И пусть пока поток курсантов был невелик, но в течение всего каких-нибудь 5–7 лет их существенно прибавится: на Эдеме люди перестали бояться за свою жизнь (то есть перестали бояться остаться без пропитания, что на Земле было делом обычным). Здесь был высокий уровень здравоохранения (одни клон-капсулы чего стоили, а кроме них были и вполне себе серьезные медицинские учреждения). И исчезновение этой самой боязни, возможность смотреть в будущее со спокойствием, уверенностью в завтрашнем дне побуждало их создавать семьи, рожать детей (на земле 1 ребенок в семье считался нормой, двоих могли себе позволить уже довольно-таки обеспеченные люди). Причем в семьях детей было от трех и выше. А почему нет, ведь правительство в лице совета лишь поощряло подобный подход — Эдему были нужны новые жители.
Так вот, эти самые дети очень скоро подрастут, и пусть часть из них уйдет во вполне обычные гражданские профессии (вроде шахтера или пилота транспортного корабля), остальные отправятся в академию. Среди эдемцев пропагандируется образ военного не только как благородного защитника, но и как добытчика. И по большому счету все действительно так — еще со времен «Вселенной онлайн» даже рядовой десантник-новичок мог рассчитывать на немалую добычу в случае удачного завершения рейда. Короче говоря, очень скоро у Бена была бы целая армия, которая оказалась бы просто не по зубам Гончим.
Но он погорячился, начал действовать слишком рано, не выдержал. И это стоило ему всего.
Чем больше случалось неудач, тем больше Бен превращался из флегматичного, даже несколько апатичного человека (каким его привыкли видеть и друзья, и подчиненные) в агрессивного, даже истеричного тирана и диктатора.
Это его состояние лишь усугублялось с каждой новой неудачей, число ошибок, проблем начинало расти, раздражая Бена. Эдакий замкнутый круг, из которого попросту нельзя вырваться.
И вот, его конечной точкой, апогеем всего этого коллапса стала атака Гончих. Бен был вне себя от злости, понимая, что он проиграл битву Сириусу, который пришел даже без союзников, с флотом, который явно уступал тому, что имел сейчас Бен под рукой.
И, черт возьми, если бы битва происходила не в космосе, не на космических кораблях, а на поверхности планеты, Бен был уверен — он одержал бы верх. Но управлять этими железными тушами, совершать маневры и перестроения было выше его сил и умений. Нет, если бы необходимо было драться небольшой эскадрой, вполне возможно, он бы и справился…
А всему виной его собственная вера в свои силы, точнее, самообман. Каждую выигранную ранее в космосе битву он записывал на свой счет, отметая тот факт, что практически всегда рядом находился опытный тактик или стратег, хитроумный капитан корабля, просто находчивый офицер. Практически всегда рядом был тот, кто мог подсказать, помочь, обратить внимание Бена на проблему, которую тот вообще не замечал.
Всегда, но не сегодня. И виной этому сам Бен — сам же раскидал своих командиров и стратегов, считая, что они нужны будут там, в Спорных мирах, в битве с тагами.
Он был уверен, что Сириус не рискнет прилететь к Эдему, у него попросту не хватит на это сил, а союзников он не найдет. С последним, впрочем, Бен не ошибся. Вот только помогло ему это мало — Сириусу союзники, как оказалось, нужны не были. Он решил справиться сам.
Топот множества ног, мелькание людей в экзоскелетах позволили Бену отвлечься, окунуться в стихию, которую он знал, как свои пять пальцев, и в которой чувствовал себя, как рыба в воде.
Вся группа замерла возле поворота коридора. Легкий хлопок по спине впереди стоящего бойца, и тот совершает рывок, оказывается в центре коридора и буквально за пару мгновений устанавливает кинетический щит. В него уже летят снаряды, но противник опоздал — бойцу уже ничего не страшно, он уже устанавливает турель, под прикрытием которой начнется контрнаступление.
Боец делает знак, что он готов. Стоящий возле угла Бен бросает в коридор слеповую гранату. Отсчитывает пять секунд и бросается вперед, стараясь держаться стены, не перегораживать обзор турели.
Боец уже завалил щит вперед и бросился под одну из стен, турель уже зафиксировала врага и открыла огонь.
