схватился за свой блокнот. – Это ведь не репортёрская блажь, мои личные источники подтверждают… Это новые методы, государыня, не так ли? Именно их вы имели в виду?
– Да, дорогой мессир Раш, – сказала Виллемина. – Именно этого мы пытаемся избежать – ужаса перед неведомым. Вот что бывает, когда у государства нет специалистов, способных справиться с чернокнижниками. Диверсии с помощью адских гончих – или других адских тварей.
– Маленький Жейнар – истинное сокровище, – вдруг сказал Раш и даже чуть улыбнулся. – Все мои домашние его обожают. Он не по возрасту серьёзен, отважен – и мне кажется, что такие ребята, когда вырастут, станут несокрушимой стеной на пути зла. Они и сейчас уже такие.
– Только скажите жене, мессир, – сказала я, – чтобы она не угощала его конфетами, райскими яблочками и цукатами в таком количестве. У него всегда полны карманы сластей, все наши младшие некроманты жуют: сперва хватаются за артефакты, в которых Бог знает какое зло, а потом конфету в рот…
Раш улыбнулся заметнее:
– Ну что же мы ещё можем предложить юноше, который не пьёт вина? Но я понял вас, дорогая леди Карла. Я велю жене присылать сладости сюда, чтобы дети могли лакомиться в свободное время, чистыми руками.
– Я вообще удивилась, узнав, что Жейнар вас защищает, – сказала я. – Вы переиграли?
– Ален совершенно незаменим, – сказал Броук. – Вместо патруля мы теперь используем пожарные вышки и колокольню храма Путеводной Звезды и Благих Вод. Ален смотрит на город сверху. Вы же знаете, дамы-господа, какое удивительное у него зрение. Он видит место, где находится артефакт, за несколько миль. Так что никаких адских гончих в столице не предвидится.
– Тогда вы правы, – сказала я. – Только берегите парня как зеницу ока. Ален – это подарок Судьбы, он уникален, таких больше нет вообще. Там же, наверное, холодно, на верхотуре?
– Не беспокойтесь, леди Карла, – сказал Броук. – Мои люди вооружены и тепло одеты, а к Алену все жандармы относятся как к сыну.
– Леди Карла, – вдруг сказал Раш, – а отчего вы не представите нам мессира Валора?
Ну вот, началось, подумала я. Детки разболтали. Никому-никому нельзя, но Броук им – как отец, а Раш – правитель, от него вообще не должно быть секретов.
– Ладно, – сказала я. – Устроим репетицию. Как раз детки закончили учиться – и он, я думаю, освободился уже.
Валор пришёл, такой блистательный, что Виллемина захлопала в ладоши. Позднее время позволило ему примерить фрак, а локоны он, по забавной моде времён Эрвина, связал на затылке чёрным атласным бантом. И поклонился, как древний вельможа, – а руки мессирам миродержцам пожал, как наш современник.
Снял перчатку. Испытание для мессиров. Впрочем, они прошли его с честью, только Броук задержал руку Валора в своей: не удержался, стал рассматривать, как устроено. И Валор великодушно отдал ему ладонь для опытов.
Вопросами его забросали – куда там газетёрам! Метод Церла – ужас, кошмар, бесчеловечность, ведь душе внутри такой машины должно быть тяжело, правда? Дышать, есть, целовать женщин – всё это невозможно ведь?
– Прекраснейшие мессиры, – говорил Валор, и улыбку в его голосе, судя по всему, слышали все присутствующие, а не только я, – я ведь умер чуть менее ста лет назад! И эти сто лет были не слишком приятным времяпрепровождением для моей грешной души. Что такое дышать – я уже начал забывать, еда доставляет мне малое удовольствие своим запахом, который я обоняю, а поцеловать руку прекраснейшей государыне или моей возлюбленной воспитаннице я уж ухитрюсь и так. Я воплощаю собой чисто духовную любовь к дамам.
В общем, очень любезен с ними был, пошутил – и они совсем перестали стесняться. Уселись в кресла, Раш ещё и блокнотик свой открыл, – и начали у моего Валора выяснять всё, что только возможно. Смертен ли он теперь? Ну а как иначе-то, честное слово! Все смертны. А может ли он в случае какой-никакой беды оставить этого кадавра и войти в другого? Ну как так, Броук, ведь вы-то сами небось не можете, а у Валора явную ерунду спрашиваете!
Хорошо, что Валор был намного терпеливее меня.
– Я хочу, чтобы вы хорошо это поняли, мессиры, – сказал он. – Моя душа привязана к этому искусственному телу Узлом, который завязала леди Карла и заплатила за это. Не сам я сюда вселился, как мелкая нежить в одержимого. Меня сюда вселили. И у меня внутри кадавра примерно такие же права, как у вас – внутри Господом вам данной плоти. Возможностей меньше, потому что плоть – искусственная, наподобие, как говорит леди Карла, деревянной ноги для калеки: ковылять можно, танцевать уже очень непросто. Но права – такие же: я живу внутри, пока цела плоть. И покину её, когда она разрушится, как любая душа покидает тело. Я не бессмертен, мессиры, я просто на удивление счастливый призрак, которому с лёгкой руки леди Карлы и с позволения Господа досталась ещё крохотная капелька жизни, не слишком полной, но лично для меня невероятно ценной.
– И с моряками будет так же? – спросил Раш.
– Да, – сказал Валор. – И с моряками будет так. Драгоценная моя воспитанница купила эту возможность у ада и заплатила куском своего возможного счастья – судьбы-то как минимум. И моряки тоже получат по капле жизни, не слишком полной, но тоже невероятно ценной – потому что те, для кого такая жизнь не ценна, просто не пойдут на призыв, а отправятся к престолу Всевышнего.
– Что меня всегда удивляло, – заметил Броук, – так это на диво истовая вера у некромантов.
– Это не вера, мессир Броук, – сказал Валор. – Вы – веруете. Мы – знаем. Очевидно поэтому многие из нас сознательно избегают творить зло: мы хорошо понимаем, чем это грозит. И, право, жаль бывает, что это тяжело объяснить людям, лишённым Дара.
– Вы были некромантом при жизни – и в этом искусственном теле остались некромантом, барон? – спросил Раш.
– Да, – сказал Валор. – Дар вернулся в полной мере, поэтому я на службе у короны. Надеюсь быть полезен всем, потому что… э… обладаю достаточным опытом… своеобразным. В нашей, как это нынче говорится, команде нет медиумов, а мне особенно хорошо удаётся общение с духами, мессиры. Я понимаю их как товарищей по несчастью.
– Я всё же, с вашего позволения, леди, хотел бы уточнить одну вещь, – сказал Раш. – Вот, простите, барон, вдруг вы оказываетесь в месте, куда злодеи подложили бомбу. И ваше искусственное тело разорвано осколками. Есть ли какой-нибудь обряд или приём, который позволил бы переместить вас в новую оболочку из разбитой?
Мы с Валором задумались.
– Предположу, что
