устроим часик строевой подготовки! Завтра пожарную тревогу отыграем, послезавтра учебный побег! Распустились, негодники! Это что за гнусная харя в третьем ряду? Ты же сидеть должен за убийство? Хрен тебе, а не обратно в камеру, ты сейчас у меня побегаешь вместе со всеми. Дайте ему самую тяжелую алебарду!
На выходе из Шатле Армана встретил выданный Его Величеством оруженосец, охочий до золотых шпор. Наверняка та еще ябеда. Но точно не трус, Арман видел этого парня на турнирах.
Амелия в последний раз оглянулась на тюрьму. Крики коменданта было слышно через стены.
— Ну вот, — огорчилась она, — Мальчиков жалко. Они такие добрые, а им за меня попадет.
— Ты добрая ведьма? — спросил Арман.
— Да.
— Такие бывают?
— Вот. Я.
— Не притворяешься? Хотя так ты и ответила. Пойдем-ка мы в собор.
В Нотр-Дам-де-Пари Амелию исповедали и причастили. Исповедь заняла полдня, и за это время в кабинке сменились трое священников. Ведьмино житие-бытие голосом бедной овечки настолько выводило их из себя, что божьи люди один за другим уходили к алтарю молиться и восстанавливать богоугодный настрой души.
Арман подтащил к дверям исповедальни стул, чтобы ведьма не убежала, и нагло подслушивал. На с детства избалованных женским вниманием мужчин с высоким социальным статусом и еще более высокой самооценкой девичьи чары действуют слабо. Морок на таких наводить и вовсе опасно. Мужик будет креститься и молитву бубнить, а рыцарь без лишних слов снесет ведьме голову и скажет, что в виде девушки его сатана соблазнял.
Кроме всего прочего, Арман узнал, что младший сводный брат не опозорил отца и не только привез художника, но и рискнул сходить во Двор Чудес и обратно, как Орфей за Эвридикой.
После исповеди ведьму причастили. Арман подумал, что не такая уж она и ведьма, раз не сдохла, не изблевала причастие и даже струйка дыма изо рта не пошла. Если бы у ведьм был цех или гильдия, как у прочих профессий, то Амелия там бы считалась подмастерьем.
Но все-таки, человек с удостоверением охотника на ведьм должен всерьез относиться к предмету охоты. Поэтому Арман решил, что в каждом попутном городе будет девчонку исповедовать и причащать. Сложно будет колдовать, пропитавшись кагором до состояния бывалого монаха.
Выслушав задачу, Амелия заплакала.
— Ты что? — удивился Арман.
— Я всю задницу за месяц в седле сотру.
— Ты пробовала?
— Мне говорили.
— Да какой месяц? У нее фора всего четыре дня. И у нее одна лошадь, а у нас королевские подорожные. Дней за десять догоним.
— А обратно?
— Обратно в телеге повезем, не верхом же. Хочешь — и ты на телегу садись.
Вроде всех собрал, осталось прилично одеть солдат, посадить на лошадей, вооружить и в путь. Еще день потратить, но без этого никак. Арман оглядел свой отряд на площади перед собором и собрался пока отвести всех на постоялый двор.
Сзади подошел молодой священник.
— Возьмите меня с собой, — сказал он.
— Зачем? — удивился Арман.
— Мы сказали епископу, что добрый рыцарь по приказу короля поедет ловить настоящую ведьму, взяв с собой другую ведьму для опознания. Епископ решил, что вы не справитесь без священника и выбрал меня.
— Даже не знаю…
— Вы не беспокойтесь, у меня есть конь и деньги на дорогу.
— В седле хорошо держишься?
— Отлично!
— Как зовут?
— Отец Филипп.
Вот теперь все в сборе. Рыцарь, оруженосец, пять солдат один другого хуже и священник.
— Не отряд, а семь смертных грехов и один непростительный, — грустно сказал отец Филипп на первой же остановке, — Рыцарь — гордыня, оруженосец — зависть, девка — похоть, а солдаты — жадность, гнев, чревоугодие, уныние и богохульство.
— Отличная идея, — поддержал Арман, — Запомните, кто есть кто, потому что по именам я вас до сих пор не запомнил.
Солдаты согласились. С одной стороны, их устроило, что такими прозвищами священник и рыцарь дали им по индульгенции на отдельные грехи. С другой стороны, как они вскоре поняли, хитрый рыцарь дал каждому индульгенцию на один грех, не тот, что у остальных. Поэтому грешить всей компанией в одну сторону как-то не складывалось.
Поймать ведьму тоже не получалось. Арман предположил, что ей некуда ехать, кроме как домой, на восток. В Университете студенты набросали примерную схему маршрута до Кракова. Понятно, что ее дом не в самом Кракове, но надо иметь хоть какой-то ориентир.
Через пару недель стало понятно, что ведьму несет куда-то в ту сторону. Почти. Не говорящая по-немецки девушка спрашивала дорогу не на Краков, а на Вену. Тоже неплохо. Вроде бы, можно ускориться. Что может быть проще, чем догнать по одной дороге того, кто двигается медленнее.
Но ведьма постоянно сворачивала не там, спрашивала дорогу не у местных, ночевала не на постоялых дворах и вообще путала следы, как будто чуяла, что за ней идет погоня. Или просто по незнанию. Арман прикинул, что на старте он отставал на четыре дня, а через две недели поисков отстает уже на неделю. Догнать эту ведьму по следам не получится. Поэтому он решил рискнуть. Плюнуть на следы, как можно быстрее доехать до Вены и, может быть, ведьма найдется там…
Амелия предсказуемо сбила задницу об седло и постоянно на ночь натирала бедра собственноручно сваренной заживляющей мазью. Арман на всякий случай добавлял в мазь несколько капель святой воды. Впрочем, с заявленной целью средство справлялось. Ведьме пришлось им поделиться с давно не ездившими верхом солдатами, и никто из них не вскочил на метлу и не улетел на шабаш.
Остановившись на «французском» постоялом дворе в Вене, Арман оценил, сколько примерно одних только постоялых дворов придется обойти, чтобы найти ведьму, и загрустил. Разговорился с хозяином на тему, в каком районе города могла
