свечу, пламенем которой Джон искал сквозняки. Ничего. Тогда добрались и до стен. Сняли несколько деревянных панелей. Тщетно. Лишь серый камень.
Заметив всеобщую хмурость — разве что темнокожий спокойно взирал на попытку разбить суровую кладку, — сидевшая на стуле Эста распалась на чёрный туман. Заполнила собой все щели. А потом материализовалась и вынесла неутешительный вердикт: толща была незыблемой — ни тайников, ни скрытых ходов.
— По-моему, по пути сюда я видел письменный стол, — держа мефита одной рукой, чесал затылок Джон. — Стоял у стеллажа. Можно вернуться и проверить ящики.
— Угу, — язвительно кивнул Рэксволд. — А ещё влезть в каждую книгу. Вдруг записка между страниц всунута. Засядем и прям до старости листать будем, — с тоской посмотрел он на выход.
— Мне нужно… подумать, — тихо проронила Лайла.
Отчаяние прибило её взгляд к полу. Как же так? Предусмотрительность Дельвинуса не уступала его мудрости. Если он призвал к себе аж фамильяром, то обязательно оставил весточку на случай, если встреча не состоится. А тут сплошная безнадёжность, такая же ровная, как пол. Хотя… он был не идеален: на глаза попалось маленькое круглое углубление у стола. Затем ещё одно. Совпадение? Лайла присела и заглянула под стол. Ещё углубления. Семь штук. Знакомое с детства созвездие Единорога!
— Нашла!!! — воодушевлённо вскочила она.
— Твою ж… — резко повернувшийся Рэксволд опустил кинжалы. — Зачем так ор… — фразу заглушил скрежет сдвигаемого стола.
— Смотрите, — указала на пол Лайла и вмиг зажгла огни в неприметных выемках: она даже не сомневалась, что Дельвинус выбрал именно эту стихию.
И действительно, посередине комнаты вдруг появился кованый сундук: из чернёного серебра, со спиральной ручкой.
Удивились все. Даже Шойсу с Эстой изменились в лицах. Лайла же приблизилась к находке.
— А если ловушка? — Джон потянулся к ножнам. — Давай я мечом сбоку открою.
— Это лишнее, — Лайла смело потянула за ручку и откинула скрипучую крышку: на дне что-то лежало.
Нырнувшая в сундук рука извлекла свёрток. Предмет был бережно освобождён от ветхого тряпья — оно упало на пол тёмной кучкой.
— Подкова?.. — в изумрудных глазах застыло недоумение.
— Вообще-то компас, — после короткой паузы улыбнулся Джон.
— Рехнулись, что ль? — не сдержал смешка Рэксволд. — Это сабля, — он подошёл, взял у Лайлы артефакт и рубанул им по столу, разбросав по сторонам мелкие щепки. — Ну? Так понятнее?
— Ты только что взмахнул чем-то длинным, но в руках была подкова…
— Компас, — Джон аккуратно погладил разбуженного мефита, и его веки снова отяжелели.
— Капкан, — вдруг выдала третий вариант Эрминия.
— Чего?.. — осыпалась улыбка ассасина. — А ну-ка держи.
Северянка взяла артефакт, положила на пол, и все увидели, как она с усилием разводит невидимые дуги. Затем девушка стащила со стола книгу и демонстративно уронила на спорный предмет — помещение заполнил оглушительный лязг.
— Вот это да… — впечатлился Джон.
— Форму задаёт наблюдатель, свойства — непосредственно владелец, — высказала предположение Эста. — Только я вообще ничего не вижу, — она приблизилась, вальяжно опустилась и прошелестела ладонью там, где предположительно лежал артефакт. — Пустота. Без наглядной демонстрации я бы решила, что меня хотят обмануть.
— Выявляющая невидимость руна не стабилизировала магию… Как понять, с чем мы имеем дело? — терялась в догадках Лайла.
Она посмотрела на сундук и вдруг заметила, что Шойсу вертит в руках поднятую ветошь, дырявую, точно решето. Однако на тёмной, побитой временем, ткани прослеживался светлый орнамент.
— Позволь взглянуть, — Лайла настойчиво протянула ладонь. — Благодарю.
— Ksas`?
— Нет, Шойсу, это не карта…
При ближайшем рассмотрении орнаментом оказался фрагмент знакомого рисунка: черепа со скрещенными саблями, рукояти которых были выточены в форме кости. Так выглядел герб Грозовых Островов.
— Вероятно, ответ кроется здесь, — Лайла развернула обрывок, вмиг собравший на себе взгляды остальных. — Дельвинус не допускал случайностей и, скорее всего, знал… что мы не встретимся.
— Сочувствую, — печально вздохнул Джон.