Алые ломились вперед как носороги, наплевав на то, что по ним могут открыть огонь.
Но никто и не собирался стрелять — казалось, граната сработала неимоверно эффективно. И все же так быть не могло, Гончие тоже не пальцем деланные. Вывести их из строя на несколько секунд всего лишь одной гранатой? Да еще и световой?
Бен подлетел к первому из противников, закрывающему голову рукой — этот идиот шел в бой с открытым забралом. Вот почему граната оказалась столь эффективной.
Бен со всего разбега толкнул его плечом, и когда противник отлетел, шмякнувшись на пол коридора, добил его из своей винтовки. Лишь затем Бен позволил себе оглядеться — его бойцы добивали таких же олухов, как и противника Бена.
Странно. Опытные бойцы (даже не прошедшие строгих инструкторов академии) так себя вести не должны. И лишь затем, когда горячка боя прошла, Бен обратил внимание на еще одну странность: противники были не в скафах Гончих черно-красной расцветки, а в бело-синих.
Чья это форма?
И Бен вспомнил тех самых курсантов. Но откуда они здесь взялись?
— Бросили оружие и замерли! — послышался голос позади. Очень знакомый голос.
Бен повернулся.
В коридоре стоял человек все в том же бело-синем скафе, но, в отличие от курсантов, забрало его шлема было опущено в боевое положение. Впрочем, новый противник производил впечатление умелого и опытного бойца, как и стоящие позади него солдаты.
Бен разглядел знаки различия — первый был в звании майора, остальные капитаны и ниже. И Бен, наконец, понял, кто перед ним. Впрочем, не столько по форме и званию, сколько все же узнал по голосу.
— Ты… — прорычал он.
— Не глупи, — ответил противник, — или пристрелю.
И Бен вдруг все понял. До него дошло, кто именно взял на абордаж его флагман, как противник оказался рядом, кем вообще был противник.
И для Бена это стало последним и самым болезненным доказательством того, что управленец, быть может, он и неплохой, но вот военачальник из него просто хуже некуда.
Глава 18 Финал
Я глядел на увеличенную картинку и просто диву давался.
— Кто додумался до такого построения? — наконец спросил я.
Мой «Сюрприз» сейчас был пристыкован к «Вепрю» — крейсеру Гончих, которым командовал Тиби. Сам же крейсер в нашем флоте был назначен флагманом. Поэтому именно на его мостике мы все (Я, Сириус, Стас, Самурай и, естественно, Тиби как капитан) и находились.
Наш флот уже появился в системе Эдема и медленно двигался к планете.
А вот смутило меня то, как Бен выстроил свои корабли. Подобного построения я припомнить не мог. Нет, быть может, оно и имело какие-то свои плюсы, о которых я понятия не имел, но…
На первый взгляд скопление огромного множества кораблей в небольшой сфере является неимоверно тупым решением. И на второй, кстати, тоже. Ведь если представить, что к этой самой сфере смогут подкрасться эсминцы, набросают торпед и даже неуправляемых ракет, то урон от них будет просто колоссальный.
Во-первых, такое построение превращает все корабли в одну большую жирную цель — если промахнешься по одному кораблю, торпеда успеет достать стоящий за ним. А можно и вовсе никуда не попадать, а взорвать, как только ракеты-торпеды будут в непосредственной близости. В любом случае урон, причем немалый, будет нанесен.
Во-вторых, подобное построение нивелирует все возможности легких судов — они попросту не могут маневрировать. А ведь именно в этом их сила, только за счет скорости и конструкционных возможностей закладывать лихие виражи в них так сложно попасть. Ну а если они стоят на месте…
И, наконец, в-третьих: если попросту обойти сферу справа, слева, снизу или сверху, Бен будет вынужден поворачивать корабли ‒ все же удобнее стрелять бортом (в таком положении задействуется максимум орудий корабля, и главное — они друг другу не мешают). Но как это сделать, если повсюду свои же корабли? Причем разного класса. Скажем, линкору на поворот за счет одних лишь маневровых потребуется 15 минут, а легкому крейсеру минут 7. Крейсеру придется подстраиваться под старшего брата или же корабли просто впечатаются друг в друга. А это не пройдет без последствий. И я имею ввиду вовсе не повреждения от столкновения. Точнее, не только их.
