А за что тогда воюем?
Вопрос повис в воздухе. Машина взвизгнула на повороте, пошла под горку.
— Так за землю же, вроде… Из-за границы с ниобианами. — он взглянул на мрачно нахмурившегося шофёра, а перед глазами встала другая картинка: голограмма Гриффита во время встречи на Фрейе. Площадь ерундовая. Узкая полоска спорной земли вдоль ранее установленной границы. Вот она, причина! Только одна сторона упирается, а другая — напирает. Обе понимают, что нужно искать компромисс, а в это время гибнут люди. И с той, и с другой стороны.
Ничего, Его Величество разберётся. Не должен Он допустить, чтобы продолжался весь этот бардак.
— Да, нам нужна эта земля, каждый метр квадратный нужен, — Костатис не отрывал глаз от дороги. — И не ради исторической справедливости. Бог с ним, с первооткры-вателем. Ниобиане бы нам сильно не помешали. Но когда с Сионы начнётся массо-вый выезд, куда все поедут? Надо полагать, сюда, на Гриффит. А куда же ещё?.. Вот и воюем. А что сделаешь? Нем не привыкать своего силой добиваться. Если бы в своё время челноки императорские не захватили, так и вымерли бы в первую зиму. А теперь нас все уважают, даже сам Император. Вот и сейчас Он уже о перемирии просит. Первым запросил. Вот утрясётся всё немного, решат ТАМ — и перемиримся окончательно.
Дальше ехали молча, только мотор завывал на одной низкой ноте. Лес по сторо-нам дороги тонул в сумерках, но до полной темноты было ещё часа полтора-два. В лесу всегда темнеет быстрее, вот солнце сядет — и всё. Но шофёр почему-то не включал фары, машина и так шла ходко. Ровная дорога укачивала, и гул мотора должен был действовать усыпляющее, но сон не шёл. Не хотелось спать после та-ких новостей, да и нервное напряжение после удавшегося побега требовало выхода.
Этот день вообще выдался неплохим. С самого начала. И пациент тот, из палаты Љ 17, подвернулся как нельзя кстати. С раздробленным позвонком после шальной пули ему ещё три месяца лежать, и сколько потом ещё времени пройдёт, пока зано-во ходить научится.
Но сам лейтенант из штаба, из Чайна-Фло, до этого ещё ни разу там не был, ехал по командировочному предписанию да в госпиталь попал. И документы все в пала-те были, и форма как раз впору пришлась, даже сапоги не жмут и не хлябают. Хо-рошая форма, она во многом помогла: тогда, при выходе из больницы; сейчас, чтоб добраться до города; возможно, поможет при въезде. Но потом от неё надо будет обязательно избавиться. Она только внимание излишне привлечёт: вопросы, рас-спросы и прочее.
— Готовь документы! — сказал шофёр, сбавляя газ. Они подъезжали к чему-то. Неу-жели к городу уже? Впереди габаритными огнями светила последняя в колонне грузовая машина. Их тягач пристроился последним.
— Что это? Город?
— Да ну! — Костатис отмахнулся с усмешкой. — Мост через Чайну. Сейчас ещё и здесь с час проторчим.
Открыв дверцу, спрыгнул вниз на дорогу, пошёл куда-то вперёд, к переднему грузовику. Джейк проводил шофёра взглядом. Невысокий, немолодой, но движения быстрые и шаг лёгкий. Нет, от этого человека не веяло опасностью. Он вряд ли что-то подозревает. Хотя это странное упоминание про беглого пациента заставляет задуматься. Что это: намёк или случайное совпадение? Нет! Если б он догадывался о чём-то, он бы себя выдал. Мысли, эмоции, голос, дрожь в руках — ничего этого нет. Бояться нечего!
Джейк откинулся на мягкую спинку сиденья, прикрыл глаза, казалось, задремал, но сам думал-думал.
