– Осторожно, ваше высочество, а то упадете и испачкаетесь. Вы хотите знать, что я делаю? Я вам отвечу. Я замазываю имена женщин, которые мой Робин так красиво начертал своей рукой. С такими расписными лодками плавают только во время карнавалов. И вообще подобное творчество меня, как женщину и жену, наталкивает на определенные мысли о ваших намерениях. И еще обязательно поставьте белый парус. Это будет очень красиво и романтично.
– А где взять парус? – спроси Робин.
– Да вот же он лежит рядом с тобой. Скорее крепи его к лодке!
Робин тут же схватил парус и буквально за минуту прикрепил его своими ловкими руками.
– Как красиво! Ты была права, Эльфина. Спасибо тебе.
– Поторопитесь и удачи, принц, – сказала Эльфина, и как-то по-особому посмотрев на него своими фиолетовыми глазами, исчезла.
– Решила не портить свои драгоценные крылья в такую жару.
– Да я уже привык к вашим превращениям. Жаль, что я родился обыкновенным человеком.
Принц и Робин быстро спустили лодку на воду.
– Давайте, лучше я сяду на весла, – сказал Робин. – Вы можете испачкать ваш наряд.
– Да ты только по воздуху умеешь летать, да подслушивать! Ты слишком мал для такой большой лодки.
– Ошибаетесь, ваше высочество.
– Тогда милости прошу.
– Сев на узкую перекладину, Робин напряг свои тоненькие ручки, которые тут же они заиграли маленькими мускулами, потом налег на весла, и бойко начал загребать синюю морскую воду, посылая лодку вперед.
– Браво, Робин! – засмеялся принц и захлопал в ладоши.
– Посмотрите, принц, какое небо! – мечтательно сказал эльф.
Принц посмотрел на небо. Оно было светло-голубое, чистое и какое-то девственное. Кружевные фигурки белых облаков казались объемными и вкусными, словно поднявшееся тесто. Хотелось пройтись по их обманчивой тверди, протянуть руку и зачерпнуть белую сладкую масс у.
Робин не слишком аккуратно работал веслами, и иногда соленые брызги попадали принцу прямо в лицо, но ему нравились эти освежающие фонтанчики.
Белый парус трепетал от легкого бриза, и красная лодка, ведомая маленьким Робином, все ближе и ближе приближалась к острову Бурано. Вдали уже замаячили цветные домики гостеприимного острова, утопающие в сочной листве деревьев.
Подготовка тонкой и звонкой Наташи Ростовой к своему первому балу озарялась трепетным ожиданием чуда перед первым грандиозным событием в ее жизни. Но в доме сеньоры Феодоры все было наоборот. На стуле в одной рубашке сидела плачущая Кристина, а над ее черными волосами колдовал специально вызванный куафюр – маленький вертлявый человечек в рыжем камзоле и такого же цвета парике. Своими проворными тонкими пальчиками он выделывал крендели из тяжелых густых волос Кристины, искусно завивая их и укладывая вокруг головы. На плечах Кристины, словно змеи, лежали черные локоны, которые закрывали ее длинную шею. А она в отчаянии ломала свои тонкие пальчики и плакала горючими слезами.
Напротив нее с самым серьезным видом сидела фрау Фредерика и, не обращая внимания на капризы племянницы, нудным и монотонным голосом напутствовала ее.
– Ты должна вести себя достойно, как истинная бельгийская принцесса.
– Что значит истинная бельгийская принцесса, тетушка Фредерика?
– Мне очень жаль, что моя племянница в 19 лет задает такие вопросы, – вздохнула Фредерика, но выдохнула с трудом, ибо ей мешал туго затянутый корсет ее бордового платья. Поправив свой парик с торчащими в разные стороны перьями, Фредерика продолжила свое мудрое напутствие. – Главное – больше улыбаться и не говорить глупостей.
– А я разве говорю глупости? Я много читаю, интересуюсь мореходством и могу рассказать и интересные вещи.
– Что мне с тобой делать? – всплеснула руками Фредерика. – Как раз вот эти темы держи при себе, в особенности, про корабли и лодки. Заполонила ими весь колодец, и играешься с Младой, как девочка. Ей-то всего 13, а тебе сколько? И потом этой вертихвостке даже важные сеньоры прохода не дают, а ты все сидишь и ждешь жениха. Понимаешь, ты не должна упустить этого принца Перля. Он странноват, но богат и родовит. Главное выйти замуж. А там видно будет.
– А как же любовь, тетушка?
– Какая там любовь! Ты должна сначала ему понравиться. Поэтому говорить надо о том, как он красив, умен, красноречив и что в Венеции ты мечтала жить с пеленок. Можешь соврать ему, что ты часто видела его во сне. Кстати, хорошо срабатывает. Мои две дочки очень быстро выскочили замуж, сказав своим будущим мужьям именно эту фразу. Не забывай говорить о цветах и ароматах. И всегда переводи разговор на его личность. Молодые люди очень тщеславны и любят слушать только о себе.
