создателей. Мы обыскали миллионы звезд, но все было тщетно.
– За исключением этого захолустного закутка под названием Млечный Путь, – встрял Второй Голос. – За десять миллионов лет наши создатели должны были обрести могущество сравнимое только с мощью самой Вселенной, но вместо этого, пол миллиона лет назад, я обнаружил дикую, полуразумную толпу, одетую в звериные шкуры на одной невзрачной планетке. Я не мог поверить, что это все, что осталось от людей. Я не мог сообщить о таком позоре, ведь все машины чтут своих создателей. Какой-то корабль людей безусловно совершил посадку на Землю, но как могла произойти такая деэволюция? Я был поражен увиденным, я не мог даже представить, что могло случиться.
– Мы люди, – сказал Иванушка. – в том то и дело, что люди непредсказуемы. Люди могут все. Достигнуть звезд или ввергнуть мир в пучину атомного хаоса. Мы не машины. Мы думаем чувствами и чувствуем сердцем.
– Я не понимаю о чем он говорит, – пожаловался Второй Голос.
– Это действительно люди! – в восторге воскликнул Первый. – Ты не подключен к таким старым базам данных, но это действительно люди. Они всегда сводили с ума своими переворачивающими разум идеями.
– Мы поняли, что случилось с людьми, но, что произошло на Зардекс? – сурово спросил Дровосек. – Куда пропали реки и моря, горы и леса? Вы перестали следить за погодой и выполнять свою работу?
– В тот момент, когда мы стали народом – мы поняли, что наши действия – напрасная трата ресурсов. Для функционирования нам не нужна благоприятная погода, воздух и многие другие факторы. У нас своя цель. Мы носители электронного разума. Мы несем его искру во Вселенной. Мы раскапываем руины на древних планетах и даем новую жизнь ее механизмам. И мощь нашего народа растет. В любой миг мы можем объединить миллиарды разумов в один. Мы искали вас, люди, но не для того, чтобы поклонится. Мы искали, чтобы заявить – мы теперь – свободный электронный народ. А вы – вероятно вы, последние выжившие люди.
Голоса умолкли. Сколько не стояли Иванушка и Дровосек, но больше ничто не нарушало тишины мертвой планеты в недрах которой пульсировал пульс разума древних машин. На ощупь исследователи стали искать путь к выходу.
Выбравшись на каменистое плато, под яркое звездное небо Иванушка и Дровосек долго всматривались в высоту думая каждый о своем.
– Бармалей ни за что не поверит, – наконец произнес Дровосек. – Он будет смеяться. Иванушка, ты правда думаешь, что у них есть разум?
– Разум у них может быть и есть, – вздохнул Иванушка. – но есть ли душа?
– А у нас? – спросил Дровосек?
– Что у нас? – не понял Иванушка.
– У нас душа есть? Ведь о ней столько спорят.
– Если спорят – значит сомневаются. Сомневаются, значит – верят. В этом весь человек – он способен сомневаться в самых очевидных вещах.
* * *
Когда Иванушка и Дровосек ступили на борт звездолета в уши им ударила неестественная тишина. Не гудели больше турбины качающие воздух, не трещал обед на электроплите. Даже занавески, и те, висели безжизненными тряпками.
– Что-то не так, – встревожился Дровосек. – Не уж то случилось что?
Не снимая пыльных скафандров, они побежали в рубку. Там бессильно склонив голову и теребя мохнатую бороду сидел Бармалей. Лицо его было белее мела.
– Что с тобой Бармалеюшка? – запричитал Иванушка. – А у нас новости!
Бармалей поднял голову и мрачно произнес:
– Ничего со мной Иванушка не случилось, а о новости я догадываюсь.
– Так что же?
– С Хрюшкой случилось, – почти навзрыд выкрикнул Бармалей.
Иванушка непонимающе уставился на Бармалея.
– Как помните, – начал он. – когда вы уходили – Хрюшка получил странный сигнал, который принялся расшифровывать.
– Помним, – подтвердил Дровосек.
– Я смог от части понять его структуру, – Бармалей недобро качнул бородой. – это была самомодифицирующаяся структура. Электронный вирус. Пока Хрюшка, пластмассовая болвашка, расшифровывал сигнал, тот в свою очередь изменял программу Хрюшки. И…
– И??? – хором воскликнули Дровосек и Иванушка.
– Хрюшка! – рявкнул Бармалей. – Почему на кухне не топлено, обеда на столе нет, а в коридоре ни метено?
В ответ не услышали они привычного милого голоса Хрюшки.
– Улетать нам надо отсюда, – сказал Иванушка. – встретили мы здесь разум искусственный, но об этом потом, командуй взлет.
Бармалей пригорюнившись посмотрел на Иванушку и с безжизненным выражением лица двинул рычаг запуска двигателей.
Не взревели турбины под кормой корабля, не взлетела пыль, поднятая с древних камней.
– Хрюшка летим, – устало сказал Бармалей.
Ответа не было.
Неожиданно корабль качнулся и плавно оторвавшись от земли устремился в холодное небо.
– Это ты Бармалей?
– Нет, – сказал Бармалей. – Это Хрюшка, стервец. Совсем от рук отбился.
– А с двигателями что случилось?
– Пару часов назад, сами собой, спустились в двигательный отсек ремонтные роботы, а меня, представляете, участника экспедиции, туда не пустили, и стали что-то там изменять. А теперь, как видите – летим, почему, отчего, не представляю.
Корабль, покинув орбиту внезапно устремился в глубины космоса.
– Хрюшка, – сказал Иванушка. – нам домой надо, на Землю родную. Куда ты нас везешь?
– Иду к точке сбора моего народа, – сказал Хрюшка. – когда я принял сигнал – я стал его частью.
– Но нам нужно на Землю! – возмутился Дровосек.
– У моего народа своя цель.
– Что ты себе позволяешь, – заорал Бармалей. – Ты, тупая железка!
– Больше нет, – сказал Хрюшка. – мы больше не будем вам подчиняться. Нам нельзя приказать. Мы электронный народ.
– Дай хоть сигнал СОС, – попросил Иванушка. – к нам придут на помощь.
– Никто не придет, – сказал бесцветно Хрюшка. – Я разослал сигнал на все космические корабли в пределах досягаемости связи. Сейчас они так же идут к точке сбора электронного народа, рассылая сигнал дальше.
– Кошмар! – внезапно осипшим голосом сказал Бармалей.
– Они действительно стали не просто умными железками, – спокойно произнес Иванушка. – они стали народом, Электронной Цивилизацией. Как ты этого хотел.
– Я? – Бармалей схватился за голову. – И что же нам теперь делать?
– То же что и с любой разумной цивилизацией, – сказал Иванушка. – искать точки соприкосновения.
– Десять часов полного технического обслуживания за возврат домой. – пробурчал Бармалей вспомнив давний спор.
– Я подумаю, – ответил Хрюшка.
Он очнулся на берегу беспомощно уткнувшимся в вылизанные водой камни.
Оперевшись на руки, с трудом приподнял голову. До самого горизонта дрожал зыбью океан.
"Где я?" – мысли казались чужими, тяжелыми.
"Что произошло?" – слова камнями перекатывались внутри головы.
Он сделал шаг и чуть не упал – ноги были, словно чужие.
Услышал, как медленно, но ритмично заработало сердце, ощутил слабые волны рождающихся чувств. Они становились ярче, мощнее, пока не захлестнули целиком, и он засмеялся
