Глава 6
Под мелкий, моросящий дождик, которым сегодня одарила природа Жемчужный остров, наушник Витторио встречал на берегу не менее гнусную личность, с которой мы уже имели честь познакомиться во время тайного пребывания принца «по ту сторону жизни». Это был белоглазый сеньор Массимо, которого вызвал сам принц для предоставления финансовых отчетов.
Сейчас Витторио вытаскивал из гондолы сеньора Массимо, который не предвкушал ничего хорошего от предстоящей встречи с новоиспеченным монархом. На его бальном красном камзоле, болталась увесистая золотая цепочка с часами, а напудренный парик был немного сбит набок (видимо от качки). Лицо Массимо было длиннее и худее, чем обычно и если бы не толстый слой румян, то он бы вполне бы мог размахивать красным флагом на баррикадах Парижской коммуны или играть привидение в театре Малибран.
Разряженный Витторио тоже, наверное, решил, что провожать его будут в алых и белых одежках. Верно, он, как и сеньор Массимо, тоже задолго почуял Парижскую коммуну. Плечики Витторио слегка опустились, головка на тонкой шейке согнулась, а глазки вообще растворились под толстым слоем пудры. Только пышное кружевное жабо отличало Витторио от его предка – крысы.
– Ворюги! – раздался откуда-то снизу голос Ригонды. – Пришла и ваша пора платить по счетам!
– Что-то вы сегодня очень бледны, – сеньор Массимо, – с деланной вежливостью осведомился Витторио.
– Ноги до задницы исходил, пока собирал вот эти вот бумаги! – с раздражением ответил Массимо, показывая на огромную папку, которую он держал под мышкой. – Прими-ка, милый, мою жизнь, а я пока вылезу из этой таратайки, – сказал Массимо, протягивая Витторио папку и перекидывая через бортик ногу в белом атласном чулке. Перекинув вторую такую же атласную ногу, Массимо удостоверился, что стоит на берегу, сделал глубокий вздох, поймал несколько дождинок и задумался. Через некоторое время он спросил Витторио:
– Кроун вылезет сухим из воды и подставит наши головы. Что делать?
– Помалкивать. Мол, ничего не знаем, ничего не слышали, – посоветовал Витторио, отдавая назад увесистую папку.
– Но ведь мы выполняли приказы Кроуна. Он же регент, а не мы!
– А кто нам отстегивал? – задал риторический вопрос Витторио.
– Кроун.
– Значит, придется оправдываться, а лучше вообще молчать. Мы положим ему эти бумаги на стол, а сами отсидимся где-нибудь на кухне, чтобы не нашли.
– Что за глупости ты говоришь, Витторио! Мне все равно придется отчитываться. Я – исполнитель всех приказаний Кроуна по поводу нового способа хозяйствования. Все эти налоги, поборы и Жемчужные законы по регулированию численности населения исполнял я, и меня могут за это повесить.
– Принц не так жесток, – ответил Витторио. – Сейчас для нас важно лишний раз не попадаться на глаза и поменьше болтать. А лучше вообще прикинуться придурками.
– Как это? – спросил Массимо.
– У тебя получиться. Ладно, пошли пока ко мне в буфетную и перекусим перед боем.
– Пошли! – вздохнул Массимо и поковылял своими длинными заплетающимися ногами в белых чулках и бальных туфлях.
Кроун стоял посередине своей простецкой спальни и смотрел на каминные часы, сделанные в виде бронзовой фигуры повелителя богов Зевса. Его холостяцкий рай был столь же безобразен, сколь роскошен жемчужный дворец. Узкая, покрытая коричневым одеялом кровать, заваленное бумагами бюро и потертая мебель словно напоминали Кроуну, что он всего лишь грубый ныряльщик.
– Я – грубый ныряльщик, – с отчаянием пробормотал Кроун и, схватившись за голову, плюхнулся в кресло. Его голова напоминала сломанную мельницу, которая никак не могла перемолоть зерно. Только в данном случае сырьем были мысли и страшные предчувствия своего будущего. Кроун не ждал ничего хорошего от встречи с принцем. Более того, он не мог принять тот факт, что навсегда теряет своего синеглазого ангела. Принц уйдет в мир людей, и Кроун останется в горьком одиночестве, которое не заменят даже шумные вакханалии в Венеции. Регент посмотрел на свои толстые короткие пальцы простолюдина. «Этот аристократ никогда не проникнется ко мне чувством», – подумал он.
Кроун подошел к одному из многочисленных портретов принца, где тот был изображен качающимся на бирюзовой волне. Здесь ему было не больше двенадцати, но какая красота, какое совершенство линий тела! Кроун снял портрет со стены и прижал его к груди.