Рэксволд же присвистнул и поймал неодобрительный взор следопыта:
— Да, я бестактная скотина. Просто прикинул, сколько туда добираться. Мы ведь даже не в Эльтароне, и до берега шкандыбать неделю-другую.
— Пятьдесят один день при самом удачном стечении обстоятельств, — выдержав мрачную паузу, Эста посмотрела на Лайлу: — Но я могу предложить иной вариант. Векторную телепортацию: инновацию наших учёных, построенную на торсионной инерции энергетических разрывов. Ритуал сложный. Потребует двухнедельных приготовлений, зато гарантированно сработает. Из последствий — лишь кратковременная слабость. К тому же у вас появится время осмотреть библиотеку, поискать полезные книги и артефакты. Убитые мешать не будут. Культ заберёт их тела, чтобы предать земле. Человечность превыше личной неприязни.
— А взамен? — Лайла нащупывала цену якобы безвозмездной помощи: она в дымке красивых речей давно темнела на горизонте неопределённой платой.
— Взамен ты разрешишь моим светилам науки пользоваться библиотекой. Новые знания позволят спасать больше жизней тех, кто действительно нуждается в помощи. Тем более после вашего ухода мы замуруем донжон, чтобы бесценные реликвии не разворовали: случается, в эти леса забредают путники. А так к вашему возвращению всё будет на своих местах.
Кремовое платье не усыпило бдительности Лайлы. Перед ней стояло древнее создание, которое при желании могло легко избавиться от неугодных «наследников» библиотеки. И всё же Эста даже не требовала — просила, предлагала помощь. Если это продуманная игра, то она была выгодна обеим сторонам. Вдобавок довод про воровство — сильный аргумент. Ведь без договорённости, после оставления крепости, Культ станет первым кандидатом на присвоение брошенных сокровищ. Минимальные гарантии лучше их отсутствия.
Лайла обвела взглядом внимательно следивших за разговором странников и вернула его к собеседнице:
— С радостью приму помощь. Пусть библиотека станет храмом знаний для твоих учёных.
Мёртвые губы надломила улыбка, сощурила бордовые, словно яшма, глаза:
— Как видишь, Тьма открывает грандиозные возможности. Но главная из них: объединение несущих Её дары во имя Высшего Блага, — Эста по-деловому протянула ладонь, и Лайла твёрдо пожала её, ознаменовав начало нового соглашения.
История Эльтарона не знала более чёрного дня, чем тот, когда Бальтазар зен’Акстер узурпировал трон, а своим разбойникам раздал почётные чины и чужие владения. За всем этим с болью наблюдал Филлис Санболье, командир королевской стражи. Накануне он получил конверт с угрозой и вырванной тёмной прядью. Как и положено, титулованный воин имел немало завистников — счёл письмо блефом. Однако любимая дочь вдруг не вернулась домой. Ни к вечеру, ни к ночи, ни даже к утру. Требования «не искать» и «отозвать караулы» уже не походили на пакостную шутку, а стены замка стали тесными, точно борта саркофага.
Когда заря заглянула в окно, измотанный бессонницей Филлис сидел на кровати, держа в руках злополучный листок. Размышлял, как принять правильное решение, не поставив под удар дочь. Одна за другой идеи протухали скорбными провалами. Прогорклость дум разъедала рассудок — командир решил глотнуть свежего воздуха и успокоиться. Только едва он вышел на крыльцо флигеля, дыхание спёрло, словно на горло поставили сапог, и напрочь потемнело в глазах. На белой балюстраде лежал мизинец со знакомым колечком, а рядом кровью была выведена приписка: «На очереди — голова». Прокляв судьбу, посыпав голову пеплом, командир в назначенный час отозвал из замка все караулы.
С той пой поры прошло полтора месяца. Полтора месяца тирании, за которые каждый житель столицы мог видеть, как птицы уродуют выставленные на площади трупы принца и короля, как аристократы лебезят перед нахальными разбойниками, ныне обряженными в дорогие одежды, и как солдаты изымают у горожан последние медяки.
Вслед за вздёрнутыми до небес налогами, новая власть вздёрнула всех протестующих. Она обирала страну, точно медведь выскребавший соты из жужжащего дупла, не жалея ни его трудолюбивых обитателей, ни старательно построенного гнезда.
Бальтазару не нужен был Эльтарон. Он жаждал владеть мощным флотом. Таким, чтобы чёрные паруса затянули весь горизонт. Таким, чтобы лордов Грозовых Островов обуял ужас при его появлении. Ничто не забыто. Никто не прощён.
Королевские гонцы давно разнесли весть, и маяки неустанно передавали сигнал курсирующим вдоль побережья кораблям. Девять каракк, шестнадцать галеонов, тридцать каравелл — лакомая часть гордости страны уже прибыла, покачивалась на волнах в Коралловом Заливе возле
