положено быть белыми и кричать? Кто, интересно, привёл такую громадину? Явно, её не ветром прибило.
— Ты его выиграл у драконихи, — подсказывает Эй. — А потом в воду кинул, он и подрос! Я тебе кричала-кричала, но ты не слышал. Взял и пошёл на дно камнем.
Я прерывисто выдыхаю. По крайней мере, тут никого нет, кроме нас. Минуту назад это меня расстраивало, а теперь радует.
— Хорпа говорила, что при её жизни на причал не ступить, — произношу я сдавленно, — ты теперь понимаешь, что к чему?
— Я понимаю, что причал открыт, — холодно отвечает Эй. — И корабль нашёлся. Делай что хочешь.
— Я хочу его сжечь.
Того не стоило.
— Занятные вы создания, — прищёлкивает языком Эйка, — и решения у вас неожиданные. Но мне, в общем, всё равно. Можем никуда не плыть, пусть эта роскошь бесплатно глаз радует. Всё равно её никто, кроме тебя, с места не сдвинет. Или спали всё зелёной водой, заодно с причалом. Не плачь только.
А я плачу? Наверное, раз она вытирает мне лицо тылом ладони.
— Продрог совсем, — неодобрительно сообщает Эйка, — пошли в дом, чайку тебе заварим. С мёдом.
— Ох ты! Да ведь сейчас рассветёт, — я удивлённо моргаю, глянув поверх её головы на сиреневые тучи, отступившие к востоку. Их рваные края уже зажглись огненной бахромой.
Эйка расплывается в улыбке:
— Я бы с удовольствием спряталась. Но, боюсь, ты тут ещё что-нибудь учинишь.
Или сбегу. Неприятно думать, что Эй до сих пор мне не верит. А как мне верить, если я опять заблудился среди мачт и огненных перьев?
— Прости, идём отсюда, — бормочу я, торопясь увести её под крышу.
— А корабль-то? — ахает Эй.
— Вечером поглядим.
На песке перед причалом я подбираю брошенную Хорпой накидку и поплотнее закутываю Эйку. Скоро лето, и солнце становится всё злее.
— Успокойся. Я, в отличие от тебя, не собиралась прощаться с миром, — хихикает она. — Полчаса ещё протянула бы. Кстати, вон твоё пёрышко, не теряй больше. Так и облысеть недолго!
Я помалкиваю, пусть уравняет счёт. И искать Перо я не просил! С досадой выдернув его из песка, я следую за Эй. Ох, не кончатся добром наши приключения.
— Кстати, дом теперь ничей! — жизнерадостно отмечает Эйка. — Крепкий, на берегу — всё, как мы хотели. И места хватит!
— Кому? — я невольно оглядываюсь на корабль.
— Кому захочешь, — отвечает Эй, проскользнув в заднюю калитку, — наверху пятнадцать комнат, я сосчитала. Ты подумай хорошенько до завтрашнего утра. А то я не могу определиться, есть вторую козу или поберечь?
Нет уж, только не здесь оставаться! Меня не оставляет подозрение, что это я довёл старушку до края. И что меня дёрнуло сболтнуть про корабли? То есть, про них Эйка сказала, но я же ей голову заморочил.
Весь день мы бродим по нежилому дому. Теперь двери здесь стоят настежь, как и во всём городе. И тишина такая, что хоть кричи. Я в отупении, но Эйка деловито суетится. На то, чтобы залечить её ожоги, у меня уходит пара часов. Эй всё это время нетерпеливо ёрзает и в конце концов требует от неё отстать. Не болит, и отлично! Мы ещё не решили, плыть или не плыть, но уже собираемся. Я радостнее себе это представлял. Надеюсь, радость в пути догонит.
Время от времени я выглядываю в окна — проверить, видны ли мачты? В моих кошмарах их тысячу раз развеивал ветер или глотал туман. Но в этот раз всё иначе. Корабль так же твёрдо стоит на тихой воде — единственный на всём причале.
В прощальную ночь на берегу мне не снятся ни золотые драконы, ни кружевные паруса. Снится всякая дрянь. Голодные желтоглазые волки, голодные ледяные зеркала, гигантские костяные челюсти в темноте каменного грота. И я всё убегаю, куда-то убегаю от них. И прячусь от нового дня под чёрное крыло.
— Пора, — сообщает Эй, потягиваясь, — плывём или дальше спим?
— Плывём, — улыбаюсь я, — барашки с бабочками заждались.
— И козочки, — сыто облизывается Эй.
Значит, ночью не удержалась — сбегала. Знала, что я отвечу утром. Я дожидаюсь, пока Эй забьётся под одеяло, и рискую чуть приоткрыть ставни. Ночная хмарь отступила, даль ясна, как промытое стекло, и белые мачты сверкают за окном золотыми искрами. Даже не верится, что мы покидаем остров! Но не отплыть в такой день — преступление, и мы отплываем.
На юге островов меньше, и добираться к ним дольше. Поэтому мы принимаем решение плыть обратно на север. Эй прилетела с той стороны и кое-что там видела, а обогнуть остров недолго. Раз Хорпа сказала, что на западе — рифы, зайдём с востока. Заодно будет время приноровиться к кораблю. Не то чтобы он меня не слушался, но он слишком быстро слушается. Отплывая, мы чудом не утащили с собой причал, но дальше дело пошло на лад. Океан, не дорога — широкий. Была бы тихая волна и попутный ветер! Если верить книжкам, поздней весной в этих водах не бывает штормов. Непонятно, что тогда приключилось прошлой ночью. Ураган не возвращается, горизонт чист, корабль понимает задачу, а я всё не могу успокоиться. Хорошее будет дело — разнести его в щепки, не отойдя от берега!
— А ты меньше дёргайся, — советует Эйка, — плывёт, и ладно!
Не так уж ладно он плывёт. Наверняка эта махина способна на большее. Но если я пытаюсь пересчитать курс или подстроить паруса под ветер, видимых изменений не происходит. Что бы ещё сделать?
— Поспи, — предлагает Эйка, когда сгущается ночь. — Не одному тебе развлекаться!
Остров по правую руку напоминает чёрное облако среди звёзд, сияющих на воде и на небе. Изредка в непроглядной черноте вспыхивают собственные звёзды — это распускаются цветы на болотах или зажигаются сигнальные огни в голубых скалах. Я гадаю, что там такое, и не могу оторвать взгляд.
— Я в темноте лучше вижу, чем ты, — внушает мне Эй, — надо будет — разбужу. Хватит баловаться с корабликом.
Я понимаю разумность её доводов и ухожу с палубы. Эти корабли только снаружи прозрачные. Волны сквозь них видно, а что внутри — нет. Внутри всё, как у людей. То есть, у драконов. Человеческими руками не выполнить столь тонкую резьбу и шитьё. И зачем это всё на судне? Страшно подумать, сколько стоит такая игрушка!
Похоже, корабли строили далеко отсюда. Я не встречал у нас такой белой древесины. Я многое тут в первый раз вижу. Например, приборы для магической навигации. Со справочником можно понять, что это
