— Снимать свою оболочку — это оскорбление, — заявила она. — Святотатство.
— Гнусное, — поддержал кто-то.
Затем Орлеан, наверно догадавшись, о чем сейчас думает Кви Ли, подчеркнуто выразительно прикоснулся к ней, и она сквозь оболочку почувствовала его руку.
— Ты, конечно, всего лишь наш гость. — Помолчав, он добавил: — У нас есть свои верования, вот и все.
— Идеалы, — подхватила женщина.
— И презрение к тем, кто нам не нравится. Ты понимаешь?
Это было ей не под силу, но Кви Ли издала звук, выражающий согласие. Вне всяких сомнений, она затронула больной вопрос.
Затем все снова замолчали, и, двигаясь сквозь пыль, Кви Ли хотела, чтобы кто-нибудь снова издал гневный возглас. Молчание было худшим видом гнева. Отныне, поклялась Кви Ли, она будет осмотрительнее со словами. С каждым словом.
Кратер был огромным, корявым и заделан только частично. Предыдущая команда доставила огромные емкости и механизмы для приготовления заплаты. Предстояло заливать свежее жидкое гиперволокно и тщательно ровнять его. Каждая смена укладывала очередную порцию, поднимая дно кратера на сотню метров. Орлеан стоял рядом с Кви Ли на самом верху и объяснял ей задачу.
Отработать предстояло две смены, и у Кви Ли было достаточно времени, чтобы все рассмотреть как следует.
— Только не подходи слишком близко, — снова предупредил он ее, и в его тоне прозвучала отеческая нотка. — Не путайся под ногами.
Кви Ли пообещала. Всю первую половину дня она сидела на краю кратера, на гребне изуродованного и бесполезного гиперволокна, представляя себе удар, который оставил это повреждение. Она знала, что комета была небольшой. Большая выбила бы кратер, который невозможно охватить взглядом, и в нем работало бы сорок команд. Но и этот оказался не таким уж маленьким. Должно быть, несколько комет прорвалось сквозь лазеры. Кви Ли смотрела, как красные лучи скользят по небу, добавляя краски к цветам мерцающего сияния. Ее новые глаза замечали поразительные детали. Ударные волны с фиолетовым свечением; оранжевые, багровые и белоснежные вихри. Убийственно красивое небо. Внезапно лазеры замелькали чаще, над головой скрестилась паутина лучей, и Кви Ли осознала, что навстречу кораблю летит кометный рой, который засекли навигаторы еще за десятки миллионов километров, но глыбы из грязи и льда приближались стремительно!..
Лазеры еще быстрее стали пульсировать вспышками, и Кви Ли опустила голову.
Попадание, по крайней мере одно. Она увидела вспышку, почувствовала легкое содрогание, погашенное толщиной корпуса, — часть этой энергии была поглощена и преобразована в полезную. Удар служил своего рода горючим. Остаточные газы закачивались внутрь, помогая замещать неизбежные потери летучих веществ по мере того, как корабль продолжал свой великий путь.
Организм корабля питался Галактикой.
Все это было знакомо и даже банально, но внезапно показалось Кви Ли новым, совершенным. Она посмеялась про себя, окидывая взглядом коричневую равнину и прислушиваясь к своему новому телу. Она чувствовала, как дышит и как бьются два сердца; и при каждом незначительном движении осознавала происшедшие в ней изменения. Ее тело обрело странное качество. Она могла ощущать каждое мышечное волокно своих мускулов, каждое их шевеление и каждое мгновение покоя. Кви Ли никогда не чувствовала себя такой живой и засмеялась от головокружительного восторга.
Кви Ли подумала, что если бы она была настоящей Реморой, то стала бы целым миром. Таким, как корабль, только поменьше, с органикой, закованной в броню, и в постоянном движении. Как пассажиры внизу, клетки ее тела постоянно менялись бы. Она подумала, что почти готова к эволюции. Как Орлеан контролирует это желание? Это изумительно, если ей удастся строить и изменять зрение, например… обзавестись уникальными глазами, которых никогда раньше не было и больше не будет!..
А что если она останется с этими людьми?
Такая перспектива внезапно предстала перед ней, застав врасплох.
Что если она принесет необходимый обет, примет все их табу и докажет, что теперь она с ними? Может ли случиться такое? Пытались ли пассажиры-авантюристы преобразоваться?..
Небо побагровело, лазеры продолжали вести стрельбу, и каждый красный луч бил в точку прямо над головой. Беззвучный заградительный огонь был сфокусирован на внушительной глыбе льда и гальки — он испарял ее поверхность и раскалывал сердцевину. Потом лучи разошлись, преследуя самые большие куски, а затем осколки поменьше. Восхищение Кви Ли смешивалось с ужасом. Она смотрела, как разгоралось сияние, пока силовые поля расправлялись с остатками каменного крошева. Небо пылало оранжевым, и слабые удары поднимали пыль вокруг. Что-то стукнуло в ногу, за вспышкой последовала легкая боль… Кви Ли испугалась, что серьезно ранена. Сощурившись, она увидела небольшую вмятину повыше колена. Ссадина. Метеоритный дождь внезапно прекратился.
Кви Ли поднялась на ноги. Ее колотило от нервного напряжения.
Она начала прокладывать путь по склону кратера. Приказы Орлеана были забыты; ей хотелось поговорить с ним, поделиться открытиями и восхищением. Едва держась на ногах от восторга, она наконец добралась до рабочей площадки и остановилась, задыхаясь, — она так энергично двигалась, что воздух внутри оболочки не успевал очищаться. Теперь Кви Ли ощущала вкус своего дыхания, его незнакомый запах, густой и чуть сладковатый.
— Орлеан! — закричала она.
— Тебе не полагается быть здесь, — буркнула какая-то женщина.
— Оставайся на месте, — велела женщина с глазами-запятыми. — И не двигайся. Орлеан сейчас придет.
Кви Ли стояла возле озера свежего гиперволокна, которое остывало и твердело. Появилась тонкая корочка, поверхность стала совершенно плоской и засеребрилась. Как зеркало. Понимая, что не должна этого делать, Кви Ли подалась вперед и увидела небо, отраженное в этом зеркале. Рискуя упасть, она наклонилась больше, чтобы еще раз увидеть себя. Стоящие рядом Реморы молча наблюдали за ней. Они улыбнулись, когда Кви Ли схватилась за глыбу старого гиперволокна, чтобы удержать равновесие. Лазеры снова вспыхнули, и стало светло как днем.
Она не увидела своего лица.
Вернее увидела, но не то, что ожидала, не то, что предстало перед ней в зеркале Орлеана. Тут была прежняя Кви Ли — рот приоткрыт, красивые, но самые обычные глаза изумленно вытаращены.
Обо всем догадавшись, она задохнулась. Заплатить почти целое состояние — и ничего не получить взамен. Все было не по-настоящему. Чудовищная, жестокая и гнусная шутка, и сейчас Реморы покатывались со смеху, держась за свои неприкасаемые животы, и, казалось, их уродливые лица были готовы разорваться на куски от очевидной отвратительной радости!..
