Муцянь - Джин Соул

– Ну, всё же лучше, чем ничего, – сказал Чэнь Ло, покашляв. Кажется, с перцем он переборщил.

А вот чай подали неплохой, даже Чэнь Ло одобрил – крепкий и терпкий, с имбирём. Сяоциню, наоборот, не понравилось, и он попросил стакан воды.

– Чай непременно нужно выпить, если не хотите заболеть, – предупредил слуга.

– Заболеть? – насторожился Чэнь Ло. – А что, в городе какая-то эпидемия?

– Нет, – засмеялся слуга, – со стороны Фэнцзина дуют сильные ветра, легко простудиться. А имбирный чай укрепляет здоровье. Молодой господин выглядит нездоровым, я принесу ещё один чайник.

– Я выгляжу нездоровым? – поразился Чэнь Ло.

Сяоцинь внимательно на него поглядел и протянул ему рубиновую пилюлю.

– Краше в гроб кладут, – сказал он.

На городской площади толпились люди, возбуждённо переговаривались, толкались локтями, оспаривая друг у друга лучшие места. Чэнь Ло и Сяоцинь невольно задержали шаг. Происходило там явно что-то занимательное.

– Кого-то будут казнить? – предположил Чэнь Ло. В Мяньчжао люди всегда собирались, чтобы поглазеть, как вешают или обезглавливают преступников.

– Театр теней начинает представление! – донёсся голос зазывалы.

– А, театр теней… – разочарованно протянул Чэнь Ло и собирался пройти мимо, но Сяоцинь уже ловко юркнул в толпу и пробирался через недовольных людей, энергично орудуя локтями. Люди ойкали, бранились, но пропускали его. Чэнь Ло подумал, что это благодаря новой одежде: с отпрысками богатых семейств предпочитали не связываться. А самого Чэнь Ло толпа и вовсе пропустила, люди почтительно расступались: меч и лук явно производили впечатление, а осанка и стать безошибочно указывали на знатное происхождение, ну и конечно, серебряная вышивка на рукавах.

Сяоцинь устроился в первом ряду, глаза его сверкали, как у ребёнка, которому показали коробку сладостей вперемешку с игрушками. И то верно, что он видел в своём лесу? Вероятно, это первое театральное представление, которое он видит в жизни.

– За просмотр придётся заплатить, – счёл нужным предупредить Чэнь Ло.

Но Сяоцинь будто забыл о «лишних тратах». Чэнь Ло усмехнулся – ребёнок! – и пристроился рядом.

За освещённой хитрым образом ширмой разыгрывалось целое представление. Бумажные куклы, укреплённые на тонких бамбуковых палочках, двигались в ловких руках кукловодов сообразно отведённым им ролям. Актёр с раскрашенным лицом нараспев читал пьесу, разъясняя непонятливым, что именно изображают бумажные куклы.

Речь в пьесе шла о стрелке И. Бровь Чэнь Ло дёрнулась: эта история его будто преследует, честное слово!.. Но театральное представление его увлекло, и он на какое-то время позабыл о своих бедах, тем более что история эта отличалась от той, какую знали в Мяньчжао.

Бумажный лучник И гонялся за десятью солнцами от одного угла ширмы до другого, сражённые его стрелами солнца разваливались надвое, но из них не вылетали вороны, как рассказывали в Мяньчжао. Последнее солнце ускользнуло высоко в небо, и бумажный лучник И никак не мог до него допрыгнуть. Зрители смеялись, потому что марионетка комично дрыгала руками и ногами. Даже Чэнь Ло не удержался от улыбки, а Сяоцинь и вовсе заливисто хохотал.

Дальше бумажные куклы разыграли историю женитьбы лучника И, которая, как известно, скверно закончилась: прельстившись бессмертием, жена лучника И сбежала от него и спряталась на небе, а он остался в мире смертных. Бумажный лучник И закрыл лицо руками, актёр с раскрашенным лицом начал читать стихотворение, которое покинутый супруг посвятил изменнице:

Но зрители явно не оценили высокое искусство, потому что принялись выкрикивать:

– Дальше! Дальше!

