ладонь к его груди. Мои пальцы сжали его куртку.
– Ты хочешь уйти?
Прошло всего мгновение, прежде чем он заговорил, но тишина уже зазвенела у меня в ушах – погребальный звон по моему беззащитно открытому сердцу.
– Я должен уничтожить vīsh призыва. Его создал Дом В’альир. Я знаю, как его уничтожить, – значит, я должен.
Меня пробрало дрожью с головы до ног. Я резко выдохнула.
– Я понимаю. Наши предки создали магию призыва. Мы должны положить ей конец. Мы единственные, кто может это сделать.
Если не мы, то кто? Сможет ли моя дочь, если она у меня когда-нибудь будет, призвать демона В’альир? А этот демон, который будет моложе Зуиласа, слабее, неувереннее и не будет владеть его уникальным мастерством, – сможет ли он установить доверительные отношения с человеком? Будет ли у них возможность и желание покончить с призывами?
Нет, это должны сделать мы. Мы с Зуиласом. А это значит, что ему придется пройти через портал.
Я глубоко вздохнула. Еще раз. И еще. И так пока не успокоилась. Тогда я потянулась к Зуиласу, обвила пальцами его шею и притянула его лицо к себе.
Медленный поцелуй. Крепче. Еще крепче… Мои губы приоткрылись, впуская его язык, и его губы накрыли мои.
Я прижалась к его груди, растворяясь в поцелуе. Растворяясь в нем, в этом моменте.
Пальцы Зуиласа легонько коснулись моей спины: он сорвал с меня полотенце. Оно упало на пол. Руки Зуиласа скользнули по моей влажной коже.
Я расстегнула на нем куртку и стянула с плеч. Он высвободил руки из рукавов и отбросил ее в сторону. Его ладони снова легли на мое тело. Пока он гладил меня, я нашарила застежки на его нагруднике. Он отстегнулся и остался у меня в руках. Я уронила его на пол, и он упал с глухим стуком.
Постепенно я снимала с Зуиласа снаряжение и одежду, а его осторожные прикосновения тем временем становились все настойчивее. Наконец я распустила шнуровку на его шортах и стянула их вниз.
Теперь уже мои руки заскользили по его телу. Исследовали каждую впадинку, каждый бугорок мышц. Опустились ниже и застенчиво сомкнулись на его естестве. Сердце у меня колотилось, в животе что-то горячо трепетало.
На этот раз он не стал прижимать меня к полу и обездвиживать. Он позволил мне изучать его тело. Позволил подтолкнуть его к кровати и усадить на край матраса. Позволил забраться к нему на колени, прижаться бедрами и тереться об него, пока желание не сделалось совсем жгучим.
На этот раз его руки не стискивали мои бедра и не направляли мои движения. Он только придерживал меня, пока я опускалась на него, задыхаясь, когда он заполнял меня всю. Его грудь вибрировала от хриплого рыка.
Мы двигались в унисон, сжимая друг друга в объятиях, и нам не нужен был никакой инферно, никакая телепатическая или магическая связь – мы были в совершенной, захватывающей дух гармонии.
Нам не нужно было ничего, кроме друг друга.
Я сидела на полу в гостиной, обложившись бумагами и заметками. Гримуар семьи Атанас лежал нетронутым на диване вместе с моим блокнотом. Амулет В’альир тоже. Его секреты были наконец раскрыты – на три с лишним тысячи лет позднее, чем предполагалось.
Антея и Миррин называли амулет «ключом», но на самом деле это был не столько артефакт, сколько демонический гримуар.
Его первое заклинание, блокирующее контракты с демонами, вероятно, должно было служить гарантией, что Жреил никогда не будет порабощен. Второе заклинание – видение из прошлого, созданное, чтобы показать наследнице Антеи, как возникла магия призыва. И, наконец, третье: описание магии, которая должна положить призывам конец.
Послышались приближающиеся почти бесшумные шаги, и появился Зуилас. Он присел рядом со мной, и мы стали вместе обдумывать нашу работу – нашу задачу. Что делать, мы знали. Другой вопрос – как этого добиться.
Заклинание из двух частей, которое нам предстояло произнести по обе стороны портала, было относительно несложным. Зуилас уже заучил свою часть: замысловатый рисунок, который он мог мгновенно воссоздать с помощью своей светящейся магии, сопровождаемый длинным текстом на демоническом языке.
Моя часть была проще и в то же время труднее. Мне предстояло прочесть текст заклинания, тоже на демоническом языке, который я сейчас старательно учила наизусть, и добавить еще один набор рун Арканы к заклинанию портала. Антея оставила для него место рядом с центром, и геометрические линии были уже проведены. Оставалось только вставить нужные руны в нужные места, прежде чем читать текст.
Это было нелегко, но выполнимо. Главным препятствием был сам портал. Аркана Фенестрам требовала времени, места, материалов и навыков, которыми я не владела.
Я взглянула на бумагу, которую держала в руке. Оторванный уголок карты Ксевера.
У нас пока нет возможности открыть портал – а вот у Ксевера есть. Он уже сделал большую часть работы. Через четыре ночи на рассвете его портал будет готов – и его можно будет использовать, чтобы покончить с призывами.
Нам с Зуиласом оставалось только найти его.
Я разгладила мятую бумагу, свернула трубочкой и уложила в чемодан. Пора было собирать вещи.
Мы с Амалией решили, что, пока за нами охотятся, останавливаться в каждом убежище можно максимум на три дня. Торчать на одном месте было слишком опасно. А сегодня шел уже мой четвертый день на конспиративной квартире, и откладывать уход дальше было нельзя.
Безмолвная печаль охватила меня. Как только мы уйдем, шансы на возвращение Амалии упадут до нуля.
– Что с тобой, amavrah?
Я подняла голову и с удивлением увидела, что Зуилас наблюдает за мной.
– Мне так хочется, чтобы Амалия была здесь. Мы ведь начинали вместе, втроем, и… она должна быть с нами.
Но она ушла, потому что моя привычка скрывать свои чувства касалась не только Зуиласа. Я не
