Глава 38
Плюх!
Камешек не запрыгал по воде, а сразу утонул.
Плюх!
И второй тоже... Наверное...
Плюх!
...Якоб их неправильно кидал. Или...
Плюх!
...камни были слишком круглые...
Якоб сидел на берегу реки, неподалеку от особняка Личной гвардии, на большом сером камне.
Он не грустил, он не тосковал. Он просто пытался понять одну вещь.
Правильно ли он поступил?
***
– Фукс! Глупая девчонка!
Якоб стиснул плечи мертвой ведьмы и открыл глаза, почувствовал, как твердые плечи размягчаются под его пальцами, хотя сжимал он не со всей своей силой.
Фукс ТАЯЛА.
Тело становилось полупрозрачным, все более и более светлея. Вот уже сквозь лицо девушки просвечивает трава, вот Фукс превратилась в бесплотный силуэт...
Черный кожаный костюм повис на руках застывшего Якоба. Пустой.
Из горловины ворота взлетело вверх туманное белое облачко. Оно поднялось ввысь и, медленно рассеиваясь, полетело над полями. Парень смотрел вслед. Вот облачко превратилось в клочок тумана, в видимую с трудом белый завиток... Исчезло.
Якоб поднялся на ноги и двинулся в сторону особняка, машинально складывая оставшийся у него в руках костюм с разорванной дырой на груди.
***
– Эй, парень, – один из гвардейцев, вышедших навстречу Якобу, увидел костюм Фукс и решил пошутить, – Ты что, оставил бедную ведьмочку голенькой? Эй...
Якоб молча взял гвардейца за грудки...
– Парень...
...неудачно пошутивший офицер почувствовал, как его раскручивают, взвился в воздух и с грохотом приземлился на крышу особняка. Покатился, но уцепился за черепицы и, ловко перебирая руками, пополз к чердачному окну.
– Стоять! – на Якоба тут же нацелились десяток стволов.
– Отставить! – Ричард подошел к молчаливо стоящему парню и заглянул ему в глаза, – Убил?
– Да.
– Иди.
Все посмотрели в спину уходящему Якобу.
– Забыли уже? – глянул на своих подчиненных Ричард, – Первый раз убивать всегда тяжело. А уж знакомых... А тем более девушку... Пусть придет в себя. Рудольф, – он нашел взглядом приятеля – Присмотри за парнем, чтобы глупостей не наделал. Я еще надеюсь уговорить его на гвардию...
***
– Привет!
Якоб оглянулся на незнакомый голос. Рядом с его камнем стояла, заложив руки за спину, молоденькая девушка, лет шестнадцати. В крестьянском платье, белом чепчике. Босиком.
– Добрый день, уважаемая, – улыбнулся он. Его переживания – не повод быть грубым и невежливым.
– Почему вы грустите, уважаемый? – девчонка приседа на камень рядом. Якоб взглянул на нее.
Слегка толстенькая, пухлые ножки, небольшая грудь. Маленький носик, круглое личико, серые, мышастые волосы. Обычная девчонка, каких множество. Разве что глаза: серые, ясные и удивительно умные.
– Я убил девушку, – отвернулся Якоб. Может, уйдет...
Девчонка помолчала.
– Ты любил ее? – неожиданно спросила она.
– Почему ты так решила?
– Ну как же... Из-за чего еще можно убить девушку – только из-за любви. Так любил?
– Нет. Наверное... Нет. Мне было ее жалко. А сейчас жалко в сто раз больше.
– Жалко? – девчонка удивилась, – За что же ты ее жалел?
– Понимаешь... Как тебя зовут, кстати?
– Лотта, – девчонка спрыгнула с камня и сделала книксен.
– Обычное имя.
– Другого у меня нет. Приходится жить с этим. Лотта Шмидт, дочка кузнеца из во-он той деревни, – девчонка указала на видневшиеся на другом берегу крыши.
– Я – Якоб Миллер из Черного Холма... это деревня рядом со Штайнцем.
– Так за что ты жалел ту девушку?
– Понимаешь, Лотта... Она была ведьма...
Он замолчал, но девчонка слушала внимательно.
– Ведьма, злая, жестокая... Она хотел убить моих друзей, меня, короля Вальтера... Но понимаешь... Она не виновата. Знаешь, что я думаю?
Девчонка промолчала, но Якобу не нужен был собеседник, ему хотелось высказаться:
– Она – явно не наша, иностранка, которая когда-то пришла к нам в страну. Она не знала о нас ничего, подумала, что нами управляет злобный колдун, Темный Властитель, и решила помочь нам освободиться. Наверное, она хотела нам добра... Но потом, когда оказалось, что наш король – не злой тиран, она не захотела признавать свою ошибку и продолжала строить против короля генерала Неца козни. Она была сильная...
Якоб улыбнулся неожиданному воспоминанию.
– ...умная, смелая... Она могла бы стать хорошей... Если бы не я. Если бы я смог ей объяснить, рассказать, чтобы она поняла... Но я не умею говорить. А ждать было нельзя. Могли погибнуть люди. Мне пришлось ее застрелить. Она могла стать хорошей. Но не стала. Из-за меня.
Он замолчал.
– Знаешь, что я думаю... – проговорила Лотта, – про эту твою девушку... Она жила слишком скучной жизнью. А ей захотелось получить все и сразу: красивую внешность, колдовскую силу, славу и сказочного принца. Чтобы все смотрели на нее, чтобы подруги завидовали, а все восхищались. А потом оказалось, что быть ведьмой – совсем не так весело, как она думала...
– Ты-то откуда знаешь? – усмехнулся Якоб.
– А я хотела стать ведьмой, – лукаво глянула на парня девчонка.
– Зачем?!
– Как зачем? Чтобы быть красивой, сильной чтобы меня все боялись, а подруги завидовали...
– Да зачем?! Что, нельзя просто жить?
– Ты на меня посмотри, – слегка погрустнела Лотта, – разве на такую, как я, посмотрит кто-нибудь...
– Ну... у тебя глаза красивые.
– Спасибо. Когда девушке говорят, что у нее красивые глаза, значит, все остальное похвалить нельзя.
– Нет, они у тебя на самом деле красивые.
– А я хотела, чтобы у меня все было красивое. Да и семья у меня... Отец мой, кузнец Шмидт, умер, мама притащила домой отчима, родила от него двух сыновей... До меня дела нет... Хожу в обносках...
Девчонка погрустнела и подозрительно засопела. Якоб погладил ее по голове. Эх, девушки, девушки... Сколько вас, грустных и печальных, всех не пережалеешь...
– И что? – спросил он чуть погодя.
– Что, что... – шмыгнула Лотта носом, – Головой я подумала, вот что. Подумала, что совсем не так здорово, когда тебе завидуют и боятся. Всегда одна, ни друзей, ни подруг... Я так без всякой ведьминой силы живу. А внешность... Найдется и тот, кому понравится.
– Я тоже так думаю, Лотта, – кивнул, задумавшись, Якоб, – ты девчонка умная, добрая, вон, незнакомого парня утешаешь... Найдешь ты свое счастье. А глаза твои мне и вправду понравились.
– Знаешь что я про твою ведьму подумала? Слишком сильная она была и гордая. Поняла, что ошиблась, а гордость мешала признаться в этом. Вот она и злилась на весь свет, вот и ненавидела всех. Она, может, и хотела, чтобы ее кто-нибудь убил. Такую...
– Если бы она мне это сама сказала, – вздохнул Якоб, – Если бы сама...
