Принц вошел в свои покои.
До погребения Фаустины оставалось всего полчаса, и он должен был привести себя в порядок и выглядеть сурово и достойно, как истинный повелитель Жемчужного королевства.
Слава Богу, что этот Витторио успел приготовить успокаивающую ванну с боярышником и сушеницей.
Лежа в ласковой воде, принц не переставал думать о том, как ему, юному правителю, объять все беды его подданных, коих было немного в его владениях, зато трагедий с ними хватало на всю Венецию. Недаром же его королевство считалось странно-скандальным, и к нему всегда относились с особой осторожностью.
Надев траурные одежды, принц нацепил шпагу, перекинул через плечо плащ и вышел на балкон. Незаметно спустившись вниз по лестнице, он вышел к афинскому лесу.
Солнце совсем скрылось за тучами, как будто бы осуждало Кроуна, а свинцовое небо оплакивало Фаустину мелким, моросящим дождем.
Принц вошел в лес и знакомой дорогой отправился к афинскому кладбищу. Он пришел раньше всех и увидел, что вокруг красиво убранного тела Фаустины хлопотала Мойра и еще несколько девушек в белых платьях.
– У нас уже почти все готово, принц, – строго сказала Мойра. – Эти девушки – мои помощницы, но они уже закончили свою работу.
Мойра слегка кивнула девушкам, и те сразу же исчезли.
– Подойдите ближе, принц, – попросила Мойра.
Принц подошел к Фаустине, которая подобно ангелу, лежала в светло-зеленом гробу, украшенному ее любимыми маргаритками. Ее лицо выражало спокойствие и какую-то неуловимую радость. Даже мертвые губы были необычного розоватого оттенка. Ее длинные пышные волосы закрывали плечи и грудь, а на шее висел католический крест.
– Она была крещеная?
– Да, поэтому скоро придет падре, и я исчезну. Мы хотели надеть ей на голову венок из маргариток, но они все равно завянут. Но мои девушки успели сделать прекрасные цветники. – И Мойра показала на огненные маргаритки, которые окружали свежевырытую могилу. Она будет похоронена рядом с вашей матерью, королевой Маргаритой.
– Ну, все. Мне пора, – просто сказала Мойра. – Сейчас придут люди, которые любили ее.
– Скажи, Мойра, ее убил Кроун?
– Да, – просто ответил ангел смерти.
– Но кто его научил?
– Мы не занимаемся живыми, принц. До встречи, ваше высочество.
И Мойра исчезла.
– До какой еще встречи! – ужаснулся принц, но не успел даже испугаться, потому что к месту погребения уже шли толпы скорбящих людей во главе с католическим священником, который тоже не мог сдержать слез. Ведь грубая ныряльщица Фаустина была добрейшим человеком на свете, а став принцессой, с достоинством носила свой титул, щедро делясь своими богатствами с людьми, церковью и с теми, кого ей было просто жаль. Люди приезжали даже с других островов лагуны, чтобы попрощаться с Фаустиной, а заодно и вспомнить королеву Маргариту.
Люди плакали и не стеснялись своих слез. Плакал и принц. Ему удалось пробраться сквозь толпу, вложить в мертвые руки Фаустины букетик маргариток и поцеловать ее холодный лоб.
– Спасибо тебе за все, принцесса Фаустина. С Жемчужного острова ты теперь попадешь в рай.
Падре прочитал заупокойную мессу, снова возвел хвалу принцессе Фаустине, и гроб торжественно опустили в могилу.
Как только погребение закончилось, принц, никого не дожидаясь, первым покинул афинский лес. Ему хотелось побыть одному.
Противный, моросящий дождь неожиданно закончился, солнце выглянуло из-за туч, и остров снова засеребрился своим жемчужным светом.
Взглянув еще раз на старый лес, принц снова попрощался с Фаустиной и, не спеша, побрел к морю, тайно надеясь, что бирюзовые волны и соленый, морской ветер успокоят его истерзанную душу.
«Кроун – убийца. А как самоотверженно вела себя Фаустина! Любила негодяя до самого конца и не выдавала его! А еще говорят, что женщины существуют только для развлечения или как дорогая декорация. Всю свою болезнь Фаустина хранила молчание, зная, что он убил ее из ревности ко мне! Нет, Кроун был безумец! Обратиться к какому-то колдуну, чтобы научиться превращаться в ворона и мстить людям».
Чуть загребая мыском сапога желтый песок, принц незаметно забрался в самую глухую часть острова, где находилась полуразрушенная лестница, спускающаяся к морю. Сквозь розоватый мрамор пробивались скромные полевые цветочки, а слева от лестницы стоял треснувший вазон с пожухшими анютиными глазками.