Император запросил перемирия, временной приостановки военных действий. Почему? Ведь не Он развязал эту войну! И даже так, Он готов был воевать до побе-ды. Зачем же тогда было начинать, чтобы потом всё равно идти на уступки? Про-сить мира — значит, принимать условия сионийцев! Отдавать им наши земли?! На-ши территории?!
И сионийцы для чего-то собрались перебираться сюда с Сионы. Конечно, там жизнь не сахар, но сюда… Зачем сюда, на Гриффит? Где они все здесь жить соби-раются?
И что такое в мире происходит? Ничего не понять! Как будто лет десять меня не было. Хоть бы новости последние посмотреть или спросить шофёра. Пусть он и расскажет. Чёрт знает, что творится!
— Эй, там! Спать собрался? Прогоняй дальше! Нечего стоять! — какой-то военный в сдвинутой на затылок кепке забарабанил прикладом автомата по дверце водителя. — Давай! Давай!
Джейк глянул по сторонам: шофёра видно не было, а в зеркальце заднего обзора маячил габаритами танк, возле него суетились военные. Видимо, отстали от танко-вой колонны, теперь торопятся.
— Подгоняй! Эй, какого чёрта?! — не закрытая плотно дверца распахнулась, сиониец осёкся, наткнувшись взглядом на офицерские нашивки. — Господин лейтенант, под-гоняйте машину. Колонна продвинулась. — Дверцу прикрыл бережно, бегом побежал назад, к танку.
Колонна и правду продвинулась, метров на двадцать, а шофёра всё не было. Джейк пересел за руль, включил двигатель, мотор заурчал, и машина сдвинулась без рывка, плавно. А сзади взревел оживший танк, закричали люди, но их голоса сразу же потонули в рёве танкового двигателя. На такой машине Джейк ездил толь-ко однажды, в учебном классе, но сейчас справился без проблем, тормознул так же плавно, заглушил мотор.
Танк прополз жуком разделяющие их метры, остановился в опасной близости, чуть ли не упираясь зачехлённым дулом в стеклопласт кабины.
— Хорошее соседство! — засмеялся Костатис, усаживаясь на сиденье. — Ни один са-молёт не тронет! Хотя ночью они и не показываются… — шофёр пребывал в хоро-шем настроении, чуть ли не пел себе под нос. — Представляешь, друга сейчас встре-тил. Раньше в одном классе учились. Он, правда, потом на Сиону перебрался, а теперь, вот, снова здесь. Это ж надо, как повезло! Здорово! Говорит, Чайна-Фло отстраивать заново собираются, только развалины подчистят и начнётся переезд.
— Так это же ниобианский город! Какие могут быть переселенцы на чужой земле?
— Какая "чужая"?! Наша это земля! Наша! И город наш! Уже почти месяц наш… — Костатис смеялся над Джейком, как над непонятливым ребёнком. — Да-а! Ну, ты прям, как из леса, господин лейтенант. — Джейк при этих словах с большим трудом заставил себя не вздрогнуть, даже смех Костатиса поддержал. Про себя же подумал, выдержка у тебя, друг, совсем ни к чёрту стала.
— Граница теперь по линии фронта, а фронт километров на тридцать от Чайна-Фло отодвинулся. Здесь уже глубокий тыл, наша земля, сионийская, честно отвоёванная.
— Ладно. А с переселением зачем? — при этом вопросе Костатис замолчал надолго, задумался.
— Ну, вообще-то это всё пока в секрете держится. Я даже сам не знаю, почему, — протянул неуверенно, всё ещё раздумывая: говорить — не говорить. — Сиона наша — того, — махнул рукой в неопределённом жесте. — Рушится, вроде… Смещается с орби-ты, я такое слышал… Сам-то ты разве не оттуда? — Джейк отрицательно двинул го-ловой. — А-а, тогда понятно. Что-то страшное сейчас там творится. Каждый день аварии, люди гибнут. Надолго её такой хватит, нашей-то Сионы?
