не признался.
В Фэнцзин они добрались к началу сумерек. Высокие каменные стены защищали заставу от натиска ветров и возможных внешних угроз. Внутри оказался настоящий человеческий муравейник. Чэнь Ло подметил, что кошелей на поясе ни у кого нет, и засунул свой глубже за пазуху: в такой толкучке обчистят – и концов не найти! Сяоцинь, которого едва не унесло людским потоком, ухватился за рукав Чэнь Ло и шёл уже так, против чего тот не возражал.
Внутри Фэнцзин мало отличался от других городов, но здесь было вдвое больше меняльных лавок и постоялых дворов. Люди сюда приходили разные, некоторые выглядели так странно, что Чэнь Ло невольно оборачивался и глядел им вслед, хоть это и было несказанно невежливо. Были здесь люди и в отороченных мехом одеждах, с вплетёнными в волосы яркими бусинами, и бритоголовые, с длинными тонкими косицами, спускавшимися с затылка, и закутанные с головы до ног, как покойники в саван, и наряженные в яркие многослойные одежды причудливого фасона, и с замысловато закрученными на головах тюрбанами…
На них с Сяоцинем люди тоже смотрели. Быть может, именно то, что они выглядят обычно, и привлекало чужое внимание.
– Сплошь бандитские рожи, – проворчал Сяоцинь, крепче вцепляясь в рукав Чэнь Ло. – С главной улицы лучше не сходить. Ты глянь, как тот головорез на нас уставился…
– Если уставился, так точно лучше в ответ не глядеть, – рассудительно сказал Чэнь Ло, но краем глаза всё-таки глянул. – Это же мясник.
– Вот именно, – с присвистом подтвердил мальчишка. – Прикидывает, как нас разделает…
Чэнь Ло не без удовольствия возразил:
– Из тебя только собачья похлёбка выйдет, не обольщайся.
Сяоцинь страшно оскорбился и возразил:
– Хватило бы и на жаркое!
– У тебя с головой просто беда, – вздохнул Чэнь Ло, взял мальчишку за шиворот и повёл впереди себя. – Не отвлекайся по пустякам. Нам нужно найти проводника или караван, к которому мы сможем пристать.
– Караван дешевле обойдётся, – сейчас же сказал Сяоцинь, выворачиваясь, как угорь. – А проводники – все мошенники, втридорога дерут!
– И много ты проводников встречал? – усмехнулся Чэнь Ло, чтобы его поддразнить. На самом деле он точно так же думал, а караван ещё и безопаснее.
Но, прежде чем начать поиски, следовало подкрепиться. Чэнь Ло необыкновенно остро чувствовал пьянящие запахи мясных похлёбок и жаркого, струящиеся из раскрытых окон харчевен и постоялых дворов. Он приложил ладонь к животу и со значением глянул на Сяоциня:
– Сначала поедим и отдохнём.
Сяоцинь не возражал против запоздалого ужина, но проворчал, что постой здесь, должно быть, необыкновенно дорог, если только вообще найдутся свободные комнаты. Чэнь Ло на это ответил, что так устал с дороги, что согласится даже на стойло в конюшне, если к этому щедрому предложению будет прилагаться охапка сена.
– Запросы этого молодого господина стремительно падают, – с нарочитым потрясением сказал Сяоцинь. – Стойло в конюшне? Ты серьёзно? Почему сразу не в свинарнике?
Чэнь Ло уже сворачивал под ворота постоялого двора, откуда пахло наиболее вкусно. Гостей встречали служанки, непритязательные, но приветливые. Чэнь Ло подумал краем мысли, что они и кой-какие услуги постояльцам оказывают, но сейчас же изгнал эту мысль из головы, пока она не спровоцировала очередной припадок. Вот уж точно, как низко пал «этот молодой господин», что теперь замечет и простолюдинок…
Сяоцинь на служанок поглядел зверем, но всё их внимание было направлено на Чэнь Ло. Он благоразумно осведомился о ценах, прежде чем что-то заказывать, и был приятно удивлён ответом. Поесть и снять номер стоило на четверть дешевле, чем просто поесть и пойти дальше, остальное – за дополнительную плату. Чэнь Ло не стал уточнять, что подразумевалось под «остальным» – к явному разочарованию служанок.
