Как-то ночью, сидя на кровати, под хохот принца она целых полчаса вдохновенно рассказывала о военной галере с тремя мачтами, треугольным парусом и множеством пушек, которые стреляли без промаха.
Вдоволь насмеявшись, принц сгреб ее в охапку и начал неистово целовать тонкую кожу ее белых плеч, шеи, алые губы, и снова начиналась магия блаженства двух любящих друг друга людей.
Осенний остров переливался пастельными красками, вечернее оранжевое солнце освещало персиковыми полосками море, а зеленый афинский лес баюкал влюбленных своим шепотом. Они любили гулять под его зелеными шатрами, сквозь которые пробивались теплые лучи солнца.
– Знаешь, Перль, – как-то сказала Кристина. – Мне кажется, что вся окружающая нас природа вторит нашей любви, и…я даже не знаю, как сказать.
– Говори! – взволнованно сказал принц, хватая Кристину за плечи.
– Это как затишье перед бурей. Словно нам предстоит пройти еще какие-то испытания, – сказала Кристина и поцеловала хрустальный василек, который подарил ей Робин.
– Ты права, – строго сказал принц. – Нам предстоит неизбежная разлука.
– Какая разлука? – вскрикнула Кристина, бросаясь принцу на шею. – Мы вместе всего неделю! У нас впереди столько жизни и любви!
– Я тебе сейчас все объясню. Пойдем.
Они вышли из леса и зашагали по белому пляжу. Их черные волосы развевались на ветру, и были они, подобно стихии. Кристина была одета в легкое красное платье с драпировками и глубоким вырезом, а принц – в белую длинную рубаху и свободные светлые штаны. Через плечо он перекинул легкий бирюзовый плащ.
Подойдя к валунам, где была спрятана лодка, принц указал Кристине на камень-трон и жестом попросил ее сесть. Кристина, молча, повиновалась мужу. Принц сел перед ней прямо на песок и, положив руки на ее колени, стал рассказывать о своем трехдневном разговоре с падре.
– Понимаешь, Кристина, я обязан искупить грехи своих родителей, иначе наши дети и дети наших детей никогда не будут счастливы.
– Что же ты себе выбрал? – спокойно спросила Кристина.
– Я буду простым гребцом на галерах. Завтра сюда приплывает судно и забирает меня.
– Ты уже собрался?
– Давно.
– Но почему ты молчал? – всхлипнула Кристина.
– Я не хотел омрачать наш короткий медовый месяц.
Некоторое время Кристина сидела, поджав губы и опустив глаза. Она всегда так делала, чтобы не расплакаться, и принц поражался стойкости этой женщины.
– Кристина, – сказал Перль, обнимая жену за плечи. – Я даю тебе полную свободу, ибо понимаю, что могу вообще не вернуться из плавания.
– Это исключено! Ты вернешься! – сказала Кристина. – И мне не нужна никакая свобода! Мне нужен только ты! Немедленно и сейчас, пока у нас еще есть время! Ты готов?
– Да, – просто ответила принц.
– Давай! – сверкнула глазами Кристина и скинула с себя одежду. Потом она подошла к принцу и начала медленно раздевать его. Небрежно бросив его одежду на песок, Кристина некоторое время пристально смотрела на принца, как будто бы пыталась навсегда запомнить его образ. А принц, молча, восхищался ее мужеством. Ему не нужно было ничего запоминать. Он знал наизусть каждый излом ее юного тела, каждое движение рук, ног, шеи, выражение лица. Кристина уже жила в нем. Сейчас, стоя друг против друга, они походили на мифологические существа, которые пришли повеселиться на ночном пляже. Кристина удивительно напоминала лесную нимфу, которая разговаривала с прекрасным юношей Нарциссом, отговаривая его от пагубной страсти.
Принц улыбнулся, расстелил на песке свой бирюзовый плащ, потом взял Кристину на руки и аккуратно положил на шелковое ложе.
– Совсем как их родители! – раздался чей-то знакомый шепот, но принц и Кристина были настолько поглощены друг другом, что не заметили спрятавшегося за лодкой, ушастого Робина.
Почему когда кто-то уезжает в дальний путь, никогда не светит солнце, не поет трава и не шумит листва. Даже благоухающая сирень жалеет подарить свой аромат, не говоря уже о капризных розах и строгом жасмине. Только полевые цветы все так же весело улыбаются, зная, что любой разлуке наступает конец.
Принц и Кристина встали на рассвете. Они оба были грустны и сосредоточены. Принц надел свой матросский костюм и проверил дорожный мешок. Он не обращал внимания на жену. Тем не менее, Кристина весьма предусмотрительно надела свое подвенечное платье и кружевные перчатки. На ее шее сияло подаренная принцем, жемчужная ниточка.
– Ты ничего не забыл? – деловито спросила Кристина.
