Тьма окутывала его ноги почти до пояса, будто пытаясь поглотить.
– Эсме! – крикнул Мариус, отходя от первого шока и бросаясь к своей возлюбленной.
Но Карандра, проявив невероятную для своего возраста силу, быстро притянула девушку к себе и приставила нож к ее оголенному горлу.
– Стоять, – процедила шаманка с таким сильным акцентом, что ее едва возможно было понять. – Я убивать.
Мариус застыл, будто играя в детскую игру, – ровно в той же позе, в которой бежал, с занесенной саблей. Его лицо выражало ярость, но в глазах стояли слезы.
– Мариус! – Эсмеральда наконец узнала своего жениха, скрытого от нее пеленой тьмы. – Мариус, спаси меня!
Регин и Квентин застыли, подобно Мариусу, в нескольких шагах от него, боясь пошевелиться. Регин переводил взгляд с сестры на брата и, наконец, обратился к последнему:
– Вернон, сделай что-нибудь.
Король обернулся на знакомый голос. Его глаза округлились, когда он узнал своего младшего брата. Челюсть Вернона задрожала, и он прошептал едва слышно:
– Регин? Это ты? Я не могу остановить это, Регин. Все зашло слишком далеко.
– Северяне ведь служат тебе!
– Я… Я тоже так думал. Она обещала мне власть. А теперь все кончено.
– Останови ее, Вернон! Хоть раз поступи как подобает королю Баригора!
Но Вернон ничего не сделал, так и оставшись стоять в облаке сгущающейся тьмы. Его руки безвольно упали, и он беспомощно смотрел на Карандру, готовящуюся принести его сестру в жертву своему Кровавому Отцу.
Шаманка же не теряла времени даром, начав нашептывать песнопение на своем грубом языке. Она притоптывала в такт словам, все еще крепко удерживая Эсмеральду, которая уже почти не сопротивлялась и лишь тихо плакала, время от времени содрогаясь всем телом.
Голос Карандры становился все громче, и, повинуясь ему, окутывающая зал тьма потекла к ней, закручиваясь в водоворот над головой, – миниатюрная версия того, что происходило на королевском дворе.
Квентин пальцами дал знак своим спутникам и начал осторожно, мелкими шагами, двигаться по правой стене зала, пытаясь обойти северянку сзади. Сперва казалось, что у него получается остаться незамеченным в густом черном тумане, но после очередного его шага Карандра посмотрела прямо на него и крикнула:
– Стоять!
Квентин застыл, беспомощно глядя на разворачивающийся перед ним ритуал.
– Мы можем договориться, госпожа? – заговорил Мариус, обращаясь к грязной дикарке нарочито уважительно. Он наклонился, опустил свою саблю на землю. За ней последовал и его пистолет. И тот и другой принц Ло затем оттолкнул в сторону, подальше от себя.
Карандра следила за ним внимательно, не прекращая пения.
– Если вам нужна жертва, возьмите меня, – предложил Мариус, поднимая вверх руки.
Эсмеральда отчаянно пискнула, услышав эти слова. А Карандра не удостоила Мариуса ответом, продолжая готовиться к ритуалу.
Регин взвел было пистолет, которым так ни разу и не воспользовался на протяжении всего сражения, попытался прицелиться и, угрюмо нахмурившись, опустил оружие. Карандра, может, и была дикой северянкой, но она прекрасно понимала опасность и держалась так, чтобы по ней невозможно было выстрелить, не рискуя попасть в Эсмеральду.
Мужчины так и стояли следующие несколько минут, сжимая кулаки в бессильной ярости, неспособные помешать дочери Атора, не поставив под угрозу жизнь невинной принцессы. Стелющаяся по полу тьма начала окутывать и их, будто отражая их отчаяние.
Когда Карандра занесла клинок, чтобы вонзить его в сердце Эсмеральды, все они резко рванулись вперед в надежде предотвратить неизбежное.
Но они были слишком далеко.
Все, кроме Вернона.
В последнюю секунду сломленный король сжал кулаки и бросился вперед. От Карандры его отделяло всего несколько шагов, и он успел перехватить руку шаманки раньше, чем клинок вонзился в грудь Эсмеральды. Карандра зарычала, разъяренная предательством, и резко рванула руку с ножом, вонзая его королю в живот. Прежде чем кто-то успел отреагировать, клинок вошел в тело короля еще несколько раз, и Карандра запела еще громче, взывая к своему богу.
Кровь, льющаяся из ран Вернона, закрутилась, не достигая пола, и потянулась к идолу Атора. Но прежде чем она достигла темного дерева, идол покачнулся. Эсмеральда, отпущенная Карандрой в момент атаки Вернона, со всей силы налегла своим хрупким телом на чудовищное изваяние, пытаясь опрокинуть его. Опухшее от слез лицо девушки исказилось яростью и ненавистью.
А затем раздался выстрел, оглушивший всех в помещении. Яркая вспышка разогнала тьму вокруг Регина, когда он нажал на курок вновь занесенного пистолета. Пуля со свистом рассекла спертый воздух и вошла Карандре ровно между глаз, превращая лицо шаманки в жуткое кровавое месиво.
Дочь Атора, отброшенная выстрелом назад, повалилась на идола своего Отца, давая наконец достаточный импульс, чтобы Эсмеральде удалось повалить его. Безжизненное тело Карандры осталось лежать на деревянной статуе, которая стремительно впитывала текущую из раны кровь.
Заполняющая зал тьма устремилась к идолу и за доли секунды окутала его как кокон, так плотно, что его не было видно сквозь облака мрака. По залу разнесся громкий ужасающий смех, от которого волосы поднимались дыбом и дыхание перехватывало. А потом в мгновение ока тьма растаяла, и вместе с ней исчезли и идол, и тело Карандры. В память о кровавых ритуалах, проводившихся в этом зале, осталось лишь темное, будто выжженное пятно посреди герба Баригора.
Регин, бросив еще дымящийся пистолет, подбежал к Вернону, истекающему кровью на полу. Принц опустился на колени перед умирающим братом.
– Вернон?
– Регин, – смертельно бледный король попытался улыбнуться, – теперь ты будешь королем. Хорошим.
Принц молчал. По его щекам текли слезы.
– Я все испортил, Регин, – Вернон закашлялся, из уголка его рта текла кровь. – Я лишь хотел показать ему. Отомстить ему.
– Кому, Вернон?
– Отцу. – Тело короля свело судорогой, но он все же продолжил: – За тетю Анну. За все его злодеяния. Но Эсмеральда, она не виновата.
Вернон протянул дрожащую руку к сестре, содрогающейся от рыданий в объятиях Мариуса, и прохрипел:
– Эсме, прости меня.
Его рука упала на пол вместе с его последним вздохом.
– Ваше высочество, вы в порядке? – Квентин остановился за спиной у Регина.
– Да. – Принц смахнул рукавом слезы, поднимаясь.
– Что он сказал вам? – Квентин бросил презрительный взгляд на тело Вернона.
– Он раскаялся. Я надеюсь, Алор простит его, – угрюмо ответил Регин.
– Несмотря на то, что он сделал?
– Никто не заслуживает, чтобы его душа была пожрана Кавицем.
Они покинули зал в трагическом молчании. Они победили. Но никто не ощущал от этого радости.
Баригор, Лориц, 10 августа 3607 года
С битвы за Лориц прошла неделя. Усеявшие Дворцовую площадь трупы убрали и сожгли. Подданных Баригора – с почестями. Северян и предателей – в канаве
