К ярлу мы попали не сразу. Дома его не оказалось. Выбежал, минут десять назад, чуть портки не забыл надеть, как сказали его домашние. Но побежать он мог или в казармы, или в здание тинга, которые, по счастью, находились рядом. Мы разделились, я пошёл к тингу, а Варяг со своей группой сунулся к казармам. Харальд Кривой оказался на тинге, но нам пришлось подождать его несколько часов, пока он со старейшинами и ближним воинским кругом порешает какие-то вопросы. В итоге мы изрядно измучались, ожидая его.
Ярл Харальд долго не мог понять, что от него хотят. У него вообще голова была забита другим. Небесные знаки, несколько минут показали, что возможно нападение Ардат Тангорихкс. Однако его смущало, что кровавый глаз Хель моргнул только один раз, после чего исчез. Обычно перед нападениями псевдоимперцев он горел по несколько часов, а потом закрывался и снова вспыхивал на небе. Через сутки на землю спускались её порождения, известные, как Ардат Тангорихкс.
До меня дошло, а потом я постарался объяснить как мог Харальду и обеспокоенному тингу, что это не имперцы, просто пролетел наш звездолёт.
— Вы бы как-то поаккуратнее прилетали, — проворчал здоровый одноглазый бородач, он же Харальд Кривой. — А лучше бы вообще, через око бога, как ходят все.
Вообще, здесь действительно была смесь древних обществ. Военный вождь, самый большой, как Харальд со своей спутанной копной медных волос. О славном военном прошлом говорил не только потерянный в битве глаз, но и всё лицо, иссечённое шрамами. Местные викинги были верны завету Суворова: пуля — дура, а штык молодец, ходя на имперцев в штыковые атаки, под прикрытием огня.
— А так, вы из земель тингов, — понял наконец Харальд. — Мне рассказывали о вас и как вы помогли воинам Тир на Ног. Вот только бы перемещались, как нормальные люди — цены бы вам не было.
Значить Страна Советов на местном наречии будет звучать как Тингланд. В принципе, верно, но забавно.
Он подозвал Бьярни Седого, человека из гражданской администрации, который занимался местными купцами. Тот едва услышав, названные мной имена, поморщился, как от зубной боли и сплюнул на пол.
— Авантюристы, — выдал он характеристику. — И бездельники. Нет, все мы по молодости стремимся найти Асгард, но им-то уже за тридцать! А они всё бегают по землям огня, ищут таблички, которых уже лет тридцать никто не видел.
По его словам, эти бездельники, которых отправляли в составе военной помощи в Тир на Ног, вместо того чтобы вернуться со всеми, рванули в Шуруппак, как будто им там мёдом намазали. Где-то шастали неделю, потом вернулись вместе с какой-то девицей несуразной, и гордо похвалялись в кабаках, что они нашли Нифльхейм, а оттуда до Асгарда рукой подать.
Я слушал это и хмурился. Понятно было, что несуразная девица, это разыскиваемая нами Катя.
— Да и тем, кто с ними общался, показалось, что командует ими та девица, — закончил он свою речь. — Это уже ни в какие ворота не лезет!
Он снова сплюнул на пол.
— Где они сейчас? — быстро спросил его я.
— Собрали зимние вещи и снова подались в Нифльхейм, — фыркнул Бьярни. — Невдомёк дуракам, что оттуда они скорее попадут в Хельхейм, а не в Асгард.
— В Нифльхейм они не возвращались, — вырвалось у Дианы. — Я внимательно всё просмотрела.
Бьярни Седой внимательно посмотрел на нас, почесал бороду, но ничего не сказал по этому поводу, лишь уточнил.
— Тогда не знаю. Поднимались они со всем снаряжением на башню, говорили, что идут в Нифльхейм.
— Возвращаемся, — сказал я, давая команду всей своей группе.
Денег оставалось мало, но деваться некуда, надо постараться найти Катю, пока эти викинги не решили, что она для них обуза, ненужный командир или источник утечки драгоценной информации.
Перед уходом мы, с разрешения Бьярни Седого и Харальда Кривого, расспросили сотрудников про группу из двух мужчин и двух женщин. Не сразу, но они вспомнили их, и кто-то даже неуверенно сказал, что отправились в Гардарику, которую местные называют Китеж.
— Что теперь? — криво улыбаясь спросила Вронковская. — Отправляемся к братьям-славянам?
