- Роберт Фишер, вы приговорены к уплате штрафа в размере 5 кредитов. Один процент этой суммы будет выплачен в качестве компенсации кораблю, владеющему симбионтом с идентификатором 'Виктория Иванова'.
- But I did nothing! Nothing! - возмущенно воскликнул Боб Фишер.
- Shut up, fat pig! - донеслось из его ошейника.
- Виктория Иванова, принимая во внимание психическую неустойчивость и недостаток опыта, вы признаны судом пострадавшей стороной, оправданно использовавшей насилие в экстремальной ситуации. Разойтись! - скомандовал дроид.
Так я стал богаче на 0,35 кредита. 'Не мытьем, так катаньем', - поддержал меня процессор. Я все равно не мог осознать, что пошло не так? Вика необычно широкими шагами проследовала дальше по маршруту, удаляясь от особей подвида А. Дыхание ее было учащенным.
- Шлюха! - бросил ей в спину гуманоид 'Виктор Костышевских'.
Вика зачем-то пнула сапогом в бок проползающего рядом четырехметрового кольчужного червя, выдохнув:
- Скотина!
Червь удивленно повернул головной сегмент, но, запечатлев моего симбионта, тут же потерял интерес, передав мне: 'сожалею'. Даже не сделал попытки подать жалобу. Похоже, он лучше меня разбирался в особенностях характера землян.
- Вика... Вика? - я ненавязчиво пробовал установить причинно-следственную связь между моим провалившимся планом и поведением симбионта.
- Чего? - буркнула самка, продолжая остервенело стучать биподами по палубе 8.
- Неужели ты не восприняла никого из встреченных землян на ментальном уровне? Ладно, тот, мощный. Но этот 'Загоруйко' вроде бы ничего... то есть он, конечно, совсем не соответствует, не так ли? - 'Вот где рекомендации свободных найдут себе применение!'
- Эта волосатая обезьяна, которая меня лапала?
Я смутился.
- Э-э-э, ну, густота шерстяного слоя на его теле немного превышает аналогичный рудимент среднестатистического гуманоида, э-э-э, - я не мог составить список предпочтений моей Вики. - Зато он энергично ощупывал тебя... то есть 'лапал' практически каждый отсек твоего тела в соответствии с обрядом. Я видел в ваших фильмах - чем настойчивее прикосновения, тем больше вероятность зачатия личинки...
Вика молчала.
- А что скажешь о Бобе?
- Толстая мразь!
Только сейчас я обратил внимание, что длина окружности гуманоида 'Роберт Фишер' в месте стыка с биподами действительно выбивается из общепринятых на Сол три норм, в сторону увеличения. А полость системы пищеварения даже вываливается из 'брюк'. 'Хм, как же я мог забыть? - Т-Икс ведь предупреждал о 'талии!' Но первый гуманоид, кажется, соответствовал критериям отбора.
- Вернемся к 'Виктор Костышевских'... - предложил я.
- Макс! - оборвала меня самка. Остановилась и поднесла браслет к лицу. - Слушай внимательно!
- Да?
- Ты - конченый говнюк! - сказала Вика, почти касаясь микрофона губами.
Вот так мой симбионт впал сразу в два состояния 'обида' и 'злость'. Это было так неожиданно.
'Сделай переоценку ситуации на основании новых исходных данных', - дал я задачу процессору.
'Доиграешься ты со своими планами, - меланхолично ответил тот. - Учти, слова 'преданность' и 'предательство' очень похожи в русском диалекте'.
'Ты, просохший конденсатор, ты работать будешь или философствовать? Что делать-то?' - раздраженно спросил я.
'Заткнись! - нахально ответил мой мозг и добавил: - Я имел в виду: сейчас тебе лучше помолчать'.
- Вика, ты перекресток пропустила, нам направо, вообще-то, - пискнул я из динамика.
Симбионт молча развернулся и выправил курс. Самка подвида Б двигалась в быстром темпе, едва не расталкивая других существ. Мне показалось, что она вот-вот стукнет ногой еще кого-нибудь, тогда от штрафа мне точно не отвертеться.
Ее самочувствие чуть улучшилось, когда вокруг замелькали торговые ряды. Камеру на запястье стало меньше болтать. Вика все еще сопела, но уже тише.
- Ну, вот твои железяки! - рявкнула она. - Что покупать?
- Антиматерию, полмоля.
- По-человечески поясни.
- Один грамм.
- Да поняла я! - раздраженно процедила Вика. - Как она выглядит?
- Вон у альтарианина на прилавке лежит, блестящий такой металлический контейнер, продолговатый.
Вика решительно свернула к магазинчику и выдохнула прямо в лицо гуманоиду:
- Почем антиматерия?!
- Тысяча шестьсот кредитов за моль, - ответило в ретранслятор несколько растерявшееся от такого напора существо.
- Зачем ты спрашиваешь? - поинтересовался я. - Цены у всех одинаковые - бери первый попавшийся, и пойдем.
- Как это одинаковые? Это же рынок! - удивилась Вика и снова обратилась к альтарианину: - Покажите!
- Пожалуйста, - тот протянул контейнер моему симбионту.
- Рабочий? Где тут срок годности? - спросила самка, вращая в руках капсулу с насечками на поверхности.
- Бери, и пойдем! - повторил я настойчивее.
- Подожди, сейчас еще посмотрим, - Вика вернула антиматерию продавцу со словами: - Спасибо, мы еще вернемся, если что.
- Так, где тут еще эти тюбики продают? - мой симбионт заглядывал уже в восьмую по счету лавку.
- Это не 'тюбик', это вакуумная капсула с магнитным полем, которое удерживает анти-дейтроны.
- Какой ты нудный, ужас просто!
- Но мы же абсолютно бесцельно тратим время, - заметил я, - цена грамма в этом секторе восемьсот кредитов.
- Сейчас-сейчас, сейчас дешевле найдем! - уверенно выдала Вика, забегая в следующий магазин.
Я вздохнул.
- Смотри, Макс! - симбионт подошел к прилавку, озираясь. - Вот твои ампулы!
'Ампулы... капсулы... - какая разница?' - подумал я, уже не пытаясь поправить Вику.
- И продавца нет! Давай возьмем одну и убежим, заодно прихватим с собой этот цветок! - указала самка.
Даже не могу сказать, что меня поразило больше: готовность Виктории так вот запросто лишить другое существо его имущества или то, что это было сказано в присутствии того самого существа, в которое Виктория как раз тыкала пальцем.
- Э-э-э, - пролепетал я. - Но этот 'цветок' и есть хозяин магазина...
- Ой! - мой симбионт отдернул конечность.
- Чем могу помочь? - вежливо спросил 'цветок' из динамиков универсального переводчика.
- Ой, - повторила Вика, - ой... Простите, мистер...
- Родонтин, - шепотом подсказал я, - это разумное растение.
- Простите, мистер родонтин, я не знала, - мой симбионт часто захлопал ресницами.
Я тем временем в радиодиапазоне приносил существу самые унизительно-корректные извинения, на которые только был способен.
