надеюсь, сможете спасти свою душу.
По лицу тётки прошла тень – и на нём отразилась такая яростная ненависть, что меня шатнуло. Я чуть не высказала ей всё, что думала, – но Виллемина тронула меня за локоть и чуть качнула головой. И приказала гвардейцам:
– Мессиры, извольте проводить даму под стражу. Необходимо также сообщить о ней мессиру Броуку.
И всё. Повернулась и пошла во Дворец – и я за ней. Я чувствовала себя слегка оглушённой.
– Ничего себе, ну и дрянь! – сказала я, когда мы уже были в своих стенах. – Это ведь мамаша того типчика, который убедил погибшего банкира взять с собой к Рашу убийц, да?
– Да, – сказала Вильма кратко. Мне показалось, что разговор с тёткой её ужасно утомил, хоть на улице это и не было заметно.
– Вот что с людьми произошло? – сказала я грустно. – Я просто понять не могу. Ведь нормальная вроде семья, родовитая, небедные люди. Шикарные должности. И вот это…
– То же, что и всегда, дорогая, – так же грустно, отогревшимся, обычным, правильным голосом сказала моя королева. – Произошли деньги и власть: они есть – их хочется больше. Им немало пообещали. Этот Райс рассчитывал на придворную должность, возможно – стать канцлером при новом дворе. Между прочим, собственное руководство группа Райса тоже потихоньку травила: кого-то должны были свести в могилу, кого-то собирались превратить в безропотное орудие… Вот и вся роковая тайна.
– Броук уже разобрался с банком «Тритон»? – спросила я. – Что-то слишком много всего сходится на этом банке.
– С тех пор как с нами милейший мессир Ольгер, всё пошло легче и лучше. – Вильма чуть улыбнулась и здорово меня успокоила. – Люди Броука обыскали и само здание банка, и квартиры сотрудников – нашли много интересного. Мессир Ольгер, как рассказал мне Броук, целый день провёл в банке, ополаскивая какими-то эликсирами чашки, из которых пили сотрудники, заварники для кавойе и для травников, а потом ещё и пакетики с травами для заварки и с сухим порошком кавойе перебрал. Так что мы теперь знаем, кто манипулировал, кем манипулировал – и зачем. Между прочим, несчастный мессир Лэнгл – упокой Господь его душу и прости ему грехи – тоже много помог.
– Я всё думаю о том пакете, что наследил у банка, а потом его убрали, – сказала я. – Помнишь?
Виллемина махнула рукой:
– Как только не воздействовали! Я не уточняла, что именно было в той приваде. Знаю только, что таких было немало и внутри – и они содержали порчу не на смерть, а на повиновение. А прекраснейший мессир Вард из дома Тритона клянётся и божится, что его тоже опоили! – и рассмеялась. – Мы его перепугали. Но не сместили.
– Думаешь, не расскажет гадам, на которых работает? – хмыкнула я.
– Думаю, ему слишком дороги жена, дочери, замок в Доброй Гавани и финансовые связи здесь, – сказала Виллемина, и в её голосе снова послышался мёртвый лёд. – Имущество он сможет восстановить, если ему придётся бежать. А семью – нет.
– Ты собираешься его шантажировать? – поразилась я.
– Почему – собираюсь? – улыбнулась Вильма совершенно безмятежно. – Я шантажирую. И прикажу убить, если шантаж не сработает. Карла, дорогая, светик мой, ну вот кто из нас некромант?
На лестнице нас встретила Друзелла:
– Мессир Валор давно ожидает государыню в её малой гостиной.
Вильма вспорхнула по лестнице, как птичка, будто даже тяжёлый искусственный живот ей не мешал; есть такие дамы, которые так порхают и с настоящим. Я подумала, что никогда мне не бывать настолько изящной. Но это и не важно: в нашей команде у каждого – свои таланты.
Валор поднялся нам навстречу. На нашем любимом столике у него лежала целая стопка книг.
– Счастлив видеть вас, прекраснейшая государыня, – сказал Валор, обозначив поцелуй на поданной Вильмой руке. – И вас, деточка: мы так редко беседуем, что я начал тосковать по вашему обществу. Но дела – прежде всего. Я хотел рассказать вам несколько ужасных сказок Перелесья.
– Сядем, друзья, – нежно сказала Виллемина. – Сказки – это интересно. В них говорится о мерзких тварях с горящими глазами?
– Да, государыня, – поклонился Валор. – С глазами, горящими, как плошки, с руками до самой земли и серой, будто туман, кожей.
– Сказки? – хмыкнула я. – Просто сказки?
– Увы, – снова чуть поклонился Валор. – Мне нечем вас порадовать, деточка: в трактатах наших коллег об этих тварях нет ни слова. Но в легендах Перелесья, в эпосе «Трижды убитый» и в историях, которые собирали по перелесским деревням мессиры фольклористы Гунард и Берк, эти твари упоминаются, и даже часто.
– Но можно ли доверять сказкам? – задумчиво проговорила Виллемина. – Тем более – рассказанным простецами.
– Видите ли, дорогая государыня, – сказал Валор, – именно то меня и прельщает в этих книгах, что все эти истории написаны или рассказаны простецами. И это обозначает природу тварей – не иномирную, нашу, местную.
– Вы думаете, впрямь элементали? – спросила я. – Не звери же.
– Сложно сказать с чужих слов, деточка, – сказал Валор. – Но полагаю, не звери. Твари эти описываются как мерзкие и злобные, те, кто их встречал, порой погибали от ужаса, а те, до кого тварь дотрагивалась, погибали наверняка, от мучительного, нестерпимого и несмываемого отвращения. С тварями никто не разговаривал – и они, быть может, не знают человеческой речи. Но в их поведении чувствуется род разумности. Перелесские крестьяне уверили мессира Гунарда, что такая тварь может пролезть в неожиданно узкую щель, в дымоход, в слуховое окошко – и что её тело тянется и гнётся упруго, словно хлыст.
– Изловить бы штучку, – сказала я мечтательно. – Посадить в клетку, понаблюдать. Поглядеть, куда оно годится.
– Мне представляется, деточка, что клетки будет маловато, – сказал Валор. – Я всё же думаю, дорогая моя, что твари имеют стихийную сущность… э… как драконы, что ли… Возможно, от них защищают знаки против Приходящих в Ночи… но как знать… может, есть специальная защита. Я предположил бы, что кто-то в Перелесье может быть отлично осведомлён о свойствах этих тварей – и умеет ими управлять на диво легко и точно.
– Полагаю, что этими созданиями и теми, кто с ними ладит, должна заняться контрразведка, – сказала Виллемина. – Сегодня же предложу новую задачу мессиру Ирдингу. Мне не нравятся эти существа.
Валор согласно склонил голову и хотел что-то сказать, но тут в нашу гостиную быстро вошла Друзелла.
– Прошу меня простить, государыня, – сказала она виновато. – К вам мессиры Броук и Сейл. Срочно, по секретному делу.
– Мессир Валор посвящён во все секретные дела, – сказала Виллемина. – Спасибо вам, дорогая Друзелла. Зовите, – и улыбнулась нам, когда камеристка вышла. – Боже мой, какая таинственность!
– Она приказала всем
