Сразу у стыковочного шлюза меня встречали. Целая делегация во главе с Шиндари, которого я не видела пару месяцев, а по ощущениям — не меньше года. Он изменился. В форме вместо случайных футболок и мятых штанов, с отросшими белоснежными волосами он казался чужим. И на мгновение кольнуло сомнение, не зря ли я во все это ввязываюсь…
— Какая встреча! — воскликнул он с такой знакомой шутовской интонацией. — Неужели ты так соскучилась по моей неотразимости, что пролетела ради меня половину галактики?
А, нет, все тот же паяц.
В груди разливалось непривычное тепло. Я была рада его видеть.
Но, разумеется, не настолько, чтобы бросаться на шею.
Меня провели в кают-компанию. Все же корабль военного образца, рубка здесь исключительно для дела, и посторонние туда не допускались. Если бы “Иона” была устроена похожим образом, захватить ее было бы на порядок сложнее.
А неплохо Шиндари устроился. Словно бы и не его я везла связанным в трюме “Осы”.
— Неожиданно увидеть тебя снова, да еще по твоей инициативе, — начал Нейдан, когда мы остались одни. Слушались его беспрекословно, из чего я сделала вывод, что не он напросился на корабль к соотечественникам, а действительно возглавляет… Чем они тут занимаются? Военной операцией?
— Наши цели внезапно снова совпадают.
— Вот как? — он знакомо приподнял бровь, и меня затопило умилением. — И что же ты знаешь о наших целях, госпожа “я-делаю-только-то-что-выгодно”?
— Достаточно. Вам нужна планета, на которую не станут претендовать инсектоиды, вам нужно забрать своих у Пхенга и отбить у него желание связываться с вами снова… Желательно не развязывая войну.
— Думаешь, мы не пойдем на такое, если нас прижать?
— Думаю, что Пхенг вас раздавит, стоит только чихнуть в его сторону. Огромная Империя, раскинувшаяся на добрую треть Галактики против планеты с… сколько у вас колоний? Две? Три?
Нейдан сжал кулаки, но ничего не ответил. Видимо, не так далека я от истины.
— Вы даже инсектоидов, которые пошли на открытое нарушение законов содружества, приструнить не смогли! Отдали тебя на откуп. Потому что в своей системе вы цари и боги, а вот вдали… К тому же вас слишком мало. Я права?
Он провел рукой по лицу, словно стирая самоуверенное выражение. И посмотрел на меня. Устало. Безнадежно. Он и сам понимал, что ввязывается в игру, из которой не выйти победителем. Но поступить иначе не мог — тогда бы он не был тем Нейданом Шиндари, которого я знала.
— И что ты хочешь предложить? — спросил он устало и сел в кресло напротив меня.
— Предлагаю вам обосноваться на моей родине, — я лукаво улыбнулась и склонила голову к плечу. — Она похожа на Нергию. Вам понравится.
Долгие часы одиноких перелетов я потратила на изучение закрытых сведений о планете беловолосых экстрасенсов. Всю доступную информацию я прогоняла снова и снова, приходя к пониманию, что это оно. Тот же спектр излучения звезды, состав почвы и атмосферы. Ц189 выглядела близнецом Нергии, потерянным во младенчестве и унесенным через половину Галактики.
— Ты думаешь, мы находили мало похожих планет? — Нейдан бледно улыбнулся. — Их были десятки. Но они все не подходят. Чего-то не хватает. Чего-то, без чего рождаемость падает до нуля.
Я кивнула. Эта информация была недоступна, но по косвенным признакам я дошла до этого вывода сама. Та же Ярея выглядела вполне милой планетой земного типа. Людям там было бы вполне комфортно. А вот у нергитов, обладающих куда как более высокой приспособляемостью, на ней не рождались дети. Прирост населения исключительно за счет мигрантов — для колонии путь в никуда. Для населения умирающей планеты — тем более.
— Такую вы еще не видели.
Я была уверена в своих словах. Последним кирпичиком в стене моей уверенности стал малоизвестный факт о том, почему на Нергию не пускают посторонних, из-за чего она получила статус закрытой планеты.
Гости Нергии не выдерживали там дольше нескольких недель. Первые симптомы безумия начинались уже на исходе второй дюжины дней.
Ц189 когда-то закрыли по такой же причине. А засекретили уже по велению Пхенга.
— Я скину файл с материалами по системе, пусть ваши специалисты посмотрят. Я уверена в их решении. — Пальцы сами переплелись в нервном движении. Я подходила к самому скользкому моменту. Тому самому, который превращал саму эту идею в практически невыполнимую фантазию.
— Сейчас должно прозвучать “но”, которое перечеркнет все, что ты так щедро обещаешь, — Нейдан опередил меня. — Что это? Воинственное население? Разрушенная экология? Черная дыра по соседству?
— Почти угадал.
Я помнила себя и остальных подростками. Нас тогда вполне можно было назвать воинственным населением.
— Планета принадлежит Пхенгу.
39
— Планета принадлежит Пхенгу.
Молчание придавило могильной плитой. Мы оба понимали, что это значит. Пхенг очень не любил расставаться с тем, что считал своим.
— Ты что-то там говорила про развязывание войны? — спросил он после паузы. — Так у нас и другие поводы найдутся.
— Пхенг очень дорожит своим местом в Содружестве. И репутацией правового государства тоже. Такой… Эталон. Идеальная правовая система, в которой каждый винтик, каждый даже самый незначительный гражданин ощущает себя на своем месте и в безопасности.
Шиндари подобрался. Взгляд его стал серьезным и внимательным. Он явно понял, куда я клоню.
— И у тебя есть что-то, что эту идиллическую картинку разрушает.
— Верно.
Я встала и подошла к экрану, на который бортовой компьютер выводил изображения с внешних камер. Там был космос, необъятный, безграничный, сотни миллиардов звезд, а человечеству все еще слишком мало места. Когда-то это погубило Землю-0, колыбель человечества. Теперь продолжается на просторах Галактики. Остановится ли человечество когда-нибудь в бесконечной экспансии?
— Это не совсем обычная планета, — начала я издалека. — Как и на Нергии, обычные люди не могут долго на ней находиться.
— Но ты сказала, что это твоя родина. Как так?
— Я там… Родилась. Если это можно так назвать. И выросла. И не только я, но и другие… Участники? Скорее, подопытные. Объекты проекта “Новое поколение”. — Говорить об этом