– Мой принц, мой мальчик. Я никогда не понимал красоты и, только увидев тебя, я понял, что на свете есть прекрасное. От женщин я получал только физическое наслаждение, но оно никогда не переходило в любование, в желание стать их защитником, мужем, отцом их детей. До тебя, мой мальчик, я не видел мира. А ты взял и распахнул его! Для меня… Если ты оставишь меня в замке, мне будет еще тяжело смотреть, как ты женишься, и будешь любить свою семью… Вся земля обратится для меня в мутный хаос.
Кроун снова плакал. Страсть его была одержимой, смирение не наступало.
– Но я не совершил перед тобой никакого греха, Перль! Никакого! Только быть с тобой и созерцать твою неземную красоту!
Кроун посмотрел на бронзовую фигурку Зевса-громовержеца и принял решение. Быстро и жестоко. Как он умел.
Надевши черный камзол с бриллиантовыми пуговицами, Кроун долго натягивал чулки, словно оттягивал время, которое начал отсчитывать бронзовый Зевс.
Ступая словно кошка, Кроун подошел к бюро, вытащил из ящика пистолет, зарядил его двумя пулями и спрятал под камзол.
Все. Мир вместе с жемчужным замком заколыхался где-то внизу, в черной мути водоворотов.
Словно зомби, Кроун шел к апартаментам принца.
– Сеньор Кроун, его высочество принц Перль с 12 часов дня ждет вас в красной зале, – словно из-под земли раздался скрипучий голос Витторио.
– Спасибо, Витторио, – пробормотал Кроун.
«Что это с ним?» – удивился Витторио. – «Уж не задумал ли он что-нибудь ужасное? Надо сказать Массимо не выходить из буфетной».
«Значит, принц ждет меня в красной зале?» – подумал Кроун. «Хорошее место для разборок», – усмехнулся регент, и смело направился на поединок.
Но в кровавой зале вместо принца он увидел покрытый зеленым сукном стол и кучу бумаг.
– Где принц? – вслух спросил Кроуна, но ответа не получил.
Предварительно постучавшись, вошел Витторио и доложил, что принц очень долго ждали сеньора Кроуна и сейчас находятся у себя в покоях и отдыхают.
– Отдыхает?
– Да, – скромно ответил Витторио. – Я думаю, что лучше его не беспокоить.
Жуткая гримаса исказила лицо Кроуна, и, спотыкаясь о воздух, он выбежал из залы. Через минуту он уже стучал в белую дверь монарших покоев.
– Заходи, Витторио, – раздался знакомый мелодичный голос. – Я уже закончил обедать и пью кофе.
Но вместо Витторио в покои вошел Кроун.
Принц в своем красном халате сидел на диване и с упоением пил кофе. Рядом на низеньком столике лежали аккуратно разложенные бумаги, исписанные его ровным почерком. Да, этот принц Перль все умел делать красиво.
«Как же он хорош», – подумал Кроун. «Ничто не портит его, даже появляющиеся морщинки, которые наколдовала Ригонда. Да и они потихоньку исчезают. Такой же синеглазый бог с черными кудрями, такие же упругие мускулы, играющие под небрежно наброшенным халатом, такие же капризные губы… Только лицо стало непривычно задумчивым. Что мне делать? Что?!» – с ужасом подумал Кроун.
– Кроун? – строго спросил принц. – Я жду тебя уже несколько дней. Куда ты исчез, и как посмел сделать это без предупреждения?
– Ваше высочество, мне нужно бывать на Риальто по делам службы.
– Службы? – ехидно заметил принц. – Сейчас мы разберемся, что у тебя за служба.
– И потом я люблю проводить свободное время в ридотто. Ведь я – игрок.
– И очень недурной, – заметил принц. – Пройдемте в мою мраморную гостиную, сеньор Кроун, и немного поговорим.
Рука Кроуна украдкой нащупала под камзолом пистолет. Сердце неистово колотилось. «Сейчас самое время сделать это, но я не могу, не могу, не могу! – стучало в его висках.
– Что с вами, сеньор Кроун. Вы сейчас заплачете. Проходите в гостиную и ждите меня.
Кроун вошел в гостиную сел на краешек стула, обитого красным бархатом, словно нарочно выбрав этот цвет.
В залу вплыл серебристый камзол с перекинутой через плечо синей лентой. Длинные пальцы аккуратно положили на стол пачку исписанных листов бумаги. Мелодичный голос, рассекая пространство, запел.
– Я побывал за каменной стеной, которую вы воздвигли, чтобы отгородить меня от мира. О причинах мы поговорим потом. Я видел жизнь людей, которая была доверена вам от моего монаршего лица. Ответьте мне, какая у этих людей должна быть нужда, чтобы они согласились работать здесь?
– Они не замечают нужды, принц. Вы мало еще знаете жизнь…
– Я знаю ее достаточно, чтобы наказать вас! – взорвался принц, хватаясь за шпагу. Потом, немного поостыв, он сказал:
