– Я все помню, ваше высочество, но я готовил для вас иную жизнь.
– Какую же? – ехидно спросил принц, живописно отбрасывая назад свою черную шевелюру.
– Я хотел распродать весь остров с этими жалкими ныряльщиками, рыбаками, и никчемными слугами. Жемчуг стоит дорого, а у меня его много! Мы могли бы забрать отсюда все ценности, уехать на Риальто и жить там, предаваясь наслаждениям.
– Каким это еще наслаждениям? – с убийственной иронией спросил принц.
– Любым, ваше высочество…
Рука Кроуна протянулась к серебристому камзолу принца, дрожа, зависла в воздухе, а потом робко погладила тонкие пальцы монарха.
– Фаустина была права. Вы – подлец, сеньор Кроун!
Дрожащая рука Кроуна судорожно дернулась, тело охватила секундная судорога, глаза стали мутными, почти безумными. Одеревенелые пальцы прижались к груди, потом скользнули ниже и нащупали пистолет.
– Я хотел вам только добра, принц. Но помните, что любовь не бывает разрушительной, – прошептал Кроун, словно вынося приговор самому себе…
Раздался громкий стук в дверь.
Войдите! – крикнул принц.
В гостиную ворвалась взволнованная Джулия и срывающимся от слез голосом сообщила:
– Скорее, принц! Фаустина умирает!
Принц вихрем выбежал из залы, оставив регента одного со своей бедой. Кроун понял, что пришел час расплаты и начал шептать заклинание демоницы Ригонды…
Принц вбежал в скромные покои Фаустины и увидел, что она, облаченная в белую широкую рубашку, сидит на кровати, опершись на расшитые маргаритками, зеленые подушки. Принц удивился, как душевные и физические страдания могут сделать женщину настолько юной и прекрасной. Шрам на длинной белой шее почти зажил, светло-карие глаза сияли золотистыми лучами, а на бледных губах играла загадочная улыбка познания того, что человеку живому понять не дано. Фаустина казалась счастливой.
– Принц, – слабым голосом позвала Фаустина, – я знала, что ты придешь ко мне, мой мальчик. – Подойди сюда и посиди со мной.
Принц подбежал к кровати, сел на краешек и схватил бледную руку своей подруги, сестры, любовницы…
– Принц. – И Фаустина ласково потрепала Перля по голове. – Я знала, что ты придешь ко мне в последнюю минуту.
– Ты хорошо выглядишь. Фаустина. Тебе еще долго жить. И потом, как можно умереть после укуса какого-то ворона!
– Это был не ворон, принц.
– А кто же это был?
– Кроун.
– Так он что, превратился в ворона? Ты бредишь, Фаустина!
– Нет, это правда. Когда он вцепился мне в шею, я сразу узнала его по глазам.
– Это правда, – раздался откуда-то из глубины комнаты женский голос. Принц обернулся и увидел Мойру в ее обычном белом одеянии.
– Подождите, а где же Джулия?
– Я и есть Джулия, – как всегда кратко и точно ответила Мойра. – Кроун обыкновенный человек, но какой-то демон научил его обращаться в ворона.
– Он хотел убить тебя из ревности ко мне? – с горечью спросил принц.
– Да, – ответила Фаустина. – Он любил тебя и не щадил никого, даже самых близких людей.
– Я убью его – взревел принц, хватаясь за шпагу!
– Не надо, – мягко сказала Фаустина, погладив руку принца. – Лучше посиди со мной.
– Ты так спокойна. Фаустина.
– Ныряльщицы всегда готовы к смерти, а я всегда была шальной! – улыбнулась принцесса. – Самое страшное на свете – это неизвестность. А когда я увидела глаза этого ворона, то поняла все.
– Это был смертельный укус, – опять пояснила Мойра. – Но мы решили в целях общего блага поддержать в ней жизнь.
– Видишь, ты любил мое тело.
– И люблю твою душу, – перебил Фаустину принц.
– Ты не обращал внимания на мой возраст, но все равно той любви, о которой ты мечтаешь, между нами не было. – И Фаустина заплакала.
Принцу было нечего ответить, и он начал покрывать лицо Фаустины нежными поцелуями.
– Мне нужно было бежать от Кроуна еще в молодости, но люди не бегают от благополучия и не возвращаются к тяжелому труду. И потом я действительно любила его. Все это время я вспоминала счастливые молодые дни и нашу любовь. А любить он умел. Я помню залитый солнцем пляж и мы, молодые, храбрые ныряльщики сидим под жгучими лучами солнца и рисуем на песке смешные фигурки. И в каждой закорючке мы говорим друг другу о любви. Женщинам не хватает силы воли. Помнишь, тогда в саду мы увидели парящего ворона?
– Да, помню, – ответил принц.
– Я сразу поняла, что это – вестник смерти. А когда он пронзил меня, я умерла.
– Послушайте, Мойра, Фаустина! Вы придумываете какие-то глупости! Фаустина хорошо выглядит и скоро поправится.
– Она не поправится, – ответила Мойра.
– Мойра, принеси принцу ларец с моими драгоценностями.
– Сию минуту, – ответила Мойра, подошла к бюро, открыла ящик и, вытащив оттуда зеленый ларец, поднесла его принцу.
– Возьми, он пригодится тебе – сказала Фаустина и томно посмотрела на принца своими сияющими глазами.
Принц открыл ларец и увидел, что он был доверху набит драгоценностями и цветными жемчужинами невиданной формы и красоты.
– Забирай его обратно, Фаустина! – раздраженно сказал принц. – Слышишь, забирай!
Но Фаустина смотрела на принца остановившимися глазами и молчала.
– Ты меня слышишь, Фаустина?
– Она не слышит вас, принц, – ответила Мойра. – Она умерла.
– Нет! Нет! Нет! – неистово закричал принц. – Я этого не вынесу!
– Ваше высочество, – послышался тихий, скорбный голос неизвестно откуда взявшегося Робина, – дайте мне ларец. Я сохраню его. – И Робин, осторожно забрал зеленую коробку.
– Вам лучше уйти отсюда, принц, – строго сказала Мойра. – Я и мои слуги все приготовят так, как положено. Через два часа ждите нас на Афинском кладбище. И ничего не бойтесь.
С воем раненого зверя выбежал принц из покоев Фаустины и побежал в свои апартаменты. В спальне он бросился на кровать и зарыдал, как ребенок. В последний раз он так плакал, когда увидел в тронной зале свою усопшую маму и никак не мог разбудить ее. А сейчас он знал, что безвозвратно потерял второго любящего его человека, Фаустину, которая открыла ему чувственный мир любви.
– Фаустина! Фаустина! Как я буду жить без тебя? – кричал принц, но стены его королевской спальни молчали, а блестящая поверхность столь любимого им зеркала была неподвижна и жестока. Вы думаете, что сейчас принц думал о Фаустине? Нет. Он клял любовь. Глупо. По-философски.
– Ненавижу любовь! – орал принц. – Она разрушает! Только мать может любить свое дитя! Остальное – ложь! А Фаустина была глупа и поплатилась за свою преданность!
Вдруг откуда-то снизу раздался ужасный крик с каким-то невыносимым хриплым клокотаньем. Затем послышалась беготня людей, смешанная с воплями, проклятиями и угрозами.
Принц мгновенно вскочил с постели, схватил висевший на стене мушкет и выбежал в галерею, которая вела вниз. «Этот вопль раздался из буфетной или из кухни. Надо бежать туда!».
Принц не ошибся.
Когда он вбежал на кухню, то застал странную сцену. Около окна стоял плачущий поваренок и держал в одной руке тушку огромного черного ворона, а в другой – его голову с широко открытыми мертвыми глазами.
Принц подошел поближе и увидел, что на него смотрели влюбленные глаза Кроуна.
Взгляд был подобострастным и от того еще более ужасным.
– Что здесь произошло, сеньоры? – заикаясь, спросил монарх.
– Да ничего особенного, ваше высочество, – ответил шеф-повар, высокий добродушный мужчина с ловкими пальцами. – Этот мальчишка растет живодером. К нам случайно залетел ворон, и мои поварята начали резвиться и ловить его, вместо того, чтобы выпустить на волю. Потом ворон разозлился и ущипнул Пеппи за ухо, а мальчишка умудрился схватить птицу за ноги и отсечь ему голову ножом. Этот бедный ворон заорал, как человек!
– Он укусил тебя до крови, малыш? – с тревогой спросил принц.
– Нет, ваше высочество, – ответил мальчишка, показывая немного вспухшее ухо. – Я не дал ему.
– Я прощаю тебя, Пеппи, – серьезно сказал принц. – Но впредь никогда так не обращайся с живыми существами.
– А что нам делать с вороном? – спросил шеф-повар.
– Положите его в темный мешок, наложите камней и предайте морю, как погибшего моряка. Только сделаете это вы, Ругантино, – сказала принц шеф-повару, и стремительно покинул кухню.
«Ты встретил достойную смерть, Кроун», – с какой-то внутренней яростью подумал принц. «Стремиться к власти и острым наслаждениям, а погибнуть от руки поваренка. Кто же его научил обращаться в ворона? Ведь сам он был человеком простым, хотя и стремился к знаниям. Наверное, кто-то из местных. Больше некому».
Принц вошел в свои покои.
До погребения Фаустины оставалось всего полчаса, и он должен был привести себя в порядок и выглядеть сурово и достойно, как истинный повелитель Жемчужного королевства.
Слава Богу, что этот Витторио успел приготовить успокаивающую ванну с боярышником и сушеницей.