— Не знаю, — помотал головой я, садясь на скамейку. — Мне надоела эта беготня. Они опережают нас и куда бы ни пошли, они уже ушли оттуда.
— Разделимся? — уточнил Варяг. — Мы в Гардарику, а вы идёте в Нифльхейм, ждёте в засаде. На них наткнёмся или мы, или вы.
— Других вариантов нет, — согласился я.
— Куда Стерлядкину отправлять? К вам, нам или на месте пускай ждёт? — напоследок спросил Мишин.
— Пусть летит в Нифльхейм, — оговорился я, не заметив того, а уточнить мой заместитель не успел, так как створки закрылись.
Мы снова отправились тем же маршрутом Шеол — Нифльхейм. Честно говоря, меня это уже начало утомлять. То время, что мы затратили на её поиски, можно было бы использовать с гораздо большей пользой. Так что я для себя решил: Новикова, если удастся её вернуть, не отделается месяцем дежурств. Она до конца срока с Кастора не вылезет, а после окончания службы вернётся домой, к маме с папой.
В землях льда и тумана, на первый взгляд, ничего не изменилось, но это только на первый. Диана, втянув воздух ноздрями, сказала, что здесь был кто-то ещё.
— Да и натоптано не только нами, — согласился с ней я, а Набонахид подошёл к обзорному окну и замахал рукам, тыча пальцами.
Снег уже давно не падал, поэтому мы сумели разглядеть вдалеке несколько фигур, куда-то упорно шедших. Куда было ясно.
Чёрные сказки белой зимыНа ночь поют нам большие деревьяЧёрные сказки про розовый снегРозовый снег даже во сне
— В погоню? — азартно спросил Эд.
Я посмотрел на нас и отрицательно помотал головой. Не успеем, да и, скорее всего, замёрзнем. Вот не собирался я бегать по Нифльхейму, да и денег оставалось мало, поэтому зимнюю одежду мы не купили.
— Есть у меня один план, — пробормотал я, но изложить его не успел, на связи прорезалась Стерлядкина.
— Зачем вызывал, командир? — спросила она. — Если бы я полетела в Китеж, было бы лучше.
— Я приказал, чтобы ты летела в Китеж, — буркнул я. — Но это даже и к лучшему. Запускай флаер со Столяровой и Хацкевичем, пусть они спускаются к нам.
— Только пускай не у подножья башни садятся, здесь такие сугробы и вообще непонятно есть ли твёрдая земля, — засуетилась Диана. — Можно посадить флаер на площадку наверху башни, я сейчас объясню как.
Я передал ей устройство связи и она, сбиваясь, начала объяснять, что надо делать Соньке, чтобы пристыковаться к древнему устройству.
— Ты сказал, чтобы она летела в Нифльхейм, — сказал Кинтана. — Я слышал, не понял, но решил, что тебе виднее.
Вронковская и остальные поддержали его кивками. Я нахмурился.
— Оговорился, значит. Но неважно, так даже лучше.
Диана тем временем закончила объяснять. Мы встали к обзорному окну и стали следить за точками вдалеке. Им удалось не так уж далеко уйти и, кажется, они вообще остановились, чтобы сделать привал, когда к нам спустились Столярова с Хацкевичем.
— Я, Череп, Эд и Сойка во флаер, а остальным ждать здесь, — приказал я, потом обратился к Рите. — Видишь эти точки вдалеке? Лети к ним. Флаер надо посадить чуточку впереди них.
— Так точно! — отозвалась рыжая вредина.
Она была хмура и сосредоточена. Флаер вела уверенно и смогла очень удачно приземлиться, а вернее, сесть на снег так, что мы никуда не провалились. Двери открылись и я вместе с Самбо, Черепом и Эдом вышли, наружу держа оружие на изготовку. Сойка шла чуточку позади нас.
Аборигены, уже напуганные видом флаера, даже не пытались сопротивляться. Они что-то выкрикивали на каком-то очень знакомом языке. Я нахмурился и подкрутил настройки лингводекодера, чтобы он начал записывать и анализировать их слова. Однако меня удивила Вронковская, которая вышла из-за моей спины и заговорила с людьми на странном наречии, чем-то похожее на болгарский язык.
— Не понял, — сказал я.
— Это не викинги, — повернулась ко мне девушка. — Они из Китежа и Кати среди них нет. Их язык очень похож на старославянский, но всё-таки отличается, однако с трудом, но я их понимаю.
