— Как просто.
— В деталях все сложно.
— Ты же хорошо стреляешь из лука, — то ли спросил, то ли подтвердил Деян.
Так они начали запугивание Путимира, которое вскоре выльется в интересные события. Но началось все вечером.
Лана уже была под окном десницы, когда солнце садилось, окрашивая небо в пастельные тона. Деян долго себя ждать не заставил и нес в руках букет засушенных цветов.
— Что это еще такое?
— То, что ты привяжешь к стреле, а потом стреляй немного выше окна.
— А он точно сейчас там?
— В это время он обычно у себя читает.
— А если не заметит?
— По звуку поймет, но если не удастся, то мы немногое потеряем.
Они отходят дальше, чтобы княжна могла прицелиться и было, где скрыться. Лана привязывает слабо букет к стреле.
— Не упадет, не долетев?
— Если я все правильно сделаю, букетик упадет прямо на подоконник.
Она натягивает тетиву и отпускает стрелу, та попадает в цель, и букетик летит на подоконник.
— Ложись, — тянет ее Деян, и они укрываются в зарослях.
Путимир открывает ставни и удивленно озирается, замечает букетик, берет в руки и крутит, затем поднимает взгляд наверх и видит стрелу, лицо его искажается страхом, и он захлопывает ставни, выбросив букет.
— Завтра я с ним немного побеседую, — шепчет Деян, выждав несколько минут.
— Мне уже интересно, — улыбается Лана.
Они расходятся, подождав еще немного времени, солнце садится уже сильно. Деян утром встретил Путимира и, сделав совершенно невозмутимое лицо, спросит спокойно:
— А князя вы не боитесь?
— Что? — изумился тот. — Да это вы вчера стреляли!
— Лук — оружие трусов. А боги иногда стреляют в тех, кем недовольны и весьма метко.
Путимир немного побелел и повернулся в обратную сторону, совершенно забыв, куда направлялся. Деян тоже повернулся, но довольный собой и обрадованный поведением собеседника. Вечером, того же дня, он отправляет мальчишку к деснице. Он вкладывает монетку в правую руку, а в левую мешочек. Монетку мальчик ловко прячет в одеянии.
— Отнеси Путимиру. Это подарок богов.
Мальчик быстро бежит к деснице, который недалеко отсюда, но при этом не видел происходящего. В особенности Деяна в черной накидке.
— Господин, вам передали это, — мальчик протягивает мешочек, который старик забирает.
— Кто его дал тебе?
— Человек в черной накидке и маске на лице. Он сказал, что это подарок богов.
— Иди скорее отсюда.
Путимир с дрожью разворачивает мешочек, высыпает горстку трав. Его раскрыли. Что же это? Неужели Деян все понял, а обман не удался?
Он спал и без того тревожно, боясь и Самбора, и Милану, но в эту ночь он и вовсе не мог уснуть. Он не крепко уснул к утру, а, услышав тихое пробуждение дома, сразу вскочил. Словно бы на зло ему первым встреченным за день человеком окажется Милана, которая решит спросить:
— Что же с Деяном?
— Мне кажется, он скоро доложит все князю.
— Значит, нужно его убрать.
— Как?!
— Подумайте сами, — недовольно ответила княгиня и погладила живот, который уже стал увеличиваться и округляться.
Но на этом поганая семейка его не оставила, ведь очередь пугать наступила у княжны. Поэтому она с улыбочкой на лице подкралась за спиной у главы совета, от чего он пугается:
— Вы видели княгиню? Уже и животик виден, — играет умиление девочка. — Наверняка мой брат будет замечательным, потому что родится от такой любви.
— Что же вы, княжна хотите? Совет какой хотите? — он говорит не грубо, но напряженно. Стариковские нервы, совсем расшатанные от долгой службы, танцевали сейчас дикие пляски в голове.
— Может, травы какие-то нужны для малыша или матери?
— Что? — оторопел.
— Говорят, в городе появилась очень сильная ведьма, уж она-то должна знать.
— Не знаю я! Не знаю!
— Вам бы отдохнуть, совсем разнервничались, — ласкового глаголет Лана.
Путимир лишь кивает и спешит убраться от княжны подальше, он надеется, что этот день скоро кончится. Но и ночью нет покоя: Деян постарался! Он рассыпает прямо перед дверью старика сушенные, с трудом найденные листья, и в черном плаще громко расхаживает. Он рассчитывает на суеверность Путимира, но все же опасается, как бы старик не додумался открыть дверь и посмотреть.