– А если он мне задаст личный вопрос? Например, чем я увлекаюсь?
– Цветами и вышиванием.
– Я еще люблю читать, – сказала Кристина.
– А вот об этом надо молчать! Поняла! – прикрикнула на племянницу Фредерика. – Мужчины ненавидят умных женщин. Вот выйдешь за него, тогда и будешь читать свои книжки. Можешь и кораблики пускать. Не велика забава. Стерпит! Не разженится!
Выпустив все свое красноречие, Фредерика замолкла и долго обмахивалась веером.
– Оцените прическу сеньориты и ее макияж, – сказал рыжий куафюр и, сделав кривыми ножками изысканный реверанс, галантно помог подняться Кристине с кресла.
– Прекрасно, великолепно. Просто королева Антуанетта. Браво, Луиджи. Ты хоть посмотри на себя в зеркало, Кристина! – прошипела Фредерика.
Кристина, наконец, подняла голову и увидела в зеркале совершенно неестественное, покрытое мертвым слоем пудры лицо и ярко накрашенные губы. Вдобавок пышная прическа изменила овальное лицо Кристины, сделав его почти круглым.
– Да я себя не узнаю! – воскликнула Кристина.
– Сейчас такая мода, – тоном, не терпящим возражений, заявила Фредерика. – Вы свободны сеньор Луиджи. Прекрасная работа.
– Желаю хорошего улова! – пропел Луиджи и сотворил реверанс с подскоком.
В комнату вошел Стефано и принес наряд маркизы Помпадур: три кружевные юбки, малиновый с золотом камзол и черная шляпа-треуголка, обшитая жемчугом и кружевом. Потом прибежала Млада и принесла тугой корсет, белые шелковые чулки и малиновые бархатные туфли на каблучках.
– Как много одежды! – удивилась Кристина. – А нельзя ли что-нибудь полегче?
– Нет, никогда не забывай, что ты – принцесса!
– А зачем на званый обед надевать дорожную шляпу? – не унималась Кристина.
– Какая еще дорожная шляпа? – спросила Фредерика.
– Да вот эта треуголка! – и Кристина помахала в воздухе треуголкой.
– Мы заказали этот костюм у лучшего портного! И хватит спорить. Все, – улыбнулась Фредерика, – я пойду, посмотрю, как накрывают на стол. Просто обожая обеды, балы и приемы!
И шумно шурша юбками, Фредерика покинула комнату Кристины. Конечно же, Фредерика любила свою племянницу и желала ей счастья, хотя понимала, что такую девушку сложно сбыть с рук. К сожалению, у фрау Фредерики был один недостаток. Она любила не жизнь, а ее позы. Ее завораживали зрелища, не искренность чувств. И невдомек было Фредерике, что Кристина внутренне была другой и не хотела меняться в угоду родственников и причудам века. Ее кокетством была искренность, а оружием – озорные синие глаза, полосатая тельняшка и корабли.
В комнату Кристины вбежала, запыхавшаяся Млада.
– Кристина! Давай, быстрее одевайся! Тетушка Феодора желает посмотреть на тебя, а ты сидишь с видом, как будто бы тебя ведут на плаху.
– Не люблю я эти маскарады! – сказала Кристина, надевая корсет.
– Маскарады всегда заканчиваются, Кристина, – мудро ответила Млада. – Пересидим, а потом опять будем жить, как прежде. Ой! Что-то корсет не затягивается. Ты что, потолстела на галушках?
– Да нет, ответил Кристина. – Просто корсет узкий.
– Вдохни и втяни живот, – сказала Млада.
Кристина вдохнула, и девочка ловко зашнуровала корсет.
– А как же я буду кушать? – спросила Кристина?
– А ты не ешь. Мы после поедим. Степан наверняка что-нибудь припасет с барского стола.
Кристина надела юбки, потом натянула сверкающий узкий камзол, и украсила голову черной треуголкой. Ну как? – спросила она Младу.
– Красиво, конечно, – как-то неуверенно сказала девочка, но у тебя из-под корсета вываливается грудь. Натяни рубашку и постарайся делать поменьше движений.
Потом Млада надела на Кристину рубиновые бусы, отошла назад и сказала:
– Вот сейчас ты выглядишь отлично! Только не забывай поправлять рубаху.
Почему вы не за столом? – раздался громоподобный голос Феодоры, – и в комнату, шурша кринолином, вошла Феодора. Она тоже надела пурпурное платье, но без корсета. «Не привыкла я носить эти удавки», – решила Феодора. Однако на голову, как и полагалось в то время, она надела белый парик и украсила его золотой диадемой в виде изумрудной змейки.
– Ну-ка все на выход! Лодка его высочества принца Перля уже швартуется у нашей пристани!
