так. Это не зависит от того, с кем был первый… эм, ну то есть кто первым…
— Я понял, Йен. Давай ближе к делу.
— Да. Так вот, это как бы вообще от другого зависит.
— От чего? — Хорошо, что не от этого. Выходит, не так уж я перед братом виноват? Получается, что у них бы все равно ничего не вышло, да?
— Я не знаю.
— То есть как? Это же особенность твоей расы?
— Ну знаешь ли, особенность твоей расы не пережить приземление на Антарес. Ты знал об этом до вчера? — Йен начала заводиться. Это хороший знак, значит, уже передумала умирать. Все-таки это радовало меня. Что передумала.
— Туше.
— Я не знаю, как и от чего это работает. За время угнетения коренного населения истинных пар все меньше. Об этом мало и редко говорят, точно не пишут в газетах и, конечно, не исследуют в НИИ. А если и исследуют, то нас не посвещают, мы же бесправные.
— Уже нет, — технически уже шесть лет как нет. И за эти шесть лет кэттерианцы получили многое. Правда, в сознании людей так и остались низшей расой. Историческая память. Добрая половина Тритона считала их просто помесью человека и зверя. Такой симбиоз разумного и питомца. И относились так же. — Почему не Идан?
— И на этот вопрос не могу тебе ответить. Все происходит на каком-то высшем, совершенно неконтролируемом уровне. Многие пары живут всю жизнь, обычными всесоюзными браками, с проставлением порядкового номера в семейных архивах и обмена клятвами или ритуальными браслетами. Истинных союзов практически не осталось. Тоесть, я, например, за всю свою жизнь о таких даже не слышала.
— А он? Идан знает, что как это… привязка? Эта вот связь случилась и не с ним? — Йен фыркнула.
— Я не говорила твоему брату, что изменила.
А, ну да. Привязка в момент сексуального контакта. Точно.
— Хорошо. Значит, чтобы не помереть тебе нужен физический контакт? — Стать любовником девушки брата на постоянной основе. Странные отношения. Идан, конечно, не захочет, чтобы Ашхен умерла, но… я бы на его месте не смог спокойно жить с девушкой, зная, что ее обкатывает мой братец. Это какая-то шведская семья уже. — Насколько регулярный?
Я что в самом деле звучу так, как будто мы сейчас обсуждаем условия этой… сделки? С другой стороны, нужно как-то дожить до воссоединения с остальной частью группы. Думать о том, что соединяться уже не с кем, я отказываюсь.
— Не знаю. Нет, не обязательно секс. Наверное… — даже не знаю, что испытал от этого “наверное” то ли облегчение, то ли что.
— Ты все еще девушка моего брата, Йен, — мне не хотелось, чтобы она решила, что я отказываюсь… что? Спать с ней ради сохранения жизни? Квазар, звучит мерзко. Как будто я какой-то антидот. Секс как привика, твою звезду.
— Технически нет, мы расстались.
Вот это новости. Я догадывался, что между ними пробежал какой-то грызун, но чтобы совсем.
— По чьей инициативе. Твоей или Идана? — Йен отвела взгляд и это было куда красноречивее любого ответа.
— Моей.
— Это ничего не меняет. Идан тебя любит и я не могу… — я осекся. То есть один раз ради победы мог, а теперь ради выживания нет? Даже если не ради победы, а по необъяснимой прихоти — все равно звучит ужасно. — Мы должны что-то придумать вместе. С Иданом, когда вернемся. В первую очередь сказать ему правду. Всю правду. Вдвоем.
Ашхен сглотнула.
Твою звезду, я тоже до ядерного взрыва боюсь этого разговора, но прятаться всю жизнь, тем более при новых вскрывшихся обстоятельствах, просто нереально.
— Что там за “ментальный контакт”? — Это меня пугало куда больше физического. Йен красивая и очень соблазнительная. Я хорошо помнил нашу “ошибку”. В красках, до вспышех дрожи и отголосок судорог. И я хотел повторения, чего скрывать. Наверное, не будь она кошкой и девушкой брата, повторил бы пару раз… Но вот ментальный контакт звучало в самом деле страшно. Как будто нужно впустить ее в себя. В голову? В нутро? Вот на это я точно не готов ни с кем. Это слишком. Рискованно. Слишком личное.
— Я не знаю… когда мы были, ну, перед турниром, я чувствовала все, что чувствовал ты. Твое… м-м… наслаждение, оно ощущалось моим. Как будто, — ее щеки стали розовыми, как и кончик носа, то ли от вновь поднимающегося жара, то ли от смущения, — моё собственное. Я чувствовала тебя, нас, как одно целое. Думаю, если попрактикуемся, медитации, может быть, сможем повторить и без… всего остального. Но, я не уверена во всем этом, увы, все только лишь предположения. Нужно тестировать. Точно знаю, что без подпитки могу продержаться чуть больше недели, я вела отсчет. Показатели начинают падать на третий день, но не критично. Но больше сказать ничего не могу.
— Квазар, об этом вообще есть какие-то данные? — Йен пожала плечами. Растерянно, по-детски и я вдруг почувствовал себя последним идиотом. Она может умереть от этой дряни. Она не обладает информацией, что с этим делать, она нашла в себе смелость рассказать тому, кого ненавидит с первых дней знакомства, а я выкатываю претензии, как полковник Эне на экзамене по стратегии.
— Прости, — растерев лицо руками, чтобы хоть как-то прийти в себя, глубоко вздохнул, выравнивая тон. — Слушай попробуй как-то договориться с хвостом. Я хоть оденусь и отлучусь по нужде. Не очень жажду тебя в свидетели, если честно… А потом мы еще раз попробуем вместе найти решение.
— Да, извини, сейчас, — Йен казалась вообще другой теперь. Нерешительной, испуганной и потерянной.
— Ашхен. Я же сказал. ВМЕСТЕ. Мы придумаем, как хакнуть эту систему. Ясно? Не так много у меня в мире хороших соперников. Одного я уже потерял. Тебе сдохнуть не позволю. По крайней мере пока это отменя зависит. А теперь заставь уже свой хвост меня отпустить, пока у меня мочевой пузырь не лопнул.
— Погладь.
— Не понял?
— Хвост… — чувствую себя капсулой, что пытается пройти атмосферу, сгорая в ее слоях. Щёки наверняка пунцовые, но раз уж мы зашли в откровенности настолько далеко и решили не секретничать, стоит и об этой особенности рассказать, — м-м, сложно обьяснить, но во всём этом именно он активный участник. У нас, кэттариан, вдоль позвоночника, от головного мозга и до его кончика, — киваю на туго обхвативший ногу Ирвина хвост, — проходят нейро соединения.
— Те, что считываю магнитуду планет?
— Да, но не только. Еще они отвечают за эмоциональное и тактильное насыщение. Именно хвостом мы ощущаем все вокруг себя. Если
