говорить что-либо не торопилась.
— Третий путь был для сената вполне возможен, — вновь заговорил подросток. — Вздумай орден цепляться за свою военную силу, канцлеру было бы достаточно перекрыть поступление провизии, материалов, рекрутов, и прочих ресурсов, чтобы поставить джедаев, с их армией, в очень неудобное положение. Так что, хотя собственные армия и флот принесли бы ордену немало пользы в охране порядка, их наличие поставило бы его во много большую зависимость от Сената, чем сейчас, или вынудило бы совет пойти на… — он недовольно пожевал губами, — … конфронтацию, — удивление в глазах Луминары щедро мешалось с растерянностью.
— Как по мне, орден и сейчас слишком зависим от Сената, но тут уж ничего не поделаешь, — задумчиво добавил Нил. — Ситхов перебили, так что джедаям остаётся бороться с обычными преступниками, которые, вообще-то, в ведении государства. Орден — не Корпус Юстиции, но взял на себя часть его обязанностей. А с обязанностями, пришли и обязательства.
— Это… — мириаланка прочистила горло, и заговорила с лёгким интересом:
— Это очень необычная точка зрения. Необычная, и взвешенная. От двенадцатилетнего, я такого совсем не ожидала.
— Вы меня раскрыли, рыцарь Ундули, — серьезно произнес Нил. — На самом деле, мне сто десять, — женщина растерянно хихикнула.
— Вы можете идти, юнглинг Коррин, — чуть бодрее сказала она. — И… спасибо.
— За что? — искренне удивился подросток.
— За то, что вы не стали выкладывать все это перед классом, — Луминара весело прищурилась. — Идите.
— Что?.. А, да, конечно… — пробормотал подросток. Он, к своему недовольству, снова успел застыть в невольном ступоре, любуясь ее улыбкой.
— До свиданья, рыцарь Ундули, — зачем-то попрощался он.
— До свиданья, юнглинг Коррин, — благодушно ответила мириаланка.
Покинув класс, Нил какое-то время бездумно шагал по коридорам храма. Его мысли плавали в розовом тумане, неизменно возвращаясь к зеленокожей красотке, которая была старше него лет на десять. К взрослой, состоявшейся женщине, что вряд ли взглянет на малолетку, вроде него, с какими-либо чувствами, кроме материнских…
Как он быстро понял, эти мысли совершенно не помогали. Взрослость Луминары только усугубляла ее привлекательность в глазах Нила.
В таком состоянии, его и поймал Сул Зот.
— Эй, — забрак помахал перед лицом подростка жёлтой ладонью, привлекая внимание. — Проснись. Ты спишь на ходу. Эта грымза совсем тебя затиранила, да?
— Грымза? — удивился Нил. — Какая грымза?
— Зелёная и страшная, — охотно ответил юный иридонец. — Ой, намучаемся мы с этой Ундули — мало того, что она скучная до зевоты, так ещё и требовательная…
Нил кивал и поддакивал на слова приятеля, совершенно не в лад и невпопад. На то, чтобы разогнать охвативший его туман влюбленности, одного малолетнего забрака никак не хватало. В конце концов, тот заметил его состояние, и, посочувствовав жертве учительского внимания, удалился.
Луминара Ундули
* * *
— Плохо, юнглинг Коррин, очень плохо, — лицо Цина Драллига, и без того морщинистое, окончательно превратилось в набор рытвин и впадин, сердито нахмурившись. — Опять ошибка в самом простом приеме первой формы. Я же только что тебе его показывал.
Фехтовальный инструктор разочарованно покачал головой, заставив свою роскошную прическу — длинную, рыжую с сединой, и бережно зачесанную назад, — мерно колыхнуться. Нил в очередной раз задался вопросом, как эта копна не мешает мастеру-джедаю в поединках, тренировочных и не очень.
— Простите, мастер Драллиг, — покаянно ответил он вслух. — Я все освою, честное слово. Вот только потренируюсь немного.
— Надеюсь на это, юнглинг, — лучший боец ордена тяжело вздохнул. — Очень надеюсь. Без того минимума фехтования, что являет собой шии-чо, тебе прямой путь в агрокорпус. Продолжай отрабатывать первую форму все оставшееся время, — велел он, указав в угол тренировочного зала.
Там, у стенки, выстроились голопроекторы, закольцованно демонстрирующие тот или иной фехтовальный прием. Сегодня, записи показывали мастера Драллига, проделывающего приемы шии-чо, она же первая форма, она же «форма решительности». Или, как начал про себя называть ее Нил после долгих часов неудач, «уродский евродэнс даунов-калек».
Подавив желание откозырять в ответ на приказной тон инструктора, подросток коротко кивнул, и направился к голограммам. Встав перед одной из них, он поднял в позицию тренировочный меч, и проделал широкий взмах сверху вниз, усердно подражая движениям голографического Драллига. Нил мог поклясться, что выполнил все точно так же, как и мастер-джедай на записи, но клинок тренировочного меча — пластиковая трубка с теплопроводящим покрытием на внешней стороне, — снова ткнул его в ногу. Точно так же, как и минуту назад, за миг до раздраженного выговора от инструктора.
Подросток болезненно зашипел. Тренировочные клинки не были сделаны для причинения вреда, или даже боли — такой метод обучения, скорее, подошел бы ситхам. Касания их нагретой поверхности должны были всего лишь оставлять пометки на специальных тренировочных туниках из теплочувствительного материала, и не могли прожечь даже обычной одежды. Не могли бы, не тыкай Нил тренировочным мечом в одну и ту же точку с завидным постоянством. Усердно тренируясь, и столь же усердно набивая шишки, он успел и одежду тренировочным клинком прожечь, и ожог на коже оставить.
— Давай помогу, — раздался совсем рядом знакомый голос, и Нил, повернувшись к его источнику, с удивлением воззрился на Сула Зота, держащего наготове тренировочное оружие. — Мастер Драллиг разрешил нам потренироваться вместе. Что у тебя не так?
— Ногу жгу, — сумрачно ответил подросток. — Никак не прожгу насквозь — в тренировочном мече мощности маловато. Хотя, вместе с твоим, может и выгореть, — юный забрак весело рассмеялся.
— Выгореть, ну надо же, — он снова захихикал. Нил вымученно улыбнулся — собственные каламбуры и шуточки перестали веселить его к концу первого часа занятий.
— Покажешь, что такого ты делаешь? — попросил Сул. — Только ногу больше не жги, ладно?
— Ничего не могу обещать, — угрюмо ответил Нил, но все же встал в позицию.
Пластиковый клинок взметнулся вверх, усердно повторяя движения голограммы, и обрушился вниз в быстром взмахе. Не на ногу подростка — наученный горьким опытом, он успел убрать многострадальную конечность. Это стоило ему потери равновесия — Нил неловко пошатнулся, едва не грохнувшись на задницу, и удержался на ногах лишь широким взмахом рук. Сул глядел на всю эту пантомиму с неподдельным замешательством.
— Н-да-а, — протянул он. — Ситх знает что.