– Тогда здесь и остановимся, – сказал Чэнь Ло, обращаясь к Сяоциню, – а уже завтра займёмся делами. Что скажешь?
Сяоцинь поворчал себе под нос, пощупал кошель за пазухой, словно уже прощался с частью его содержимого, и неохотно согласился.
Вскоре принесли еду, и Чэнь Ло воздал должное и похлёбке из сладкой свинины, и жаркому из утиных потрохов, и печённым на углях овощам. Сяоцинь ограничился овощами и булочкой с зеленью. Но чая оба напились вдоволь – крепкий, ароматный, настоянный на травах чай без преувеличения был коронным блюдом на этом постоялом дворе: служанки не успевали подносить гостям новые чайники.
Комната, которую им предложили, была небольшой и даже без кровати. Гостям предлагалось спать на циновках. Чэнь Ло чего-то подобного и ожидал – за такую-то цену и без подвоха? – но он настолько устал с дороги, что повалился ничком на ближнюю к нему циновку и моментально заснул.
Проснулся он от какого-то шороха и увидел, что Сяоцинь сидит подле него, в сумраке комнаты его жёлтые глаза посверкивали, как у кошки.
– Эй, – сонно сказал Чэнь Ло, кинув в него подушкой, – ты что, тайком смотрел, как я сплю?
– Почему тайком? – нахально возразил Сяоцинь. – Я не прятался.
– Ну, смотри, смотри, – снисходительно разрешил Чэнь Ло, перевернулся на другой бок и пробормотал, засыпая: – Смотри, не влюбись…
Видел бы он выражение лица Сяоциня, когда тот это услышал, понял бы, что предупреждение запоздало.
85
«Хвали-расхваливай, да не захваливай»
Наутро, когда у зайца одни только уши из норы торчали [56], Сяоцинь разбудил Чэнь Ло:
– Пошли искать караван.
Чэнь Ло протёр глаза, глянул в окно и недовольно сказал:
– А ещё раньше разбудить не мог? Куда мы пойдём в потёмках? Нужно дождаться, пока рассветёт.
– Дождёшься, что свободных мест в караванах не останется, – возразил Сяоцинь. – Ранняя пташка склюёт росу. Слышал такое присловье?
– Разве не червяка склюёт? – подумав, уточнил Чэнь Ло.
– Суть от этого не меняется, – нисколько не смутился мальчишка.
Чэнь Ло неохотно встал, умылся, ворча на холодную воду в умывальной чаше, а больше на то, что мальчишке неймётся. Завтрак на постоялом дворе так рано тоже не подавали, пришлось довольствоваться давно остывшими остатками вчерашнего ужина. У Чэнь Ло спозаранку кусок в горло не лез. Он то и дело зевал и ковырял угол глаза мизинцем. Сяоцинь между тем талдычил своё:
– Нужно сбить цену хотя бы на треть.
Чэнь Ло подумал краем мысли, что если они станут торговаться, то место в караване точно уведёт кто-нибудь другой, не настолько прижимистый.
Застава ещё только начинала просыпаться. Сонные торговцы выставляли лотки, отпирали лавки. Собаки широко зевали, ленясь облаивать прохожих. Чэнь Ло и сам чуть не раззевался, на них глядя.
Сяоцинь вдруг толкнул его в бок и прошипел, что за ними следят. Чэнь Ло удивлённо вскинул брови, но мальчишка прибавил, что какой-то молодчик идёт за ними буквально по пятам, куда они – туда и он, должно быть, грабитель. Чэнь Ло незаметно оглянулся.
Следил он за ними или нет, но позади шёл мужчина в отороченной заячьим мехом одежде, с привязанной к поясу кривой саблей, бритоголовый, только с затылка спускается длинная тонкая коса…
Чэнь Ло остановился, за руку удерживая Сяоциня, и крепче сжал рукоять меча. Если незнакомец за ними следит, то наверняка тоже остановится и притворится, что разглядывает лотки, а то и вовсе спрячется за углом. Но «преследователь» прошёл мимо, даже не удостоив их взглядом. Он тоже направлялся к стоянке караванщиков и, судя по его виду, собирался наняться к кому-нибудь в охранники. Так Чэнь