«Наверное, не выдержали солнца», – подумал принц. «Как жаль. Я ведь хочу только самого лучшего для своих подданных: справедливость и благоденствие. А выходит все наоборот».
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – раздался откуда-то сбоку низкий женский голос.
– Кто это читает мои мысли? – не оборачиваясь, спросил принц.
– Я, – развязно ответил голос.
Принц обернулся и увидел, что рядом с лестницей, на зеленом склоне возлежала женщина в необычном строгом черном платье и кружевных перчатках. Половину ее бледного лица закрывала блестящая маска, а неубранные темные волосы, словно блестящие змейки, разбросались по изумрудной траве.
Блаженно подставив лицо теплым лучам солнца, женщина сказала:
– Это действительно был Кроун, и я научила его обращаться в ворона.
– Кто вы? – строго спросил ее принц.
– Я – демон, – просто ответила женщина.
– Как тебя зовут, демон?
– Ригонда.
– Имя «Ригонда», кажется знакомо мне, кого-то мне напоминает, но я не могу вспомнить кого.
– Я тебе напомню, – сказала Ригонда, садясь на траве и стряхивая с волос капельки росы. – Вспомни, кто такой был Ригонд, – сказала женщина и, встав, подошла к принцу.
Принц немного подумал и ответил:
– Кажется, он был мужем моей покойной матушки, королевы Маргариты.
– А я знал ее, как красавицу Перлину, которая изменяла мне с простыми смертными.
Принц посмотрел на женщину и в ужасе увидел, что перед ним стоит облаченный в черный плащ мужчина с белым, как снег лицом, и зелеными, без зрачков глазами. На голове у него был надет красный капюшон, закрывающий низкий морщинистый лоб.
Принц снова схватился за шпагу.
– А вот это тебе не понадобится, – хихикнул Ригонд. – Лучше послушай.
– Я – Ригонд, муж Перлины, который научил ее повелевать стихиями. Она отвергла меня и вышвырнула с острова. Но я не ушел и остался, чтобы отомстить. Понимаешь, отомстить! Я любил ее, а она развлекалась с простыми смертными! Последним ее любовником был Кроун, и через 9 месяцев родился ты!
Ригонд почти прижался к принцу и прошипел:
– Маргарита не знала, что Кроун – твой отец!
Ярким солнечным утром в гостиной «венецианской» хаты собрался совет, состоящий из ведуньи Феодоры, фрау Фредерики и русалки Маркизы, которая сделала из своих волос непотребный корабль, украсив его красными розами. Повиливая изумрудным хвостом, она чувствовала себя в центре событий.
– Так больше продолжаться не может, – твердо заявила Феодора, подняв вверх пухлый указательный палец. – Она тоже сегодня приоделась и выглядела царственно в цветастом платье. – Девка должна быть выдана замуж!
– О, как вы правы сеньора Феодора, – почти без всякого жеманства поддакнула Фредерика и тяжело вздохнула от давящего корсета, поверх которого она надела почти такое же цветастое платье.
– Ее нельзя больше оставлять в девках! У нее груди лезут из-под корсета. Того и гляди встанет на скользкий путь! – продолжила свою пламенную речь Феодора. – К тому же девка – нищая!
– Ох, нищая! – вторила ей Фредерика и утерла кружевным платочком набежавшие слезы.
– Но из каждой ситуации есть выход! – весело сказала Маркиза и сделал глоток из своей дежурной бутылки граппы.
– Ты как всегда права, Маркиза, только убери свою бутылку, – сделала ей замечание Феодора.
– Граппа – это великое изобретение людей, которым мы, русалки, щедро пользуемся во благо…
– Замолчи, Маркиза, лучше подумай, как решить нашу проблему, – проворчала Феодора.
– А ее никак решать не надо, – просто сказала Маркиза. – Устроить ей свидание с принцем Перлем, а дальше они сами разберутся. Тем более что принцессе Кристине нравится наша лагуна.
– Почему вы так считаете? – вздернула свой напудренный нос Фредерика.
– А вы позовите Степана, и он вам все расскажет.
– Эй, Степан, зайди-ка в залу! – зычно позвала Феодора.
Через десять минут явился недовольный Степан, которого явно оторвали от дела.
– Скажи мне Степан, – спросила Феодора, – Кристине действительно нравится в Венеции?
– А шо тут может не нравится? Солнышко теплое, море ласковое, только вот ветер соленый. Они с Младкой в огороде полют и маки сажают, и все делают с удовольствием. Гарна дивчина эта Кристина! Васильки любит.
Тут встала на дыбы Фредерика и, брызгая пудрой, сказала:
– Сеньор Стефано, не забывайте, что вы говорите об особе королевской крови! Какая может быть прополка в огороде и посадка маков! И как она может любить сорняки?