— Вряд ли хватит смелости, — думает Деян.
Он ходит с силой нажимая на пол на так, чтобы листья шелестели максимально громко.
— А если старик крепко спит? — нервничает, но сам себя успокаивает. — Да разве крепко спят старики? Они и вовсе могут не спать.
Деян действительно оказался прав. Путимир только заснул, а от шелеста проснулся почти мгновенно. Он отчетливо слышит шелест и шорох, словно кто-то ходит по сухим листьям. Но откуда зимой листья? Он садится на кровати и вслушивается в звуки, они очень отчетливые, словно где-то рядом. Старик все же сидит несколько минут, а потом поднимается и идет к окну, он распахивает створки окна, отчего становится еще холодней — ничего. Он захлопывает створку и слышит опять этот звук. За дверью?
Старик медленно приближается к двери и прикладывает ухо, он слышит, как шаги постепенно затихают. Он резко распахивает дверь — там лежат только листья на полу, а вокруг никого. Путимир захлопает дверь, он ложится в кровать. Ему страшно, очень страшно: он прогневал богов.
Деяну было тоже страшно, особенно когда он услышал открывающуюся дверь. Ему чутье подсказало уйти в нужное время. Он услышал, сильное хлопанье и понял, что пора уходить. Но все равно, если б не черный плащ, Путимир его бы заметил. Когда дверь открылась, он даже не успел спрятаться за поворот. Но даже теперь, захлопнув за собой дверь собственных покоев, он не чувствовал себя спокойным. Что если Самбор не поверит? Он мог отослать Лану к Рогволоду, а Деяна убить. Но он отогнал эти мысли и смог уснуть.
— Мне нужен мешок листьев, — сказала ему на следующее утро княжна.
— Вот где мне его тебе достать? Зачем он тебе?
— Во-первых, там же, где и себе достал. А во-вторых, я хочу ему высыпать прямо на голову.
— Ты хоть понимаешь, как достать мешок листьев зимой? Это ж не сено, которое запасают. Да и как вообще можно высыпать прямо на голову?!
— Последнее оставь на меня. А травы? — а потом она серьезно добавляет. — Отступим сейчас, мы слишком много потеряем. Если все получится, ты возглавишь совет.
— Я об этом не думал. Я не рвусь к власти в отличие от твоей семьи, Лана, — с горечью отвечает он. — Но достану тебе мешок.
— Прости меня, — она опускает голову и уходит.
Деян, правда, не думал о таком исходе, конечно, Самбор не оставит Путимира во главе совета, в худшем случае и в живых не оставит. Теперь же Деян представил, как выглядел в глазах Ланы, а может, и Самбора. Но он заставил себя не думать об этом, а заняться делом.
Деян идет к одной из дам, принадлежащей к слою старой прислуги, которая работала еще на отца Миланы. Эта старушка за хорошую плату найдет ему еще листьев. Когда он ее замечает, она с грохотом переставляет посуду и с не меньшим шумом покрикивает на девушек. Как только она видит Деяна она бросает работу, выпрямляется и отряхивает, как можно, грязь с одежды.
— Хорошо все выполнила? — улыбается старушка.
— Да, бабушка. Но мне… — он замолкает, пока старуха жестом не прогоняет девушек. — Но мне нужен еще один мешок.
— За такую плату я еще и третий найду.
— Я не сомневаюсь в вас, — Деян абсолютно серьезен.
— Когда нужен?
— Чем раньше, тем лучше.
— Вечно вы, молодежь, спешите.
Деян и поспешил, он уже не чувствовал себя больным, даже напротив, несмотря на то, что почти не ел последние дни. Даже Самбор, когда увидел Деяна, взглянув, как всегда, внимательно, просто сказал:
— Мне нужно, чтоб ты ….
Деян помнил хорошо, какой малоподвижный был казначей до него, как много он скидывал на своих подчиненных. Впрочем, весь тогда совет был такой подобно умершему князю. Даже Милана не могла влить энергию. Но совет и не нужен ей был, он был лишь прикрытием для ее власти. С Самбором же потекла жизнь бурно и быстро, у него для любого нашлось дело. И Деяну это было по душе, но мысли опять вернулись к словам Ланы: “ты возглавишь совет”.