Чэнь Ло разочарованно качнул головой. Поэзия ему нравилась. В Мяньчжао, бывало, устраивали чтения древних антологий, и он всегда приходил послушать, а иногда даже принимал участие в состязаниях, на которых требовалось сочинить стихотворение или закончить начатую соперником строфу.

Бумажные куклы за ширмой начали разыгрывать последний акт пьесы – ученик из зависти убивает лучника И. Пронзённая стрелой бумажная кукла протягивала руки к убийце и сокрушённо качала головой. Чэнь Ло скрипнул зубами, внутри горячо разлилась злоба. Чтобы справиться с чувствами, он отошёл в сторону и встал так, чтобы не видеть окончание представления.

– Эта история меня как будто преследует, – сквозь зубы сказал он.

Он приложил ладонь к груди, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Сяоцинь завертел головой, не находя Чэнь Ло, и стал пробираться через толпу обратно, чем вызвал новое недовольство людей.

– Вот ты где, – подбежал Сяоцинь к Чэнь Ло. – Что ты не досмотрел представление?

– Я в таком же уже поучаствовал, – с мрачной ухмылкой ответил Чэнь Ло, – так что знаю, чем дело кончилось.

Сяоцинь явно расстроился услышанному, но вместо слов утешения протянул Чэнь Ло на ладони пилюлю.

– Что-то ты опять позеленел лицом, о драгоценный нефрит, – отметил он, поигрывая бровями.

Чэнь Ло закусил губу, с трудом удерживаясь от смеха. Незатейливая шутка мальчишки его приободрила. Он протянул руку, положил ладонь на голову Сяоциня и сказал искренне:

– Спасибо.

Сяоцинь с излишней поспешностью отпрянул от Чэнь Ло и пробормотал:

– Пошли отсюда скорее.

– Чтобы никто не видел, как ты смущаешься? – утончил Чэнь Ло.

– Чтобы не платить, – сердито возразил Сяоцинь.

Чэнь Ло фыркнул. Он и не сомневался, что мальчишка ответит именно так.

Никто не безупречен. Как бы старательно ни притворялась мужчиной женщина, она всё равно должна была себя чем-нибудь выдать. Скажем, заглядеться на лоток с безделушками, которые притягивают лишь женские взгляды. Но Сяоцинь равнодушно проходил мимо торговок румянами и прочей дребеденью, а глаза его оживали и вспыхивали не при виде развевающихся шёлковых шарфиков или изукрашенных фальшивыми драгоценными камнями шпилек, а лишь когда он замечал очередную аптекарскую лавку с развешанными на входе пучками трав.

Чэнь Ло остановился у лотка с украшениями, разглядывая подвески и шпильки. Сяоцинь с явной досадой, что приходится терять время, буркнул обычное: «Лишние траты».

– Ничего не приглянулось? – коварно спросил Чэнь Ло. – Гэгэ тебе купит.

– На кой мне…

Проверка ничего не дала, продолжать было бесполезно, потому Чэнь Ло пожал плечами и сказал:

– Подвеска на тебе хорошо бы смотрелась.

– А себе что же не купишь? – уточнил Сяоцинь, вприщур глядя на него.

Чэнь Ло с важным видом отошёл от лотка, обронив:

– Слишком дешёвые для меня.

– Ну конечно, – фыркнул Сяоцинь, – этот молодой господин привык носить только нефритовые подвески.

Чэнь Ло иронии в его голосе не заметил и серьёзно кивнул.

– Из белого нефрита, – сказал он со вздохом.

– И шпильки из чистого золота, – ехидно добавил Сяоцинь.

– Из сандалового дерева, – возразил Чэнь Ло. – Но я редко их носил.

– Почему?

– Лентой удобнее волосы подвязывать, – уклончиво ответил Чэнь Ло и не стал уточнять, что распускал волосы и украшал их шпильками, только чтобы впечатлить женщин в цинлоу.

– Лентой удобнее, – согласился Сяоцинь.

Они пошли дальше.

Чэнь Ло задумчиво покусывал губу. Аптекарь Сян спас раненого