– Кажется, нет, – немного рассеянно ответил принц. Потом он подошел к окну и увидел, что военный корабль уже стоит на рейде.
– Нам надо поторапливаться. Корабль уже здесь. Они ждут меня.
Кристина не стала кидаться на шею к мужу, а спокойно сказала:
– Тогда пошли быстрее! – И первая вышла из комнаты.
Выйдя на пляж, они обнялись, и смело пошли к берегу, где уже качалась на воде специально присланная за принцем лодка.
Как хотелось принцу расплакаться, обнять Кристину, наговорить ей нежных слов на прощание, но она как будто бы специально поставила перед ним невидимую преграду.
– Эй, матрос, раздался недовольный голос рыжеволосого гребца из серой, неприметной лодки. – Мы тебя долго ждать не будем! Заканчивай быстрее!
Кристина посмотрела вдаль и увидела, что на рейде стоит большой военный корабль «Венеция».
– Ты поступил на военный корабль?
– Да, это будет честнее и справедливее для всех нас.
– Да, и для маленького Перля, который скоро появиться на свет, – и Кристина, улыбнувшись, похлопала свой еще плоский живот.
– Правда? – с восторгом сказал принц, и воздвигнутый Кристиной, невидимый барьер неожиданно исчез. Он стал целовать Кристину с такой нежностью и страстью, на которую только способен человек, и они почувствовали, что теперь это маленькое, еще не родившееся существо, действительно соединило их в столь банальном слове «навсегда».
Кристина вытерла слезы и положила в карман матросских штанов принца свой стеклянный василек.
– Чаще смотри на него и вспоминай меня. Я буду ждать тебя пять, десять, двадцать лет. Даже всю жизнь.
– Но я могу погибнуть, – сказал принц, – и твои ожидания будут тщетны.
– Ты вернешься, – тихо сказала Кристина. – Я уйду первой, а ты садись в лодку и не вздумай оборачиваться. Думай только о том, что наша любовь спасет нас. – Я буду ждать тебя!
И резко повернувшись, она бодро зашагала по теплому белому песку, который слепил ей глаза и одновременно наполнял надеждой. Дойдя до мраморной лестницы, она обернулась и увидела, что «Венеция» уже исчезла за горизонтом. Лишь прозрачные волны с шумом накатывали на берег, оставляя на песке белую кружевную пену, которая тут же таяла без следа.
Кристина поднялась по лестнице, прошла через благоухающий сад и вошла в спальню принца. Там все оставалось по-прежнему, включая старинный шкаф с зеркалом, с которого собственно и началась вся эта история. Она села на не застеленную кровать и опустила голову. «Сколько мне тебя ждать, Перль?» – спросила она себя. «Не знаю, но сердце мое чувствует, что ты все равно вернешься, и мы снова будем вместе, но только уже втроем».
Кристина, снова погладив свой живот, и улыбнулась счастливой улыбкой.
Через девять месяцев произошло простое чудо. На свет появился Перль младший, огласив своим заливистым плачем весь Жемчужный остров. Мальчишка родился крепким, сообразительным и своевольным. Внешне он унаследовал от принца лишь черные непокорные кудри.
В течение семи лет Кристина сама учила своего сына, который проявлял необыкновенные способности к точным наукам и буквально бредил стать капитаном дальнего плавания. И все это время каждый вечер Кристина выбегала на берег и подолгу стояла на берегу, надеясь, что на горизонте появится корабль «Венеция» и вернет ей ее счастье. Когда море в очередной раз обманывало ее, она говорила себе: «Ничего, он все равно вернется ко мне».
Иногда они подолгу беседовали с Робином и его любимой Эльфиной, которая тоже была уверена в возвращение принца. Только сам эльф заметно сдал, и у него даже нарушился его тонкий слух, а большие зеленые уши повисли и теперь больше походили на два грустных лопуха. Робин часто плакал и говорил, что принц ему, как сын, и если что-то случится с ним, он не переживет такой утраты.
После истории с подменой живого человека на куклу, Кристина редко приезжала на Бурано, зато ее часто навещала Млада со своим большим семейством. Она вышла замуж за Стефано и теперь заправляла всем хозяйством сеньоры Феодоры, которая неустанно передавала Кристине свои извинения и приглашала пожить у нее, но бывшая принцесса всегда вежливо отвечала, что давно уже всех простила и вполне довольна жизнью на Жемчужном острове, хотя последний почти совсем осиротел. Дворец исчез, а на другой стороне, за бывшей кирпичной стеной остался лишь небольшой рыбацкий поселок. Молодому суровому падре, который тоже успел обзавестись семьей, пришлось покинуть столь небольшой приход, но будучи человеком ответственным, он каждую неделю приезжал на своей скромной гондоле и исполнял обязанности духовного наставника: проводил мессы, исповедовал, причащал и просто беседовал с людьми.
